Сумма теологии. Том IX - Фома Аквинский

Возражение 5. Далее, место земного рая считается таким, что в него нельзя попасть естественным образом. Следовательно, для того, чтобы человек не смог вернуться туда, вовсе не нужно было помещать на пути к нему какие-либо особые препятствия, а именно херувима и «пламенный меч, обращающийся».

Возражение 6. Далее, сразу же после своего грехопадения человек подпал под необходимость смерти, чтобы он с помощью дерева жизни не смог обрести бессмертия. Следовательно, не было смысла запрещать ему есть от дерева жизни, а между тем [в Писании] сказано: «Как бы не простёр он руки своей, и не взял также от дерева жизни… и не стал жить вечно» (Быт. 3:22).

Возражение 7. Далее, осмеяние несчастного представляется несовместимым с милостью и милосердием, которые Священное Писание усваивает Богу в высочайшей степени, согласно сказанному [в псалме]: «Милости Его – на всех делах Его»[578] (Пс. 144:9). Следовательно, посредством слов: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Быт. 3:22), Бог недолжным образом представлен как насмехающийся над уже низведёнными грехом в бедственное состояние прародителями.

Возражение 8. Далее, одежда нужна человеку так же, как и еда, согласно сказанному [апостолом]: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1 Тим. 6:8). Поэтому подобно тому, как ещё до своего грехопадения нашим прародителям была назначена пища, точно так же им должна была быть назначена и одежда. Следовательно, неправильно говорить, что Бог сделал им одежды кожаные после их согрешения.

Возражение 9. Кроме того, зло причинённого за грех наказания должно превосходить полученную от греха выгоду, в противном случае наказание не могло бы удерживать кого-либо от греха. Затем, польза греха наших прародителей заключалась в том, что «открылись глаза у них обоих» (Быт 3:7). Но это благо превосходит зло всех тех наказаний, о которых сказано, что они последовали этому греху. Следовательно, последовавшие греху наших прародителей наказания определены ненадлежащим образом.

Этому противоречит то, что все эти наказания были назначены Богом, Который «всё расположил мерою, числом и весом» (Прем. 11:21).

Отвечаю: как было показано в предыдущем разделе, вследствие своего греха наши прародители лишились божественного благодеяния, посредством которого в них поддерживалась целостность человеческой природы, в результате чего человеческая природа подверглась ставшей её наказанием порче. Таким образом, они были наказаны двояко. Во-первых, тем, что лишились того, что приличествовало состоянию целостности, а именно места земного рая, в связи с чем [Писание] говорит, что Бог выслал их из сада Эдемского (Быт 3:23). А поскольку они уже не могли вернуть себе это изначальное состояние невинности, то для того, чтобы они вновь не обрели всё то, что приличествовало этому изначальному состоянию, а именно пищу (чтобы они не стали есть от дерева жизни) и место, им на пути надлежало поместить различные препятствия, в связи с чем Бог «поставил на востоке, у сада Эдемского, херувима и пламенный меч, обращающийся». Во-вторых, они были наказаны тем, что им было усвоено приличествующее лишённой вышеуказанного благодеяния природе, причём со стороны и души, и тела. Со стороны тела, которому присуще половое различие, жене было усвоено одно наказание, а мужу – другое. Наказание жены относилось к двум вещам, через посредство которых она соединена с мужем, каковы суть деторождение и общность семейных дел. В том, что касается деторождения, она была наказана двояко: во-первых, утомительностью вынашивания ребёнка после его зачатия, на что указывают слова: «Умножая, умножу скорбь твою и беременности твои»[579] (Быт. 3:16); во-вторых, болезненностью протекания родов, на что указывают слова: «В болезни будешь рождать детей» (Быт 3:16). В том же, что касается семейной жизни, она была наказана подчинением своему мужу, на что указывают слова: «Он будет господствовать над тобою» (Быт 3:16).

