Спаситель Птолемей - Неля Гульчук

Вокруг города тянулись плантации виноградников, масличных и плодовых деревьев.

Во время пира, устроенного в честь победителей, Деметрий тихо спросил у отца:

– Откуда у Тира эти сказочные богатства?

– Торговля, – ответил Антигон. – Ничего не производя, они развозят по всему миру на своих быстрых, как ветер, кораблях египетские и этрусские товары. Кроме того, тирийцы – самые ловкие торговцы рабами, когда-либо существовавшие в мире.

Обладая Тиром, Антигон мог считать завоевание Сирии законченным, но, главное, он становился равным Александру в одном из его славнейших дел. Это завоевание было для него тем важнее, что его флот, хотя и не уступал флоту противников по числу кораблей, а даже превосходил, но всё-таки еще не мог победоносно сражаться с ним, будучи создан только недавно и нуждаясь еще в опытности и в новом экипаже, который лучше всего можно было навербовать на финикийском берегу.

Весть о захвате Тира Антигоном Филокл получил ночью, а утром, едва первые отблески зари осветили покои, ему передали послание царицы Клеопатры к Птолемею.

Филокл поспешил к Птолемею, привыкшему вставать засветло, на утреннюю беседу, чтобы сообщить ему важные новости. По своему обыкновению Птолемей шагал взад и вперед по кабинету. По выражению лица Филокла он сразу догадался, о чем пойдет речь.

– Тир в руках Антигона!.. – сокрушенно воскликнул Филокл. – Антигон ограбил город до нитки. Он обобрал многих знатных вельмож, и не остановился перед чудовищным кощунством – разорил храм бога Решефа, куда стекалось золото со всего финикийского мира.

– Талантливых полководцев не мало, но мало кто из них умеет пользоваться одержанными победами, – серьезным и спокойным тоном сказал Птолемей. – Алчность и властолюбие совсем скоро погубят Антигона. Нет ничего страшнее безжалостности на войне, ибо богам это ненавистно… Удачами надо пользоваться умеренно и великодушно.

– Птолемей, почему ты медлишь? – Филокл в упор посмотрел на Птолемея.

Птолемей молчал, думал.

Создатель головокружительно смелых планов, он почему-то не сделал даже попытки удержать в своих руках Тир.

– У меня совсем другая цель и ради этой цели я многое готов бросить на карту, – наконец признался он Филоклу.

От Филокла, самого верного сподвижника, у Птолемея не было тайн. Филокла отличал ясный, проницательный ум – иначе не мог бы он стать лучшим советчиком Птолемея. С ним одним Птолемей обсуждал свои будущие начинания.

– Дать сейчас сражение Антигону, значит погубить армию. Я ищу такой выход, который бы повернул события в нашу пользу. Я уже перебрал сотни планов, но пока они все меня не устраивают.

Птолемей был крайне осмотрителен. Всякое предприятие рассчитывал и вовсе не полагался на судьбу и богов.

Филокл, прекрасно изучивший своего мудрого друга, понял, что Птолемей, всегда умевший понять характер противника и самым блистательным образом воспользоваться его слабостями, решил обратить в свою пользу дерзкую запальчивость и тщеславие Антигона, который наверняка считает положение Птолемея отчаянным. И Птолемей медлит потому, что ждет удобного случая, чтобы ответить на вызов.

– Я не хотел рисковать, сражаясь сейчас с Антигоном, ибо у меня цель – вырвать власть из рук Антигона, – поделился своими мыслями Птолемей. – И я упорно буду добиваться её. Думаю, что на это уйдет не один год. Антигон – серьезный противник. Да и его сын тоже скоро доставит нам много хлопот.

Птолемей взглянул на Филокла.

– Что еще?..

– Письмо от царицы Клеопатры. Доставлено гонцом, сообщил, что срочное…

Филокл протянул Птолемею восковые дощечки.

– От Клеопатры? – крайне удивился Птолемей.

Он невольно вспомнил Клеопатру, некрасивую, нерешительную, жертву своей матери, властной царицы Олимпиады.

Кроме Фессалоники, супруги Кассандра, из потомков царя Филиппа в живых осталась его дочь Клеопатра. Уже несколько лет она жила в Сардах во дворце, подаренном ей Александром. Её намечающийся Олимпиадой брачный союз с Пердиккой не состоялся, так как он был убит до свадьбы по приказу Птолемея. Затем за нее сватался Кассандр, но она ненавидела в нем врага царского дома. Лисимах тоже был отвергнут ею. Как-то во время одного из походов Александр признался ему, что уже будучи вдовой царя Александра Эпирского, сестра поделилась в письме к нему, что мечтала бы стать женой Птолемея, так как он всегда нравился ей. Но сердцем Птолемея в то время владела Таида и ни о ком, кроме несравненной афинской гетеры, он думать не мог. Птолемей оставил слова царя без ответа.

