Ватерлиния (сборник) - Александр Громов

– Людям? Пыли под ногами?!

– Совершенно незачем поднимать пыль. И не кричи.

– А вариадонты?

– Переселены, успокойся. С ними работают. Возможно, когда-нибудь они станут частью Ореола… У тебя еще есть вопросы? По-моему, наш соня скоро проснется.

– Есть, – сказал Шабан. – Зачем я Ореолу?

– Тебе когда-нибудь приходилось нагибаться за уроненной монетой?

Исчерпывающе… Можно еще уточнить, что никто не полезет за монетой в коллекторный сток. Разве только особо настырный мусорщик по личной инициативе…

Слишком ничтожна мелкая монетка.

– Об одном тебя прошу, – сказал Менигон, – не считай меня врагом. Ты поймешь… потом, когда-нибудь.

Шабан сглотнул.

– Еще один вопрос… Кем я стану в Ореоле?

– Его частью.

– Понятно… Какой именно?

Менигон равнодушно пожал плечами.

– Не знаю, но могу предположить. Вероятно, мусорщиком.

Глава 3

Поплавок вздрагивал. Каждую минуту на угрязший в облаках верхний срез конуса обрушивался драконий рев, терминал принимал в свободную шахту тяжелую беспилотную ракету, наводящуюся по лучу; каждую минуту чувствовался толчок, палуба отзывалась щекочущей ступни дрожью, что-то дребезжало и хлопало, зловеще ныли переборки, короткая дрожь пробегала по всему телу Поплавка сверху донизу и гасла в океане. По темной воде, с утра на удивление зеркальной, пробегала кольцевая рябь – Поплавок «приседал» на не различимую глазом величину, словно в черной бездне, где-то очень глубоко под ним пробовал наживку громадный линь, осторожная и хитрющая рыба. Минута – и снова «поклевка».

Никаких «челноков» – только ракеты и только тяжелые, предельной для терминала величины и грузоподъемности. В безветрие вершина Поплавка окуталась ядовитым смогом, быстро выводящим из строя дыхательные фильтры. Терминал ставил рекорд грузоприема – сразу несколько космических транспортов, торопясь разгрузиться под прикрытием кораблей блокирующей эскадры, один за другим заходили на грузосброс. Прием ракеты, отсос газов, разгрузка, подготовка к старту, старт, подготовка к приему… Многолетнее осторожное наращивание сил осталось позади – теперь военные грузы шли неостановимым потоком. После трехчасовой смены причальные команды валились с ног, лишь некоторым андроидам удавалось продержаться две смены подряд.

Среди легенд Поплавка есть и такая, очень нелюбимая диспетчерской службой: однажды невысоко над терминалом столкнулись и сгорели две ракеты, по ошибке направленные в одну и ту же шахту. Почти наверняка это просто байка, заурядный элемент богатого местного фольклора. Ошибки выдрессированных операторов-андроидов случаются куда реже, чем неизбежные по теории вероятностей сбои в работе автоматики.

По-видимому, одна из грузовых ракет отклонилась от посадочной траектории, и к реву дракона в облаке добавился нестерпимый вой сигнала тревоги. Шабан заткнул уши. Он знал, как это бывает, и понимал, что бежать прочь с флайдрома, пожалуй, поздно. Сейчас верхние палубы лихорадило: скорее увести «дуру» прочь, уронить в океан подальше от Поплавка, а если не удастся – расстрелять ее над Поплавком средствами ПВО: дождь плавящихся в огненном шаре осколков куда лучше удара тысячетонной громадины.

Из облака скользнула тень. В двух кабельтовых от борта встал кипящий гейзер, вскрикнула обожженная вода. Горячая волна хлынула на нижний уступ, опрокидывая зазевавшихся, и целую минуту утекала в шпигаты. Столб пара почти достиг облаков. Сирена неожиданно смолкла. На успокоившейся поверхности моря между Поплавком и подтаявшим ледяным полем полярной шапки осталось плавать красное пятно обваренного криля.

– Ну-ну, – хмыкнул Менигон, переждав рев очередной ракеты, на этот раз опустившейся штатно. – Все-таки люди идиоты. Построили бы космический терминал и горя бы не знали. – Он толкнул Шабана в бок. – А кроме того, им не пришлось бы делить жидкую планету… Ты что скучный? Укачало?

– Нет.

– Тогда пошли.

– Куда?

– К моему приятелю контр-адмиралу Хиппелю, командиру Поплавка. Кто еще даст нам «челнок» и разрешение на вылет?

