Фрагменты - Дэн Уеллс

— И еще двое остались на востоке, — сказала Кира. — Во главе двух фракций Партиалов стоят члены Доверия — Киони Тримбл и Маккенна Морган.

— Они живы? — Глаза Вейла округлились, рот открылся. Кира не могла понять, был ли он рад услышать это или нет. — Ты говоришь, что они руководят Партиалами? Что они встали на их сторону и противостоят людям?

— Я так думаю, — ответила Кира. — Они... Я никогда не встречала Тримбл, но доктор Морган совсем сошла с ума: она похищает людей и пытается изучать их, как будто это поможет вылечить «срок годности» Партиалов. Видимо, она не знала о нем, пока Партиалы не начали умирать, но она убеждена, что сможет решить проблему с помощью биологии человека.

«И с помощью меня», — подумала Кира, но вслух не сказала. Она по-прежнему не знала, кем является, и не могла предугадать, как отреагирует Вейл, когда узнает о ней. Ей нужно было спросить его. Она почувствовала, как разрывается между недоверием и отчаяньем.

— Тримбл знала о нашем плане, — произнес Вейл. — Морган и Джерри — нет. Они разрабатывали б ольшую часть биологии Партиалов, но мы не были уверены, можем ли доверить им информацию о Предохранителе. Так как их задачи это не касалось, нам не пришлось им ничего сообщать.

— Кто остальные? — спросила Кира.

— Какие остальные?

— Я наткнулась на все те имена в ходе своих поисков, — проговорила Кира, — но я никогда не встречала ваше, и я слышала имена еще двух ученых, о которых до сих пор ничего не знаю.

— Меня зовут Крон Вейл, — сказал он, и Кира понимающе кивнула.

— О Кроне я слышала, — сказала она, и бросила на Вейла внимательный взгляд. — Доктор Морган, кажется, считает вас угрозой.

— Не говори мне, что ты встречалась с ней.

— Это был не самая приятная встреча в моей жизни.

— Она мелочная, высокомерная и бессердечная, — сказал Вейл. — В конце концов она практически махнула рукой на человечество как на биологический вид.

— Очень на нее похоже.

— Если она когда-нибудь найдет это место, — проговорил Вейл, — мы все обречены. Мои убеждения, как ты видела, несколько отличаются от ее.

— Вы пытаетесь защитить человечество, даже если это означает порабощение расы Партиалов, — сказала Кира, начиная осознавать правду. — Что случилось с вашими идеалами?

Каковы ваши планы теперь? Что вы будете делать для выживания обеих рас?

— За двенадцать лет я наконец осознал кое-что, — ответил Вейл. — Угроза вымирания может заставить тебя выбрать одну из сторон, — продолжил он. — Я не желаю никому зла, но если можно будет спасти только один вид, то я уже сделал свой выбор.

— Необязательно, чтобы остался кто-то один, — сказала Кира. — Есть способ спасти оба вида.

— Был, — сказал Вейл. — Но эта мечта умерла во время Раскола.

— Вы ошибаетесь, — проговорила Кира и почувствовала, как наворачиваются слезы. — Вы, Армин, Нандита и Грэм... вся ваша работа заключалась в этом, в выживание обеих рас. Должно быть что-то, что я могла бы сделать!

— Я обещал тебе информацию, — сказал Вейл, — и я человек слова. Скажи, что тебе нужно знать, и я предоставлю тебе все, что смогу.

Они поднимались по лестнице в секретную лабораторию в шпиле, и Кира обдумывала свои вопросы. Их было так много; с чего начать? Она хотела знать, как действовал РМ, как происходила реакция между вирусом и лекарством. Если одно существо выделяло и то, и другое, то как они взаимодействовали? Кроме того, ей хотелось спросить о «сроке годности»: как он устроен, как его можно обойти. Вейл работал над РМ много лет, но так и не сумел разобраться в нем. Однако он, судя по всему, «сроком годности» совсем не интересовался. Возможно, он знал что-то, до чего еще не дошел.

— Расскажите мне о «сроке годности», — попросила Кира.

— На самом деле это лишь часть моих трудов над жизненным циклом, — сказал Вейл. — Партиалы ускоренно достигали определенного возраста и замирали в нем: процесс старения замораживался путем постоянной перезаписи их ДНК. Но через двадцать лет процесс запускается заново, и ДНК активно дегенерирует. По сути, они за несколько дней стареют лет на сто.

— Сэмм не говорил, что они стареют, — проговорила Кира, — они просто... разлагаются.

Словно гниют заживо.

