Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты, дурак, сиди, не рыпайся, — учил его Линин дядя, старый вор на заслуженной пенсии. — За тобой сейчас гоняются спецслужбы регента, плюс татарва, плюс московские уркаганы, минус твоя голова.
— Боюсь за брата, — вздыхал Луций, — к чужим людям отправил его, может, бродит по улицам, а может, уже блох кормит в изоляторе.
— Ну хорошо, — довольно резко заявила Лина, — тебе нельзя лицо свое светить, а что мешает нам с дядей Лазарем твоего Ваську сыскать и припрятать. Верно, дядя?
— Да, соскучился я по нему, — вздохнул Луций, — всю жизнь вместе, а сейчас получается, что я бросил его на улице, спасая свою шкуру. Неужели у вас нет средств меня как-нибудь загримировать?
— Нет, — твердо отвечал дядька. — Я с тобой и говорить не хочу. И ты, пичужка, не лезь поперед дядьки, або контакт с мальчишкой смертельно опасен, лучше переждем. Если взяли его менты, значит, судьба у парня такая, а если он под наблюдением, прямо на нашу малину и выйдут. И никакая крыша не спасет. Вечером батя твой придет, попробуем вместе как лучше и без потерь брательника твоего вытащить. И то подумай, мальчишка на одном месте сидеть не будет, обязательно начнет высовываться и мелькнет его лицо, где не надо.
— Да он смышленый, Василий мой, он понимает, что надо затаиться, — безнадежно пытался спорить Луций, втайне понимая, что выходить в самом деле нельзя.
Вечером разговор продолжился. В нем кроме отца Лины и дядьки принимал участие седой загорелый грузин, к которому все в доме относились с подчеркнутым уважением.
— Ему в Москву не надо, — безапелляционно заявил грузин по имени Амиран, — в Москве его ждут. Давай я его с собой заберу, послужит годик-другой бойцом, потом повысим. В Москву вернешься — по любой улице пойдешь, никто ничего не скажет.
— Брат у меня, — перевел Луций разговор на интересующую его тему. — Куда я без него?
— Да и дочка моя его не отпустит из Москвы, — усмехнулся отец Лины.
— Неровно дышит на него, да? — игриво округлил глаза Амиран, но, прочитав в лице девочки обиду, притянул ее к себе.
— Э-э-э, забава моя, — нежно произнес он, — ты что, не знаешь своего крестного отца? Я не прочь посмеяться, пошутить, но помнишь ли ты хоть один случай, когда Амиран тебя подвел, плечо не подставил? И твой отец не помнит. Так что сотри с лица гнев.
— Отстань, — засмеялась девочка и обняла седую голову грузина.
Луций оттаял чуть-чуть от своих нелегких мыслей и огляделся так, будто в первый раз увидел комнату и накрытый стол. Еще месяц назад он и представить не мог, что такое возможно, но и теперь после того, как он пожил в одном из лучших отелей Европы, зала удивляла его своим восточным нарядным убранством.
— Я вот что думаю, — сказал наконец дядька. — Мы тебя, браток, подштукатурим, рост каблуками усугубим, на вихры твои оденем кепку. И пойдешь ты со мной на поиски. А сзади пустим хвоста из людей дяди Амирана. Я полагаю, что в случае прямого нападения мы отобьемся. Что нам впервой.
Правым берегом Невы в Петербурге традиционно именовался район Ржевки-Пороховых. Особенностью его во все времена было полнейшее отличие от берега левого. Дело даже не в том, что там нельзя было найти не только ни одного похожего места или здания в зеркальном отражении, но с переездом через мост Александра Невского заканчивался и старинный Санкт-Петербург. Правый берег застраивался непрерывно весь период советской власти, и с ростом этажности и по мере построения социализма дома все больше отдалялись от реки. Не минула перестройка это городское место и в XXI веке, только теперь вернулись к руслу реки.
Первое, что поразило Луция на правом берегу Невы, это обилие автомашин вокруг домов. Да и сами дома недавней постройки, каждый из которых — целый микрорайон, были очень даже пригодны для жизни.
— Отсюда не видать, — заявил дядя Лазарь. — Но на каждой крыше есть вертолет, зимний сад и хорошая русская баня.
— А внизу что, кроме гаражей? — спросил Луций, с грустью отметив, что совсем не представляет своего брата живущим в одном из громадных домов.
С трудом расспрашивая редких пешеходов, все в основном были на собственном транспорте, путешественники добрались наконец до нужного дома. Вслед за ними как привязанная шла вторая машина, новехонький «форд», тоже битком набитый людьми Амирана. Прежде чем остановиться, водитель сделал несколько кругов вокруг дома и, не заметив ничего подозрительного, двинулся к нужному подъезду. Подъезд оказался наиболее отдаленным от всех, к нему вел узкий проезд вдоль каких-то спортивных сооружений, у которых никого не было видно. Уже останавливаясь, шофер услышал сдавленный шепот: «Мент». В самом деле у парадной стояла будочка из плексигласа и металла и в ней сидел человек в форме, который, вынув из аккуратного бокового кармана маленький карандашик, тщательным образом записывал номер машины.