Захотелось спросить: «А он даст?», но Менигон уже не слушал. Шабан оглянулся на ходу, помахал пилоту – в ожидании техников тот уныло торчал подле платформы и явственно выказывал противоречивую гамму чувств: с одной стороны, в тропиках изрядно поднадоело, круглые сутки жара и влага, лишний раз носа на палубу не высунешь, притом по случаю войны чем севернее, тем и опаснее; с другой стороны, хотя тут и дом родной, нет никакого терпежу околачиваться на флайдроме лишние минуты в ожидании бездельников, когда с льдины тянет ветерок и мороз пробирает до костей, а терминал ставит рекорды по части рева. Кстати, во время войны не существует полностью безопасных мест, и нет никакой гарантии, что подтвердятся циркулирующие слухи о засчитывании года службы за три. Эх, жизнь…

Миновали шлюз, сорвали с лиц покрытые инеем фильтры.

– Тебе не обязательно идти со мной, – сказал Менигон. – Будет даже лучше, если ты подождешь меня, ну скажем, в вашей кают-компании. Сорок четвертая палуба, сектор Бета, я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься. Но я лучше подожду в своей каюте.

– Я сказал: в кают-компании, – отрезал Менигон. – Сиди там, в разговоры не встревай, никуда не уходи и носа зря не высовывай, понятно?

Дождавшись подтверждающего кивка, Менигон нырнул в утробу лифта. Шабан побрел вкруговую, не удивляясь необычной тишине жилых палуб. Люди попадались редко и по большей части не кадровые военные, а вольнонаемная обслуга Поплавка. Лишь корабельная полиция сильнее бросалась в глаза, но вряд ли оттого, что ее стало больше. Если не считать низкого гула, время от времени сотрясающего переборки, было очень тихо.

Филипп все же не утерпел – воспользовался лифтом, домчал до тридцать восьмой палубы и убедился, что его каюта не занята. Не то чтобы в ней оставалось что-то ценное – просто захотелось в последний раз взглянуть на то, что было домом.

Вещи были на месте. Подумав, Филипп достал кортик и, чтобы не занимал рук, прицепил его к поясу – вид смешной и напыщенный, но сейчас потешаться особенно некому, почти все глубинники заняты добиванием северян в их бывших зонах. Чем бы ни оказался Ореол, не помешает взять с собой ритуальный предмет на память о второй земной жизни. Какая бы ни была – а жизнь…

– Жди нового постояльца, – сказал он комнате.

Очень хотелось навестить Петра, но он поборол искушение. На что Петру неведомый Шабан – ему нужен Филипп Альвело, закадычный друг и немного покровитель, с которым так хорошо выпить втридорога купленной отравы, поговорить по душам, пожаловаться на тоску по жене и сыну… Нет уж, лучше обойтись без прощаний.

Да и на Поплавке ли еще Петр? Может, тоже воюет, а если и остался при ремонтных доках, то почти наверняка не при здешних. Поврежденные в бою лодки не тащатся к Поплавку через пол-Капли – кому здесь и сейчас нужен ремонт?

Люди в коридорах все-таки попадались, а на технических палубах, мало опустевших с войной, до ушей долетали и обрывки разговоров. По большей части комментировались последние сводки. Получалось, что активная война на море идет к концу и вот-вот нечувствительно сменится нудной зачисткой. Обсуждались явно вымышленные подробности атаки Ударного флота на Поплавки северян. Захлебывающийся словами рассказчик с нашивками старшины обильно жестикулировал, излагая обступившим его техникам последние новости: штурм укрепленной базы Унии «Виктория» близится к успешному завершению, униаты толпами сдаются в плен, потери среди морпехов генерала Бруна незначительны. В другой кучке болтали о сражении космических эскадр на дальних подступах к Капле и о постыдном бегстве немногих уцелевших в битве посудин Лиги. Совсем иным тоном говорили об уничтожении остатком флота Независимых Десятого и Одиннадцатого контрольных постов, о геройской гибели вице-адмирала Монтегю, подорвавшего свою капсулу в гуще неприятельской эскадры, и тут же единодушно высказывалось мнение, что прорыв, разумеется, уже ликвидирован и что Независимая зона получит по полной программе, как только флоты Федерации покончат с более серьезным противником.

В кают-компании одиноко сидел Хмырь Бенни и сосал пиво.

– О! – сказал он, ничуть не удивившись. – Какие люди без наручников! Филипп! Рад, рад тебя видеть. А кортик зачем?.. А, понимаю! Штраф снят досрочно, угадал? Полный парад, турум-тум-тум! С меня фанфары, с тебя пиво. Э, да ты случайно не Лейфа здесь ищешь? Так его на Поплавке нет. – Бенни захихикал. – Как ты его тогда, это ж надо было видеть! Ты за ним – он от тебя, через столы, через головы… Короче говоря, легко ты тогда отделался, могло хуже выйти. Ты теперь куда?

Шабан дернул щекой: роль лейтенанта Альвело давалась трудно. Он чувствовал, что невыносимо фальшив.

– Начальству виднее, – сказал он с напускным равнодушием. – А ты, вижу, до сих пор тут. Не скучно?