— При такой скорости эффект тот же, — сказал Вейл. — Это не самый приятный способ умереть, но по биологическим меркам — самым изящный.

Кира нахмурила брови, все еще собирая недостающие части для завершения головоломки.

— Как вам удалось сохранить «срок годности» в тайне от Морган?

— ПараДжен был лабиринтом тайн, — сказал Вейл. — Никто никому не доверял, а совет директоров доверял нашим ведущим ученым еще меньше. Вот почему нам пришлось создать два Предохранителя.

Кира приподняла бровь:

— Два?

— Убийцу Партиалов, которого они хотели, и человеческую чуму, которую, как часть нашего плана, разработали Грэм и Нандита. Предохранитель для Партиалов, разумеется, в продукцию не запускали, но я все равно его создал в качестве прикрытия остальной части нашего плана. Совет директоров видел Предохранитель для Партиалов, получал отчеты о продвижении исследования и результаты тестов и убедился, что мы следуем приказам. Тем временем в запущенные в массовое производство модели Партиалов мы встроили другой Предохранитель.

— Погодите, — произнесла Кира. Она открыла свой рюкзак и достала оттуда старую компьютерную рукоятку от разбитого экрана Афы — ту, куда они загрузили информацию из Чикаго. — У вас есть монитор, к которому я могла бы это подключить?

— Разумеется.

Вейл протянул ей кабель, и Кира подсоединила рукоятку к энергопитанию.

— Перед тем как направиться сюда, — сказала она, — мы собрали некоторые документы в информационном центре Чикаго. Одним из них оказалась записка от генерального директора ПараДжен к совету директоров. Мы прочитали ее, потому что в ней упоминался Предохранитель, но тогда ничего не поняли. Однако в свете того, что вы только что рассказали... — На экране появился список файлов, и Кира быстро его прокрутила, выискивая тот, который был отправлен генеральным директором ПараДжен. — Вот. — Она открыла документ и зачитала нужную строку:

— «У нас нет данных, подтверждающих, что команда по Партиалам работает над тем, чтобы сорвать проект «Предохранитель», но на всякий случай были наняты новые инженеры, которые встроят Предохранитель в последние модели биосинтов. Если команда предаст нас, Предохранитель все равно будет заряжен».

Вейл изумленно раскрыл рот:

— Они сговорились за нашими спинами.

— Об этом мы и подумали, когда прочитали записку, — сказала Кира. — Но после того, что вы мне рассказали, становится ясно: здесь скрыто нечто большее. Если совет не знал о Предохранителе для людей, то единственное, что они могли встроить с новые модели, — это ваша обманка. Которая убивает Партиалов. Это означает, что она по-прежнему может где-то существовать, и если она убьет Партиалов, то убьет всех, так как Партиалы — единственный источник лекарства.

— Верно, — согласился Вейл. — Но погляди на дату — 21 июля 2060 года. Это было спустя два полных года после того, как была выпущена последняя партия боевых Партиалов. Я могу только предположить, что это электронное письмо относилось к той линии Партиалов, которая в производство никогда не запускалась.

— Новые модели... — произнесла Кира, замолкая. «Это я, — подумала она. — То, чем я являюсь, — новая модель Партиалов. Это год моего рождения, за пять лет до Раскола. Здесь говорится обо мне.

Я носитель Предохранителя для Партиалов».

— Ты выглядишь напуганной, — проговорил Вейл.

Кира откинула с лица волосы, пытаясь контролировать дыхание.

— Со мной все хорошо.

— Мне так не кажется Кира посмотрела на десятерых пленных Партиалов, неподвижно лежащих на столах.

«Если что-то активирует меня, я убью их. Я убью Сэмма». Она постаралась, чтобы ее голос не дрожал:

— Что его активирует?

— Предохранитель? Его активирует определенное химическое вещество, введенное либо воздушным путем, либо путем прямой инъекции. Только некоторые из Партиалов были носителями — по сути, вирусными фабриками, которые могли быть запущены в тот или иной момент времени. Мы могли запустить лекарство тем же способом.

— Да, — сказала Кира, — но что является активатором? Конкретно? И остался ли он таким же для новых моделей?

— Ничего из этого не имеет значения, — ответил Вейл. — Президент активировал Предохранитель, чтобы остановить восстание Партиалов, и когда я увидел, как ужасен РМ, то активировал лекарство. Все уже давно закончено. Те новые модели, которые упомянуты в письме, были всего лишь прототипами, и, насколько я знаю, ни одна из них не пережила Раскол. В то время они были маленькими детьми.