Гостья из тьмы - Тамара Маккинли

Дженни рассмеялась:

– Я не собиралась, Хелен. Чарли виден насквозь, как стекло.

– Думаю, в конце концов Курайонг достанется нашей дочери и ее мужу. И если вы решитесь жить здесь, Дженни, гарантирую: никаких неприятностей между нами не будет. Нам с Джеймсом вы очень нравитесь. То, что здесь когда-то произошло, осталось в прошлом и никого из нас больше не волнует. Так считает большинство нашей семьи. Самое лучшее для нас – ценить то, что мы имеем, и двигаться вперед.

– Кое-кто недавно мне уже говорил примерно то же самое, – улыбнулась Дженни, но при воспоминании о Брете улыбка ее быстро погасла. Она встала. – Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь покрепче? У меня тут где-то есть бутылка джина.

– Этот «кое-кто» был случайно не потрясающим Бретом Уилсоном? – спросила Хелен, заходя за ней на кухню.

– А почему вы так решили? – нахмурилась Дженни, вдруг почувствовав, что у нее задрожали руки.

– Я просто заметила, как вы друг на друга смотрели на балу, и подумала… Ох, простите, Дженнифер. Надеюсь, я не сказала что-нибудь не к месту? Дело в том, что в этой глуши абсолютно нечем заниматься, поэтому все привыкли наблюдать за окружающими. В сплетнях по телефону можно многое узнать, и вы бы удивились, как хорошо все понимают те люди, которые просто стоят и наблюдают за вами со стороны во время общественных сборищ. У людей здесь вырабатывается особая проницательность.

– Значит, на этот раз она вас подвела, Хелен, – рассмеялась Дженни, но в ее смехе чувствовались фальшивые нотки. – Давайте выпьем за будущее, каким бы оно ни было!

Три женщины чокнулись и дружно выпили. В это время небо особенно потемнело, и в усадьбе вокруг началась суета.

Хелен встала.

– Мне пора. Я и так засиделась у вас.

– А вы сможете доехать? – забеспокоилась Диана. – Мы все-таки столько выпили… Может, вам лучше остаться переночевать?

– Не волнуйтесь, девочки, – засмеялась Хелен. – Кого я могу здесь задавить? – Она тронула Дженни за руку. – Я очень рада, что смогла выговориться. Сняла камень с души и чувствую теперь себя гораздо спокойней, – улыбнулась она. – Держитесь – и звоните! Если надумаете уехать, найдите меня в Сиднее, девочки. Вот мой адрес в Парраматте.

Дженни взяла визитную карточку. Они долго махали Хелен, стоя во дворе, пока машина была еще в поле видимости. Затем вернулись в дом и зажгли свет. Во дворе совсем потемнело, где-то вдали опять гремел гром и сверкали молнии, прорезая краткими вспышками темные тучи на горизонте.

– Ну и история, – буркнула Диана.

– Это многое объясняет, – кивнула Дженни. – Помнишь, Мервин все же подозревал, что Матильда не его дочь? Именно поэтому он, наверное, решился на такую гнусность и безжалостно избивал ее. Бесился от злости…

Диану передернуло.

– Ох, Джен, не знаю, как у тебя, но у меня жутко разболелась голова. Пора спать.

Дженни согласилась. Гроза и джин на нее тоже подействовали, и она решила, что последний дневник Матильды может подождать до утра.

Брет совсем не удивился, увидев Хелен Сквайрз во дворе Чуринги. Если речь идет о свадьбе, то, конечно, женщинам нужно обо всем договориться. Странно только, что она приехала одна. «Этану Сквайрзу в инвалидной коляске, конечно, далековато сюда добираться, – язвительно хмыкнул про себя Брет. – Но, честно говоря, этот старый черт на радостях вполне мог отмочить такое. Столько лет жаждать заполучить эту землю – и вдруг мечта сбылась! А может, он умер от радости? Надо бы справиться», – продолжал мучить себя Брет.

День выдался хлопотным, и работать все время приходилось недалеко от дома. Он мрачно поглядывал на женщин, когда они обедали на веранде. До него доносились смех и обрывки слов, но понять, о чем они так взволнованно беседуют, он не мог. Да о свадьбе Дженнифер и Чарли, о чем же еще?! Когда Хелен уезжала, он видел оживленное лицо Дженни, и они так тепло, по-родственному попрощались… Сомнений не было. У Чуринги будет новый хозяин. Один из Сквайрзов, наконец-то! Ему стало невыносимо находиться рядом с домом, и он с радостью направился на выгон за лошадьми, но мысли упрямо возвращались к тому, что с ним случилось. Дженнифер Сандерс так отличалась от всех женщин, которых он когда-либо знал, что даже после трех месяцев знакомства она осталась для него загадкой. Сначала они общались только с помощью слов и жестов, но потом – он готов был поклясться в этом – между ними установился другой язык общения. Он хотел эту женщину, он чувствовал ее тело и был уверен, что она чувствует и хочет его тоже. Кульминацией всему этому были танцы на балу. Он не мог ошибиться тогда! Все было настолько ясно между ними, что он, невзирая на свои планы подождать, решился признаться ей в любви. Потому что больше не мог терпеть и вести себя с ней, сдерживаясь, как робкий подросток.

И все же неизвестно, осмелился бы он признаться, если бы нашел ее тогда. Он так боялся отказа, боялся потерять ее навсегда…

«Ха! – едко усмехнулся про себя Брет. – И ты получил отказ, приятель, да еще какой! Болезненный, бьющий по гордости и самолюбию. Дженни так четко указала тебе твое место!» Лорейн оказалась права, но ему теперь противно было даже думать о Лорейн. Ночь после бала она провела у него за стенкой, с одним из овчаров, участником скачек. Брет подозревал, что Лорейн специально это подстроила, чтобы досадить ему. Бедный парень явно не ожидал, что его ждет такая бурная ночь и что его дама будет так громко стонать и кричать под ним. Он потом сгорал от стыда, когда их третий сосед за завтраком рассказывал всем о том, что слышал ночью. Брет тогда сразу ушел из бунгало и спал в конюшне на скатке. Но Лорейн нашла его там утром и, грязно ухмыляясь, сказала, что провела великолепную ночь, а потом начала сыпать проклятьями и угрозами…

Брет тяжело вздохнул. Пришло время уезжать из Чуринги. Дженни скоро станет женой Чарльза Сквайрза, а тот наверняка поставит здесь своего управляющего. Маленькая ферма в Квинсленде рядом с Джилом становилась все более привлекательным вариантом.

Он посмотрел в потемневшее небо, понимая, что сейчас грянет жуткая гроза. Надо быстро проверить, надежно ли заперты ворота в загонах на пастбищах, где осталось стадо. Один удар грома – и эти шерстяные придурки разбегутся во все стороны. Брет быстро побежал к конюшне.

Совсем стемнело, когда он проверил все загоны и вернулся к дому. Света нигде не было. Почему-то ему стало очень обидно, что за целый день Дженни ни разу не удостоила его даже взглядом и легла спать, как будто так и надо. Она его просто вычеркнула из жизни, как бывшего управляющего, которого вот-вот уволят…

– Господи, Брет! – пробормотал он. – Ты совсем сошел с ума. Ты стал слезливым, старым, никому не нужным нытиком. Ради бога, возьми себя в руки! Зачем тебе нужно, чтобы она еще раз презрительно посмотрела на тебя? Ты превращаешься в мазохиста.