Мемуары гейша - Maryna Ostromyr

а теперь он толкает тележку с мясом, за ним плетется этот пройдоха, своими светлыми кудрями и невинным взглядом очень похожий на овечку, и ловко разводит его на покупку всяких вкусностей, которые Майки не хочет покупать.

— …ну, будут же целый год говорить, что господин Морис поскупился.

— Ладно, берите. А это зачем?

— Чтобы сказали, что у господина Мориса хороший вкус.

— Вы меня разорите! — неожиданно запустил в Макса зеленым цуккини. Ну-ка, какая у мальчика реакция? Макс ловко поймал овощ и предложил сэкономить на вине.

— Джентльмен не экономит на вине, это неприлично.

— Это на званом ужине не экономит, а на вечеринке во дворе можно…

— Откуда вы взялись на мою голову, просто наказанье… Вон, возьмите те куриные колбаски.

— Зачем?

— Может, некоторые не едят… такое жирное. Берите куриное, говорю!

Так уже бывало, что на всяких мероприятиях была только свинина и Розочка оставалась голодной. Она даже говядине не всегда верит, если не видит этикетки. Его чокнутая малышка…

Что-то долго возится с этой девчонкой. Сколько нужно времени, чтобы малолетку обработать? Ну, Милли, конечно, не простой случай, подождем…

— Идемте к кассе, всего достаточно, — сколько можно, сколько же людей наприглашал этот болван!

Остановил машину возле парка.

— Погуляем, уточек покормим… — надо дать малышке еще времени.

— Но готовить нужно, — торопился Максик

Эта суетливая овечка очень надоела… Но мальчик неплохо держался тогда на дороге, очень пригодился, соображает быстро, людей чувствует, да и вообще неплох… За Круглый стол он захотел!

— Максик, вы меня очень утомили. Нужно отдохнуть.

Кормили уток на пруду. Старался не думать, как его малышка кормила уток с этим жирным, перезрелым красавцем на “феррари”, и что тот тогда не был жирным, а был очень хорош… А Майки всегда был обыкновенный, с непримечательной наружностью…

Говорил с Максом, задавал вопросы, слушал, парочку тестов провел навскидку…

— Вот, что Максик, — наконец сказал, — вы как-то ляпнули, что хотите получить место за Круглым столом.

— Да, — Макс перестал суетиться и вилять, говорил нормально. Сразу перестраивается, молодец.

— За мой личный стол попасть очень трудно, а вот работу я могу вам предложить. Можете вместо вашего несолидного занятия попробовать что-то еще…

— Ну, это…

— Я не могу гарантировать, что вас возьмут, конечно. Но рассмотрят заявку, — вытащил из кармана визитку с номером телефона, — работа довольно пыльная, может быть скучной, может опасной. Все официально. Социальные гарантии. Хорошая пенсия. Платят неплохо. Но на “феррари” вряд ли накопите быстро, — держал визитку в руке, — Берете?

— Ну, это…

Когда хотел визитку в карман обратно засунуть, Максик остановил руку.

— Давайте.

— Максик, это серьезные дела, которые не терпят несерьезных намерений. Вы взрослый человек, а не ребенок, которому нужна нянька. Подумайте хорошенько, прежде, чем звонить. А то опозорите меня тем, что я даю телефон всяким болванам… Позвонить — уже очень серьезное решение. Хотелось бы, чтобы вы это понимали. И отвечали не вашим идиотским “ну, это…”, а внятным “да”. Понятно?

— Да.

Макс повертел визитку в руках.

— А кого мне спросить? Тут только номер.

— Скажете, что вы по поводу работы.

— А если спросят, кто дал мне номер телефона?

— Не спросят. Там знают, кто дал номер.

Сегодня поставит пятерку на то, что Максик позвонит. Розочка считает, что этот инфантильный лентяй не станет связываться с такой работой, да и он сам так думал. А теперь смотрит на эту кудрявую башку и думает, что позвонит. Макс не так прост, как кажется. Придуривается овечка. Правдоподобно косит на дурачка, так и не поймешь сразу, что внутри — эльвирина школа!…Розочка продуется наконец, а то он проигрывает несколько раз подряд… Надо выяснить, за что его выгнали из армии.

Пришло смс. “Дело сделано”. Отлично, пора возвращаться.

— Едем, Максик, нужно разводить огонь. Обувщик уже начистил свою обувь…

Не хотела идти на эту вечеринку. Не было сил двигаться, болело все. Макс сказал, что нельзя не прийти — и так считают вертихвосткой, которая отвадила господина Мориса от дома, и не прийти значит проявить неуважение.

Ну, вот скажите, пожалуйста, почему она должна улаживать еще и это, из последних сил выползая на это барбекю. И слушать этого мальчишку.

Но Макс, побегав по соседям, приволок чье-то инвалидное кресло. Сказал, что так будет куда лучше — вертихвостки не раскатывают в инвалидных креслах, теперь она будет приличной женщиной, которая мужественно храбрится — люди такое любят…

Да он хорош, этот Максик. Эльвира должна бы гордиться таким учеником — так тонко чувствует людей, так изящно манипулирует, быстро соображает. Такой симпатичный…

Потом пришел Пирожочек и, не глядя в глаза, дал ей таблетку.

— Твой доктор сказал, что не нужно тебя мучать… Я не хотел тебя мучать, правда, просто сама же понимаешь — так забочусь. Но, если очень больно, то вот… От этого не должно сильно глючить, но, если что, сигналь, я выведу.

Пирожочек — милый дружочек. Все-таки он не такой, как раньше, время меняет его, все больше похож на человека. Боится этого и стесняется…

Выпила таблетку. Надо выйти к гостям и улыбаться. Надо устроить им такой прием, чтобы годами говорили, что как господин Морис удачно женился. Зачем ей эти незнакомые люди, почему не безразлично, что они говорят? Потому, что ей нужен дом… У них с Пирожочком нет дома. Может этот будет?

Все-таки подглючивает от этой таблетки. Теперь ей неудобно перед Пирожочком, очень стыдно за вранье…

…Сидела за столом с приятным блондином третий час. Блондин симпатизирует ей, конечно, но обязан провести допрос по всем правилам. Одно и тоже, одно и тоже, в разном порядке… Думает, она дурочка, которую так легко сбить с толку. Тем более, она на все вопросы правдиво отвечала. Ну, на все почти…

— Вы