По мере того, как Птолемей углублялся в чтение письма, лицо его постепенно мрачнело.

– Случилось что-то неприятное? – не на шутку забеспокоился Филокл.

Пожав плечами, Птолемей в сердцах ответил:

– Даже не знаю, что сказать!..

Дочитав до конца письмо, он сообщил:

– Антигон сватается к Клеопатре. Он явно торопится признать свое господство при помощи царского венца. Значит, он чувствует, что его положение далеко не блестяще. Сейчас только ловкая политика мира позволит нам, его противникам, всё более и более оттеснить Антигона на задний план.

Филокл задумался над словами Птолемея и неожиданно предложил:

– А почему бы тебе не опередить Антигона. Клеопатра наверняка предпочтет твою кандидатуру!..

Птолемей усмехнулся.

– Может быть, может быть… Я подумаю… Тем более она пишет, что старый Антигон ей противен, а между тем она целиком находится в его руках. Обещает мне свою руку, как верному боевому товарищу своего брата, готова убежать из Сард и вступить со мной в брак.

Лицо Филокла просияло.

– Последние останки царского дома склонны ввериться именно тебе, Птолемей.

– Я, пожалуй, дам свое согласие, – решившись, сказал Птолемей. – Подготовь ответ царице Клеопатре.

В Сарды был отправлен срочный гонец.

Прекрасная гавань Александрии как нельзя лучше подходила Птолемею для осуществления замысла по низвержению Антигона. По приказу Птолемея начались тренировки египетской армии и флота. В первый день воины должны были в любую погоду пробегать тридцать стадий в полном вооружении, на другой день – чистить и чинить оружие, на третий – отдыхать и развлекаться, на четвертый – сражаться друг с другом деревянными мечами и копьями. На пятый всё начиналось сначала.

Моряки в это же время упражнялись в гребле и устраивали потешные сражения.

Оружие для битв и тренировок изготавливали александрийские ремесленники, которым строжайше было приказано, чтобы вооружение воинов было в полной исправности как для упражнений, так и для предстоящих сражений.

Город за короткий срок превратился в настоящую мастерскую по подготовка к войне: сухопутные войска ежедневно упражнялись, корабли схватывались друг с другом, ремесленники неутомимо ковали оружие.

Птолемей поспевал всюду: то он был на боевых кораблях и следил за становлением флота, то присутствовал при маневрах сухопутных войск, то посвящал время осмотру нового оружия. Он был доброжелателен и милосерден с воинами, не уставал повторять военачальникам:

– Каждый воин должен годиться для любого боя: должен уметь сражаться и конным, и пешим, и мечом, и копьем, и дротиком, и луком, и пращой. Должен быть готов ко всякой неожиданности, с одинаковым рвением идти в сражение, ведется ли оно всей массой войска разом или отдельными воинами, чтобы врагам трудно было одолеть нашу армию.

Так проходили дни за днями, а ответа из Сард от царицы Клеопатры всё не было и не было.

В одном из покоев своего дворца в Сардах, на ложе, закинув руку за голову, возлежала царица Клеопатра.

Дорогие, ярко окрашенные занавеси закрывали двери. Стены покоев были украшены изображениями фантастических птиц.

Царица глубоко задумалась. Ей исполнилось уже тридцать шесть лет, и до сих пор она еще не испытала радостей любви. Вся её жизнь состояла из череды бесконечных потерь: нелюбимого мужа, горячо любимого брата, жестокосердной матери…

И вот вчера, после длительного ожидания, пришел наконец долгожданный ответ от Птолемея. Он принял её предложение. Её жизнь может наконец измениться. Впервые в жизни она может быть счастлива.

Уже несколько лет она вела уединенный образ жизни во дворце, подаренном ей братом незадолго до его трагической преждевременной гибели.

Внезапно Клеопатра приподнялась на ложе. Она отчетливо услышала в саду голос Антигона, которого она и боялась, и ненавидела одновременно.

– Нет, никогда, никогда я не соглашусь соединить свою жизнь с этим стариком. Я – царица, и наконец-то могу сама принимать решения, – убеждала она себя.

Вошла юная рабыня и, низко склонившись перед царицей, покорно доложила о приезде Антигона.

В расположенном вблизи царских покоев зале, стены которого были расписаны сценами из охотничьей жизни, Антигон поджидал Клеопатру. Теперь венцом его тщеславия была женитьба на царице, которая даст в его руки высшую власть. Он станет царем, как и её великий брат.