Четвертый Рим - В. Галечьян

— Может быть, в первый момент они от неожиданности нас и не тронут, — подумал вслух Лазарь, — но потом безо всякого сомнения получат команду от своих шефов нас принять, чтобы выкачать из нас возможную информацию о мальчишке. Им, например, может быть интересно, каким образом мы вышли на этот дом. И не профессионалу ясно, что скорее всего информацию мы могли получить от Луция. Значит, Луций где-то здесь прячется. Или мы его скрываем.

— Итак, с треском выкатываемся с крыши, а потом втихую прячемся в доме, — заключил Лазарь.

Как и предвидел Амиран, на их перебранку, переходящую во взаимные громкие оскорбления, никто не вышел. Только легкие, еле заметные тени сопровождали их до выхода. Безо всяких препятствий дошли они до лифта и полетели вниз.

Естественно, Амиран нажал на кнопку второго этажа, и они обошли кругом площадку второго этажа, пока не определили квартиры, окна которых выходили на машину, где беспечно дремал Луций.

С невинными лицами позвонили они в одну из квартир. На звонок никто не отозвался. Лазарь тряхнул стариной и вскрыл дверь быстрее, чем хозяин, по несчастью для него отсутствующий, смог бы открыть ее своим ключом. Чувство пространства не подвело старых домушников, и, проникнув незаконным, но хорошо известным способом в квартиру, они обнаружили серый «форд» с дремлющим в нем Луцием, буквально под самыми окнами.

Недолго думая, Амиран раскрыл одну створку окна и позвал громким шепотом: «Луций!»

Однако разомлевший в жарком кожаном пространстве салона Луций никак не отреагировал на его шепот. Амиран, оглядев внимательно двор, убедился, что стоящий за его машиной черный полицейский автомобиль тоже пуст. Даже очертания белого клочка бумаги вроде бы увидел он на переднем сиденье. Впрочем, это могло оказаться просто его фантазией. Вне себя от злости, ни на что не обращая внимания, он перегнулся через подоконник и прицельно послал тяжелый серебряный рубль через открытое окно автомобиля прямо в подбородок юноши.

Ощутив полновесный удар в челюсть, Луций приоткрыл глаза и потер ушибленное место. Потом с трудом разомкнул сонные веки.

— Эй! — окликнул его Амиран и полоснул острым взглядом пространство двора. — Не пялься на меня, сиди тихонечко и кочумай. Сейчас же ты напялишь на нос мои солнечные очки и как можно незаметнее выйдешь из машины. Потом сгорбись, сожмись и потихоньку хромай к арке на дальнем конце двора. Как уберешься подальше, лови такси. Нас не жди, мы в машину спокойно сядем и поедем петлять по городу, отгоняя хвоста.

— Вперед марш!

— Где Василий? — спросил Луций и вытянул шею вверх, но голова Амирана уже скрылась в комнате, и вопрос завис в раскаленном зноем воздухе.

Луций спрятал пониже голову и осторожно осмотрелся. По первому впечатлению громадный, вытянутый вдоль корпусов двор был пуст и безлюден. Только у стоящей поодаль черной блестящей машины копошился шофер. Он поднял капот и с сосредоточенным видом пытался что-то выудить из мотора.

5. ПИЦЦЕРИЯ

В тишине и пустоте, обволакивающей двор, явно таилось что-то враждебное. Казалось, в любой момент тишина может смениться звуками команды и стрельбой. В глубине машины, скрытой от случайных взглядов, Луций чувствовал себя в безопасности. Но выйти на открытое пространство, где его могут опознать скрытые в глубине здания полицейские — это было совсем другое, и потому Луций не торопился открыть дверцу.

Он открыл бардачок и увидел запасные ключи от машины. Надо было на что-то решаться, и Луций связал свою судьбу с машиной. Выпрямившись, он перебросился на место шофера, завел мотор и, описав полукруг, выехал в арку. И тотчас обманчивая тишина сменилась выкриками и приказаниями, хлопаньем дверей и дробными шагами по мостовой.

Луций не видел всей этой суматохи. На выезде из арки ему навстречу ринулся коренастый светловолосый мальчик и, отчаянно размахивая руками, бросился к машине.

— Васька! — оборвалось сердце у Луция. Он с ходу затормозил, нараспашку открыл дверь, и мальчишка влетел в салон. Сразу же Луций разглядел, что перед ним вовсе не Василий, а совсем неизвестный толстомордый паренек с веснушчатым лицом и коротким ежиком над насупленным лбом.

— Ты что, прокатиться захотел? — недоумевая, спросил Луций.

