Подземелья Дикого леса - Колин Мэлой

Во всеобщем хаосе Элси вдруг почувствовала у себя на локте ладонь Кароля. Он наклонился к ней и прошептал:

— Уведи меня от этого человека!

Было ясно, что он имеет в виду Роджера, который как раз приближался к ним с сосредоточенным и жадным видом.

— Сваливаем! — заорала она Рэйчел, и обе девочки, подхватив старика под руки, торопливо повели его к узкому проходу между двумя нефтехранилищами.

— Что там происходит? — спросил Кароль, когда они медленно отдалились от толпы сражающихся.

— Сироты сбежали из интерната и подожгли цех! Все здание в огне! — воскликнула Элси, ошеломленная случившимся.

— Молодцы, — улыбнулся старик. Сзади раздался крик:

— Остановите их!

Кричал Роджер. Он взобрался подальше от столпотворения на железную опору и указал в сторону сбежавших костлявым пальцем. Несколько грузчиков, услышав приказ, тяжело двинулись к ним.

Дети, хоть и проявили невиданную храбрость, оказались грузчикам не противники. С самого начала этот замысел был обречен на провал. Подстегиваемые Уигманом, гиганты набросились на юных мятежников с новой энергией, и те коллективно решили спасаться бегством. Их оттеснили на дорогу, по которой, поддерживая слепого старика, медленно шли Элси и Рэйчел. Волна сирот из интерната и из леса нахлынула так стремительно, что все трое с трудом удержались на ногах.

За спинами их продолжал дико лаять Роджер:

— Плевать на детей! Хватайте старика! Мастера хватайте!

Поток ребят схлынул; лишь немногие отставшие, хромая и ругая свои синяки, еще обгоняли их по дороге в глубины Промышленного пустыря. Девочки старались поторопить Кароля, но он был стар и слеп и шагал медленно и нетвердо. На лице его застыло горестное выражение; топот ног грузчиков все приближался.

Майкл с синяком под глазом и в разорванном комбинезоне остановился рядом.

— Скорей! — крикнул он девочкам.

— Мы не можем! — крикнула в ответ Элси. По лицу ее струились слезы отчаяния.

— Кароль, вы не можете идти быстрее? — взмолилась Рэйчел испуганным, торопливым голосом.

Тот скорбно покачал головой. Он слегка споткнулся, и девочки с трудом удержали его на ногах.

Шум шагов становился все громче.

От бегущей впереди толпы сирот отделилась одна фигура. Это была Марта, по-прежнему в очках; она отобрала у Элси руку старика и принялась тянуть вперед, а потом заорала сестрам:

— Бегите! Я останусь с Каролем. Нельзя, чтобы они и вас поймали.

Девочки ошеломленно уставились на нее. Мысль о том, чтобы бросить его, даже не пришла им в голову. К тому же тогда ведь Марту и саму поймают. Но она угадала их опасения:

— Лучше меня, чем вас! У вас же лесная кровь или как ее там. Вам надо бежать!

— Нет, Марта, — возразила Элси.

— Девочки, — вмешался Кароль. — Она права. Нельзя, чтобы вы попали им в руки. Ваш дар слишком важен.

Рэйчел, осознав, что они имеют в виду, схватила сестру за руку.

— Ну же, Элс, — сказала она. — Они правы. Нам нельзя им попадаться. Надо бежать. — Она впервые вслух признала, что они с сестрой делили нечто необычайное.

Марта улыбнулась сквозь испуг, который был написан у нее на лице.

— Все будет нормально, — пообещала она. — Я останусь с Каролем. Я за ним присмотрю.

И тогда сестры Мельберг оторвались от них и припустили во всю прыть, на какую были способны их ноги, вслед за остальными проворно убегающими детьми. Отбежав довольно далеко, Элси рискнула бросить взгляд через плечо. Толпа грузчиков накинулась на старика и его маленькую спутницу. Кто-то схватил Марту, а еще двое грубо скрутили Кароля и заломили ему руки за спину. К этому моменту подоспели остальные. Но она больше не могла смотреть. Зрелище было слишком кошмарное. Девочка повернулась вперед, к дороге — длинная петляющая тропа вела все дальше и дальше в неизведанные глубины Промышленного пустыря. Никогда в жизни она не бегала быстрее.

* * *

Первое, что Прю почувствовала, очнувшись, — она лежала на чем-то вроде овчины. Далекие огни города отражались в плотном слое темных облаков; дождь лил еще сильнее, но она оказалась защищена от непогоды чем-то огромным, что держало ее в объятиях. Сверху вниз на девочку смотрела медвежья морда с усталыми, ласковыми глазами. Спину холодили золотые протезы.

— Эсбен? — выдавила она.

Медведь не ответил. Правый бок Прю, прямо над бедром, жгло сильной, острой болью. Плечи ныли так, будто по ним прошелся отбойный молоток. Издалека раздался тихий гудок, и медведь поднял голову. Из ноздрей его вырвался пар. Следом за гудком до них донеслись звуки поезда, тяжело трогающегося с места.

— Цирк, — прошептала Прю. — Они уезжают.

Медведь только кивнул; потом поудобней устроил ее в лапах и, пройдя несколько ярдов до небольшого шалаша из гофрированного железа, бережно опустил на побитое жизнью одеяло, а потом начал складывать костер из найденных в мусоре кусков дерева.

— Почему вы не поехали с ними? — спросила она.

Медведь прервал свое занятие, словно чтобы показать, что услышал вопрос, а затем снова занялся (немного неуклюже из-за протезов) очагом.

Попытавшись двинуться, Прю застонала; боль была невыносимая. Она осторожно положила руку на бедро; оказалось, одежда насквозь промокла от крови. Волнами и урывками к ней вернулись воспоминания о том, что происходило до того, как она потеряла сознание — внезапная и ошеломительная власть над растениями, гул их голосов, вопль твари, застывшей между животным и человеческим воплощением.

— Дарла… — пробормотала Прю торопливо, как только вспомнила. — Что с ней? Она умерла?

Медведь лишь кивнул.

— Значит, вы меня понимаете. Но говорить не умеете?

Зверь посмотрел на нее пристальным взглядом. Потом положил щепки, которые держал в крюках, на землю, и глубоко вздохнул. Когда он наконец заговорил, Прю подумалось, что его глубокий, гулкий голос звучит так, будто доносится из выхлопной трубы машины, на которой никто не ездил лет пятнадцать.

— Нет, — сказал он, кашлянул и продолжил: — Я умею говорить. Но, если честно, не ожидал, что придется. Пока не появились вы.

— Но почему? — удивилась Прю.

— Потому что иногда тебе хочется просто побыть тем, что ты есть. Я хотел быть медведем. Не южнолесцем. Не Вышним. Медведем. Тебе это кажется чудным?

— Нет, — поспешно заверила девочка. — Извините.

Медведь снова вернулся к костру, и она умолкла. Дрова он уже выложил и теперь копошился с коробком спичек.

— Давайте я помогу, — предложила Прю.

Медведь, тихонько поблагодарив, кинул ей коробок, и она поднесла огонек спички к смятой бумаге под дровами. Вскоре под скромным навесом замерцал, разливая тепло, огонь костра. Пламя отбрасывало тени на широкое лицо медведя. Прю попыталась сесть, но ужасная боль в боку не позволила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});