Вопреки всему - Линда Тэйлор

— А то, что тут произошло, в твоем духе, — ответила Луиза.

После ухода Салли она стала спокойней. Теперь она имела дело с одним из них, а не с обоими.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! — сказала она с такой силой, что Джон перестал бегать по комнате и замер на месте, онемев. — Я собираюсь пойти на кухню и приготовить для себя чашку чая. Я хочу, чтобы ты тем временем собрал все свои вещи и убрался отсюда. И не мешай мне, не смей входить в кухню по какой бы то ни было причине. Если оставил что-нибудь в ванной, переживешь.

— Но…

— Нет, Джон. Следующий звук, который я желаю услышать, это стук входной двери, когда она закроется за тобой. Оставь ключи на видном месте.

Луиза скрипнула зубами, чтобы удержаться и не произнести больше ни слова. Она стойко выдержала взгляд Джона, ни один мускул не дрогнул на ее лице. Зато у Джона дрогнули и опустились плечи, словно он только теперь осознал, что попал в положение, которое не смеет обсуждать по своей воле. Он потерпел фиаско.

Луиза подняла свой портплед и прошествовала в кухню. Вошла и остановилась, намереваясь закрыть за собой дверь. Джон смотрел на нее уныло. Рубашка у него на груди была все еще расстегнута, и Луиза вдруг подумала, что выглядит он слабым и ничтожным.

— Ты дерьмо, — сказала она.

— Я знаю, — прозвучало в ответ.

Луиза закрыла дверь.

— Холлем? — Рейчел дрожала в своем длинном пальто, стоя на ступеньках у двери в дом. — Могу я войти?

С минуту он стоял на пороге, загораживая ей дорогу. Потом отступил и прислонился к стене. Рейчел была потрясена его видом. Рубашка наполовину расстегнута, почти до пояса, волосы в таком состоянии, словно он не удосужился их расчесать, взгляд устремлен в пространство. Он утратил свой элегантный, уравновешенный облик, который всегда казался частью его самого.

Она уловила запах виски в его дыхании, когда вошла в холл. Холлем выпрямился и ушел, свернув в гостиную и оставив ее в холле у широко распахнутой двери. Рейчел закрыла дверь.

Хорошо хоть, мальчики не приехали на этот уик-энд. Они в доме только вдвоем. Рейчел покусала нижнюю губу. Ее чувства стали ясны ей самой, но предстоит пройти долгий путь, прежде чем она добьется, чтобы он ее понял. Да и то если простит. Рейчел сняла пальто, повесила его на крючок и прямиком прошла в гостиную. Холлем сгорбился на диване с бутылкой виски в руке. Он как раз наполнял стакан. Взглянул на Рейчел, протянул к ней бутылку:

— Хочешь?

Она покачала головой.

— Ясно. Ты ведь за рулем. — Он опрокинул в себя содержимое стакана. — Или нет? Это он подвез тебя?

— Кто?

— Твой доктор.

— Нет, я приехала сама. — Она стояла, прислонившись к двери, и наблюдала за ним.

— В таком случае — вперед. — Он резким жестом выбросил вперед руку. — Забирай все, что хочешь. Я не упаковывал твои вещи, это для меня невыносимо, так что будь любезна сделать это сама. Не возражаешь? Я не помню в точности, кто из нас что покупал. Надо было сохранять квитанции, Рейчел. Тогда не возникло бы споров. О, что за ад! — Он снова налил виски в стакан. — Забирай что хочешь. Я не стану драться.

Рейчел медленно обошла кофейный столик и села на подлокотник кресла напротив Холлема.

— В чем дело, Рейчел?

— Хол, я хочу поговорить с тобой.

— Отлично! — Он криво усмехнулся. — Назови мне все причины, по которым ты бросила меня. Я жду. Кажется, я где-то уже слышал эти слова. Ты не возражаешь, если я включу видео, пока ты будешь излагать свои умозаключения?

Рейчел встала и сжала руки в кулаки.

— Холлем, ты становишься умилительным.

Он откинулся назад, потрясенный, и уставился на нее.

— Я?!

— Я сказала, что хочу поговорить с тобой, и я с тобой поговорю.

— Выкладывай. — Он взмахнул рукой и опустил ее на валик дивана. — Жажду услышать, что ты скажешь.

Рейчел села. Она никогда не видела Холлема таким. Это обескураживало. Но она должна быть честной по отношению к себе и честной по отношению к нему. Это единственный путь вперед. Сейчас он, по крайней мере, сосредоточил внимание на ней. Он оттянул пальцами уши так, что они торчали в стороны; так он делал иногда, чтобы насмешить мальчиков.

— Я весь обращен в слух.

— Ты был бесчувственным, безрассудным ублюдком. Ты проявлял недопустимое высокомерие. Ты никогда не спрашивал меня, о чем я думаю и что чувствую. Это просто позор.

— Но ты… — он указал на нее трясущимся пальцем, — ты ушла от меня и спала с другим. Я никогда такого не делал.

— Я знаю. — Рейчел густо покраснела. — Я хочу, чтобы такого со мной не случалось. Мне следовало набраться храбрости, быть честной с тобой и объяснить, почему я так несчастна, а вместо этого я кинулась в объятия другого мужчины. Мне нечем гордиться. И мне стыдно, если хочешь знать. Но теперь уже поздно. Сделанного не вернешь. Но по крайней мер, я призналась тебе в этом. Ты никогда не узнал бы, но я хотела тебе рассказать. Хотела быть честной с тобой.

Холлем откинулся на подушки дивана:

— Продолжай.

Рейчел встала и стиснула руки.

— Все это из-за того, что ты уже имеешь семью. Готовую. И ты всегда воображал, что я этим счастлива. Ты взглянул на меня и мигом определил: «Карьеристка», но ты ни разу не спросил, чего я хочу на самом деле. Ты решил, что дети мне мешают, но это ведь не так. Я должна защищать себя, неужели ты не понимаешь? Я привязалась к детям, но ты вечно вставал между мной и ими, как будто у меня нет права тоже любить их. И это вынудило меня сомневаться во всем, что я создала для себя. Ты просто… — Рейчел порывисто протянула к Холлему руки. — Ты считал, что знаешь мои чувства, но ты никогда о них не спрашивал. Ты никогда не слышал об этом из моих уст.

Холлем откашлялся. Отставил в сторону бутылку.

— Я считал, что дети раздражают тебя. Я предполагал…

— Вот оно! — выкрикнула Рейчел. — Ты только и делал, что предполагал, предполагал и предполагал.

— Но ведь ты любишь свою работу, не так ли? Я всегда думал, что она для тебя превыше всего.

— Я действительно люблю свою работу! — воскликнула Рейчел, встала, обошла кресло и уставилась на изображение женщины с тремя грудями, которое Холлем снова повесил на стену, хотя и несколько криво. — Но при этом я женщина, неужели ты не понимаешь, Хол.

Он тоже встал. Уверенной рукой застегнул пуговицу на рубашке и заправил подол в джинсы. Казалось, он только теперь сообразил, как выглядит.

— Рейчел, я… — Брови Холлема сошлись на переносице — он старался сосредоточиться. — Дело в том, что я пытался защитить тебя. Думал, что мальчишки действуют тебе на нервы. Мешают работать. — Он говорил теперь как совершенно трезвый человек. — Если я ошибался, прошу меня извинить. Я считал, что ты не любишь детей, и у меня были все основания полагать, что мои дети от первого брака окажутся неким вторжением в твою жизнь. Такое впечатление создала во мне ты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});