Юноша хотел было предложить юному нахалу убраться с ускорением из машины, но один случайный взгляд, брошенный на обзорное зеркальце, — и он забыл о мальчишке.

Одна черная машина уже вырвалась из-под арки и стремглав летела за ними. Видимо, шофер ее мгновенно пробудился от мнимой созерцательности и превратился в самого себя — профессионала-водителя на секретной работе.

Уже не думая, откуда появился мальчик, Луций мгновенно послал машину вперед. Он благословил уроки вождения, которые проводил с ним рыжий педель на ржавом драндулете в те редкие дни, когда чудом удавалось добыть бензин. Педель особенно отличал Луция за его, как он выражался, «природную концентрацию» и сетовал, что не может поработать с ним на человеческой машине вроде армейского грузовика, на котором он шоферил перед работой в лицее. Пока Луций разбирался в системе управления новой для него машины, на указателе скорости появились красные цифры 200 км/час. Вслед за «Волгой» из арки вырвалась такая же черная иномарка и, описав тот же стандартный полукруг, ринулась следом за образовывающейся кавалькадой.

Как только Луций начал петлять между домами, обе машины включили сирены и, оглашая окрестности душераздирающим визгом и мигая фарами, бросились в погоню. Конечно, юноша не смог бы уйти от них, если бы не случай, который благородно поспешил ему на помощь. Сам не зная как, он умудрился заехать в узенькое пространство между спортивной и, видимо, хозяйственной площадками, потому что внезапно перед носом машины и слева от нее появились веревки с развешенными на них простынями, ковриками, Кальсонами. Когда же Луций дал задний ход, пытаясь выехать из ловушки, двигатель заглох, и причем так основательно, что все его попытки включить зажигание натыкались на легкое чихание мотора, которое вскоре прекратилось вовсе.

То далеко, то совсем рядом раздавались пронзительные звуки сирен. Один раз в просвете между рядами развешенного белья Луций даже заметил отблеск фар, потом звуки удалялись, чтобы через несколько минут возникнуть справа.

Еще минут сорок звуки сирен как-то присутствовали в шумах города, потом исчезли совсем. И когда Луций, наверно, в сотый раз повернул ключ зажигания, машина неожиданно завелась. Пятясь задом и рыская рулем в силу своей неопытности, он все же ухитрился выехать на какое-то узенькое шоссе, не повалив ни одной решетки и не сорвав ни одну бельевую веревку.

Дорога была абсолютно пустой, только впереди впечатанный в бледное марево рисовался гигантский каменный треножник сверхсовременного обиталища санкт-петербургских миллионеров. Белобрысый мальчик внимательнейшим образом разглядывал Луция, пока тот гнал машину по шоссе, уже не представляя, куда оно ведет. В пылу и ажиотаже погони юноша вовсе о нем забыл, пока этот неведомо зачем попавший к нему пассажир не разомкнул упрямо сомкнутые губы и не спросил деловито:

— В случае чего будем отстреливаться или пропадать ни за грош?

С этими словами он, как будто бы всю жизнь прокатался в салоне этой машины, открыл нажатием еле заметной выпуклости на панели второй бардачок и вытянул из углубления длинный, с узким дулом и широкой задней частью сверкающий пистолет.

Продолжая гнать по прямому шоссе, Луций бросил на мальчишку косой взгляд, оторвал руку от руля, отчего машина вильнула вправо, а потом влево, и перехватил пистолет за дуло. Не глядя, он отбросил его на заднее сиденье, отчего заслужил укоризненный взгляд мальчика.

— Раз в году и палка стреляет, — деловито сказал мальчик, — а что, если бы эта игрушка плюхнулась бы на пол и разрядилась в вас?

Луций, еще весь дерганый и злой, притормозил машину и приоткрыл перед мальчиком дверцу.

— Убирайся отсюда, — закричал он. — Откуда ты вообще взялся, сопляк!

— А я думал, мы едем к Василию, — вовсе не глядя в его сторону, с каким-то обидным равнодушием проговорил Вадик. Великодушно не обращая внимания на состояние, близкое к нокдауну, в которое впал Луций, он добавил: — Гони, не гони, по прямому шоссе от полицейских не уйдешь. Вон они снова на хвосте.

И действительно, в тот же миг Луций услышал истонченный расстоянием писк сирены и в зеркальце обзора увидел две еще очень далекие точки при въезде на шоссе.

— Если хотите почти бесплатно умный совет, — с тем же полным равнодушием добавил белобрысый ребенок, — свернем в ближайший проулок и оставим эту ржавую рухлядь на съедение, а сами уйдем через проходники, благо они досконально все мне знакомы.