Затем, подобно тому, как жене надлежит быть покорной своему мужу в том, что касается семейной жизни, точно так же мужу надлежит обеспечивать тем, что для этой жизни необходимо. В указанном отношении он был наказан трояко. Во-первых, бесплодностью земли, на что указывают слова: «Проклята земля за тебя» (Быт. 3:17). Во-вторых, трудами и заботами, без которых ему не добыть земных плодов, на что указывают слова: «Со скорбью будешь питаться от неё во все дни жизни твоей» (Быт. 3:17). В-третьих, препятствиями, с которыми сталкивается земледелец, на что указывают слова: «Терния и волчцы произрастит она тебе» (Быт. 3:18).

Точно так же им было усвоено троякое наказание со стороны души. Во-первых, посредством стыда, который они испытали, когда плоть восстала против духа, в связи с чем читаем: «И открылись глаза у них обоих – и узнали они, что наги» (Быт. 3:7). Во-вторых, посредством упрёка за их грех, который обозначен словами: «Вот, Адам стал как один из Нас» (Быт. 3:22). В-третьих, посредством напоминания о грядущей смерти, когда им было сказано: «Прах – ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). К последнему можно отнести и то, что Бог сделал им одежды кожаные, которыми обозначена их смертность.

Ответ на возражение 1. В состоянии невинности деторождение было бы безболезненным, в связи с чем Августин говорит: «Как по достижении срока мать разрешалась бы от бремени, не стеная от боли, точно так же и при зачатии надлежащие члены приводились бы в движение одним только требованием воли, без какого бы то ни было страстного волнения»[580].

Подчинение жены своему мужу надлежит понимать как причинённое жене наказание не со стороны главенства мужа (поскольку и до грехопадения он был главой и господином жены), а со стороны того, что с тех пор она должна была повиноваться мужниной воле даже вопреки воле собственной.

Если бы человек не согрешил, то земля производила бы терния и волчцы для прокормления животных, а не в наказание человеку, поскольку, по словам Августина, ради усугубления тягот его трудов она начала производить их с того времени, с какого он [вследствие греха] начал обрабатывать землю[581]. Впрочем, Алкуин полагает, что до грехопадения земля вообще не производила терний и волчцов, однако первое мнение представляется лучшим.

Ответ на возражение 2. Умножение беременностей было усвоено жене в качестве наказания не со стороны деторождения, поскольку это имело бы место и без греха, а со стороны многочисленных тягот, с которыми сталкивается жена при вынашивании плода после его зачатия. На это со всей очевидностью указывают слова: «Умножая, умножу скорбь твою и беременности твои».

Ответ на возражение 3. Эти наказания в той или иной мере затрагивают всех. В самом деле, любая зачавшая жена необходимо должна претерпевать тяготы и рожать в муках, за исключением Приснодевы, непорочно зачавшей и безболезненно родившей, поскольку это её зачатие произошло не в соответствии с переданным нам от прародителей законом природы. А если жена не зачинает и не вынашивает, то она страдает от изъяна бесплодия, который ещё хуже, чем вышеупомянутое наказание. И точно так же те, которые возделывают землю, едят свой хлеб в поте лица своего, а те, которые сами не возделывают землю, заняты другими работами, поскольку «человек рождается для трудов»[582] (Иов. 5:7), и благодаря этому едят хлеб, ради которого другие потрудились в поте лица своего.

Ответ на возражение 4. Хотя место земного рая с точки зрения его использования для человека бесполезно, тем не менее, оно полезно для его наставления постольку, поскольку он осознаёт, что лишён этого места по причине греха. Кроме того, знание о том, что телесно пребывает в раю, даёт ему представление о том, что относится к небесному раю, путь к которому приуготовлен человеку Христом.

Ответ на возражение 5. Если не принимать во внимание сокровенный духовный смысл сказанного, то это место представляется недоступным в первую очередь по причине свойственной тем широтам чрезмерной жары, которая обусловливается близостью солнца, названного «пламенным мечом», который «обращается», то есть совершает круговое движение, причиняющее жару. А поскольку, как пишет Августин, «движения телесных тварей упорядочиваются посредством ангельского служения»[583], то помимо обращающегося меча надлежало поставить херувима, «чтобы охранять путь к дереву жизни». В связи с этим Августин говорит: «До́лжно полагать, что по устроению небесных сил и в видимом раю была некоторая огненная стража при посредстве ангельского служения»[584].