— Ты сиди, — остановил Луция Амиран, у которого от предвкушения опасности раздувались ноздри и глаза блестели как у молодого, — без тебя есть кому сходить. — И он выпрыгнул из машины.
Вторая машина не стала подъезжать к самому подъезду, а, описав большой полукруг, скромно остановилась вдали от будочки, так что рассмотреть ее номер оказалось невозможным.
Амиран и Лазарь вышли из машины и через несколько мгновений скрылись в подъезде, который переходил в громадный холл со стеклянными стенами. Два консьержа сидели друг напротив друга и следили за забежавшей невесть откуда желтой дворнягой, еще щенком, который поводя черным носом и стреляя во все стороны глазами, высматривал съестное. Пройдя мимо сидящих, два старых разбойника залезли в лифт и без приключений поднялись ровно на сорок этажей вверх.
Выйдя из лифта, друзья стали оглядываться и очень быстро обнаружили нужную дверь, обитую серебристым дюралем и украшенную табличкой с фамилией владельца без указания должности. Не долго думая, Амиран нажал на дверной звонок, но даже и после повторного нажатия толку не добился. Молчала сейфовая дверь с четырьмя замками в ней, и пустая квартира отзывалась на звонки слабым дребезжанием.
Тогда строго следуя своим, видимо, давно выработанным правилам, Амиран подошел к следующей двери и резко надавил звонок. Дверь отворилась практически сразу, но из нее никто не вышел, потому что за ней оказалась стеклянная перегородка с россыпью дырочек на уровне рта.
Уже из-за перегородки мощная черноволосая женщина с клюкой басовито спросила:
— Вам кого?
— Насчет соседей интересуемся, — загадочно улыбаясь, сказал Амиран, и покоренная его ослепительной улыбкой женщина провела рукой вдоль черной полоски на стекле, и перегородка прыгнула вверх.
— Сосед еще на работе, — сказала пожилая дама, чуть отодвигаясь в глубь своей квартиры, — а девчонка ихняя наверняка на крыше. Там у них какие-то пляски или соревнования, понять невозможно. Я почему знаю, что и моя внучка вместе с ними там кочевряжется. Вы если будете подниматься, скажите ей, что бабка сердится. Ни поела, ни попила, все на эту крышу, будто она медом намазана.
Оранжерея с тропическими растениями занимала большую часть крыши, оставляя место только для нескольких ларьков, теннисного корта и вертолетной площадки. В самом центре ее бил фонтан, и напротив него была поставлена небольшая деревянная эстрада. В обрамлении густой экзотической зелени она привлекала к себе дюжины две детишек разного облика и возраста, среди которых было не менее десяти девочек.
— Как же мы их узнаем? — спросил Лазарь, беспомощно окинув взглядом танцующих под магнитофон девочек и мальчиков, но Амиран только усмехнулся.
Покачивая плечами в такт музыки, он ловко вспрыгнул на эстраду и подбежал к микрофону. Музыка внезапно исчезла, и танцующие застыли на месте. Отключив магнитофон, Амиран подскочил к микрофону и закричал:
— Одноминутный перерыв по техническим причинам. Прошу не расходиться. Дети, ответьте мне только на один вопрос: кто из вас живет в сто сороковой квартире? Как только эта девочка выйдет, танцы продолжатся.
— И из сто сорок первой подружка выходи! — закричал Лазарь снизу. — Тебя ждет бабушка обедать.
Дети, стоявшие до сих пор неподвижно, зашевелились и выпихнули из своих рядов удивительное создание в розовом платье и бархатных черных тапочках.
— Ты из какой квартиры? — спросил Амиран, одобрительно ее разглядывая. — Поди, из сто сороковой. А у нашего сопляка хороший вкус, — добавил он, непосредственно обращаясь к Лазарю.
Но девочка только покачала головой, ловко спрыгнула с эстрады и подбежала к Лазарю.
— Вон она стоит, прячется от вас, — показала она на высокую девочку в джинсах и белой рубашке и убежала вниз.
Девочка в самом деле с большой неохотой сошла с эстрады. Кто-то снова включил музыку, и вся компания стала задирать ноги и прыгать еще с большим удовольствием.
- Белый мамонт (сборник) - Геннадий Прашкевич - Социально-психологическая
- Тёмные дела мэра… - Pauk Zver - Периодические издания / Русское фэнтези / Социально-психологическая
- Живущие среди нас (сборник) - Вадим Тимошин - Социально-психологическая
- Проклятый ангел - Александр Абердин - Социально-психологическая
- Колян 2 - Литагент Щепетнов Евгений - Социально-психологическая
- Очередь - Кейт Лаумер - Социально-психологическая
- Око небесное - Филип Киндред Дик - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Гости Земли - Михаил Пруссак - Социально-психологическая
- Кенгуру и белые медведи - Елена Бжания - Социально-психологическая
- Новый Вавилон - Игорь Мист - Социально-психологическая