Принц приливов - Пэт Конрой

Купленная отцом автозаправочная станция концерна «Эссо» находилась как раз напротив автозаправки концерна «Галф», которая принадлежала Фергюсону и считалась самой процветающей во всем округе Коллетон. Отец был не первым, кто задался целью оживить «Эссо»; три предыдущие попытки окончились неудачно. Логических причин, объясняющих, почему люди предпочитают бензин «Галф» и игнорируют «Эссо», не существовало. Зато было весьма загадочное обстоятельство, именуемое местоположением. Во всех городишках обязательно есть удачный угол и угол неудачный, и связано это отнюдь не с географией, а с метафизикой. Просто одна часть улицы благоприятствует тому, чтобы на ней стояла автозаправка, а другая — нет. Отец купил станцию, поставленную явно не там. Однако он верил, что его способности и умение привлечь клиентуру обеспечат успех там, где другие с треском проваливались.

У отца был несомненный талант по части устройства экстравагантных зрелищ. Открытие «Винго Эссо» происходило с такой помпой, что первый и единственный раз стянуло к заправке половину населения Коллетона. Отец договорился с дирижером школьного оркестра, и ровно в полдень по улице Приливов двинулась праздничная процессия. Впереди, размахивая палочками, шагали девушки-мажоретки. В пространстве между ними и оркестром шел мистер Фрукт, демонстрируя всем неистовый импровизированный танец. Он то задирал голову, то сгибался в дугу и почти касался носом ботинок, не забывая при этом все время дуть в свисток и помогать оркестровому барабанщику отбивать ритм. Когда колонна свернула к автозаправке, отец запустил в небо триста воздушных шаров, наполненных гелием. Шары взмыли ввысь и долго покачивались над городом, словно головки срезанных цветов. Детворе отец щедро раздавал леденцы и жевательную резинку. «Римские свечи», установленные на крыше «Винго Эссо», разбрасывали снопы искр. Цирковой клоун опоздал; к удивлению и удовольствию отца, он оказался карликом. Вдобавок клоун явился пьяным и разбил не менее дюжины бутылочек кока-колы, когда пытался жонглировать ими в кузове нашего грузовичка. Потом началась церемония открытия: перерезание ленточки и все такое. Буги Вейтерс — мэр Коллетона — произнес довольно бесцветную речь о необходимости привлечения в округ новой индустрии. Пьяный клоун выкрикнул, что это дело нехитрое, поскольку старую индустрию Коллетон никогда и не привлекал. Толпа встретила эти слова аплодисментами, и клоун сделал впечатляющую стойку на руках, взобравшись на крышу кабины. Тут подъехала новенькая машина добровольной пожарной команды. Отец бесплатно налил им целый бак — пусть знают, как Генри Винго ценит их труд. Репортер из «Коллетон газетт» взял у отца интервью и сфотографировал его с клоуном на плече. Школьный оркестр играл попурри из патриотических песен, а когда отец поднимал над крышей «Винго Эссо» американский флаг, исполнил «Звездно-полосатый флаг». Правда, к концу церемонии одна из «римских свечей», оказавшаяся дефектной, подожгла флаг, но члены добровольной пожарной команды тут же потушили огонь.

Празднование успешного открытия «Винго Эссо» мы завершили походом в цирк. Хотя мать отказалась от церемонии и от цирка, я еще не видел отца таким ликующим и неугомонным. Уверен, если бы ему взбрело в голову пройтись колесом, он бы осуществил эту затею. Отец был по-новому жизнерадостен и самоуверен. Он горделиво двигался среди толпы, приплясывающей под карнавальные ритмы. В аттракционе перед шатром он с наслаждением сшибал кегли бейсбольным мячом, пока не выиграл для матери плюшевого медвежонка. Мы с Люком тоже развлекались, целясь баскетбольным мячом в косо поставленное кольцо. Отец аплодировал каждому удачному броску.

Еще до начала представления мы насмотрелись разных диковин. Мы впервые увидели бородатую женщину. Она привыкла, что на нее глазеют, и равнодушно сплевывала табачную жвачку в бутылочку из-под «Доктора Пеппера». Люк обменялся рукопожатием со столетним младенцем, после чего мы слушали сиамских близнецов, исполнявших «What a Friend We Have in Jesus»[112]. Альтус Росситер, коллетонский драчун, решил помериться силой с кенгуру в боксерских перчатках. Мы аплодировали, когда ловкое животное сшибло Альтуса с ног и тот на некоторое время потерял сознание.

К отцу подошел Смитти Смит, владелец цирка. Они познакомились, когда цирк только приехал в Коллетон. Смит в первое же утро явился на причал и скупил у отца весь улов рыбы для своих тюленей. Их он называл основой своей труппы. Смит утверждал, что у него лучшее тюленье представление на всем юго-востоке, зато слон и тигр никуда не годятся. Слон чересчур стар, а тигр слишком молод. Отец, помня, как захмелевший клоун заснул на крыше грузовичка, ответил Смиту, что когда в цирке всего один клоун — это тоже ни в какие ворота не лезет. Правда, клоун успел немного проспаться. Потом мы видели его зазывающим людей в цирк. Его и тогда пошатывало, но на руках он стоял вполне приемлемо.

Отец мог бы и дальше говорить, но представление уже начиналось. Для лучшего обзора мы забрались на самый верх. Вскоре на арену тяжело ступил слон. На нем восседала женщина в наряде из золотистых блесток. Слон действительно был старым и морщинистым. Женщина заставила его опуститься на передние ноги и поклониться зрителям. Но подняться самостоятельно слон уже не мог, и ему помогали наездница, клоун и Смитти Смит. Владелец не преувеличивал: слон был невероятно дряхлым. Казалось, он вот-вот рухнет замертво. Чтобы отвлечь зрителей, клоун принялся жонглировать двумя шариками. Саванна тут же заявила, что так и она может.

— Интересно, за сколько бы он отдал этого слона? — пробормотал отец. — Поставить рядом с автозаправкой — просто красота.

— Чтобы он набирал в хобот самый дорогой сорт бензина и заливал прямо в бак, — добавил Люк.

Прожекторы осветили фигуру владельца цирка. Смитти встал в центре. Он успел облачиться в блестящий красный смокинг, на голове красовался цилиндр. В руках Смитти держал поцарапанный микрофон. Его голос доносился с четырех сторон, будто к зрителям обращались сразу четверо. Слова, как волны, наплывали одно на другое.

— Леди и джентльмены. Сейчас я войду в клетку с крупным бенгальским тигром по имени Цезарь. Его увезли из родной Индии после того, как он задрал насмерть трех раджей и тринадцать крестьян. Тринадцать очень неповоротливых крестьян. Цезарь — новичок в моей труппе и пока что нервничает в присутствии многочисленных зрителей. Поэтому в течение следующего номера мы просим вас соблюдать абсолютную тишину. Когда мы давали представление близ Эйкена, Цезарь разорвал нашего укротителя. Мне не оставалось ничего иного, как самому занять место нашего покойного товарища, поскольку, леди и джентльмены, шоу должно продолжаться.