Художник моего тела - Пэппер Винтерс

работать против него. Она всегда заставляла людей осуждать его, заставляла их верить, что он способен на жестокость, потому что он родился в такой среде.

— Я думаю, вам стоит разобраться в этом самостоятельно. — Я указала подбородком на дверь. — А теперь, если вы не возражаете. Я действительно должна…

— Люди не меняются, мисс Мосс. — Женщина-офицер снова прервала меня. — То, что вы думаете, что знаете о своем школьном увлечении, может скрывать правду, которая смотрит вам прямо в лицо.

Я помрачнела.

— На что именно вы намекаете?

— Я ни на что не намекаю. Просто говорю, будьте осторожны. — В этот раз ее глаза смягчились от доброты, а не от обвинения. — Монстры ходят среди нас. Носят ту же кожу. Просто они прячут свою сущность. Почти как краска, которая прячет вас.

Она сделала паузу, как будто ее речь — это все, что мне нужно, чтобы во всем признаться.

Я фыркнула и выдержала паузу.

— Хорошо. — Офицеры двинулись к выходу.

Мужчина кивнул и вышел в коридор, а женщина сделала паузу и снова протянула мне свою визитку.

— Если вы случайно вспомните правильный номерной знак или захотите изменить показания, позвоните мне.

Я взяла ее карточку и засунула ее глубоко в карман халата.

— Спасибо.

— Не за что. — С улыбкой, которую я не смогла расшифровать, она добавила: — Я бы не стала ему доверять, мисс Мосс. Человек, который зарабатывает деньги, превращая других в хамелеонов, может и сам быть хамелеоном. Три девушки потеряли свои жизни. Не потеряйте свою.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Олин

— Наши дни —

— Ну же, Гил. Возьми чертов телефон.

Я сбросила вызов, когда он в четвертый раз переключился на его автоответчик. Хотя подозревала, почему тот не отвечает. Я сомневалась, что допрос в полицейском участке позволяет прерываться на личные звонки. Прошло всего пару часов с тех пор, как его «одолжили» для допроса. Возможно, я слишком остро реагировала.

Я знала все вышесказанное, но это не меняло того факта, что я отчаянно нуждалась в том, чтобы он взял трубку.

Что-то не так, Гил.

И… я не знаю, что делать.

Бросив бесполезный телефон на колени, я вцепилась в руль обеими руками и сосредоточилась на дороге. Надавила на педаль газа, превышая предельную скорость, изучая черный фургон, который ехал за мной.

Сердце бешено заколотилось, когда фургон поравнялся со мной, скользя, как угрожающая тень, готовая поглотить меня целиком.

Черт.

Мне следовало остаться в своей квартире.

Но опять же, ублюдок, от которого Гил пытался меня защитить, определенно побывал там. Я не чувствовала себя в безопасности, зная, что его руки трогали мои вещи, что он ходил по моим коврам и исследовал мой дом.

После того как полиция уехала, я на цыпочках пробиралась по дому, пытаясь отделить предчувствие от фактов. Мне почти удалось убедить себя, что это всего лишь безумное воображение, недостаток отдыха и зловещие слова Гила «ты в опасности», которые заставили меня усомниться в неприкосновенности моего дома.

Однако эта ложная надежда развеялась, как только я вошла в свою спальню и обнаружила на полу свои подушки. Странно, но, возможно, не слишком странно. Гил мог сбросить их с моей кровати, пока я готовила нам кофе перед отъездом. У него могла возникнуть непонятная потребность сделать что-то странное — например, испортить постель, на которой я спала, не предложив ему присоединиться.

Я могла бы придумать такую небылицу, если бы не символизм крови, заляпавшей постельное белье.

Гил был художником, но я сомневалась, что он когда-нибудь возьмет флакон красного лака для ногтей и выльет его на мое постельное белье и подушки, окрашивая их в едкий багряный цвет, превращая пушистый уют в тканевые трупы.

Он не стал бы делать то, от чего так сильно пахнет смертью.

Инстинкт подсказывал мне, что нужно бежать.

Я схватила одежду, запихнула ее в вещмешок и выбежала из здания. Надеясь, что полицейские все еще будут где-то снаружи, я бросилась бежать. Им нужны были улики для задержания преступника? У меня они были.

На этот раз у Гила было неопровержимое алиби. Ничто не могло оспорить факт пребывания в полиции, когда в моей квартире без приглашения находился человек, явно угрожающий моей жизни. Я могла рассказать им о похитителе — назвать номер машины. Могла бы внести свою лепту в защиту Гила для разнообразия.

Но у обочины не оказалось машины. Никого не было, чтобы записать мои показания. Только молодая пара, прогуливающаяся под руку, обеспечивала мне безопасность, когда я вылетела из здания и чуть не споткнулась о них.

Их глаза расширились от моей ярко-зеленой кожи, а потом они захихикали, когда я споткнулась в спешке.

Мои руки дрожали, когда я отпирала хэтчбек Гила, бросала свою сумку на заднее сиденье и пристегивалась. Мои навыки вождения были довольно скудными. Но я отбросила дрожь и включила передачу, в голове роились сценарии и решения. Гил хотел, чтобы я поехала к нему на склад. Но парень знал, где живет Гил. Он избил его и пытался похитить меня прямо на улице, поэтому я не решилась отправиться туда одна.

Проехав по своей улице, я свернула на главную дорогу и закусила губу, обдумывая возможные варианты. Потом оглянулась и увидела машину. Которая не висела у меня на хвосте с тех пор, как я покинула здание.

Может, это просто совпадение?

Я снова бросила взгляд на зеркало заднего вида, изучая черный фургон. Позднее полуденное солнце сверкало на поцарапанной краске, показывая вмятину, которая совпадала с той, что я видела, когда Гил стоял на коленях, принимая безответные оскорбления.

Это не было совпадением, и впервые предупреждения Гила об опасности были уже не неудобной угрозой, а вполне реальной заботой.

Опустив одну руку с руля, я снова взяла телефон и нажала повторный набор. Выскочив на другую полосу, я бессистемно повернула налево без оповещающего сигнала поворотника.

Я изучала своего преследователя, пока в ухе раздавался разочаровывающий звон.

Черный фургон юркнул за мной, заслужив гудок от какого-то автомобилиста.

Мое сердце замерло.

Это было по-настоящему.

Он не просто ехал в моем направлении. Фургон преследовал именно меня.

Вызов снова не сработал, и я перестала быть испуганной мышкой. И хотя давно не водила машину — благодаря бюджетному общественному транспорту — это не останавливало меня, когда я выжала на педаль газа и рванула вперед.

Свернув на другую полосу, я обогнала синий седан передо мной и пролетела на желтый свет, пока все остальные машины тормозили.

Фургон помчался вперед, на красный свет.

По