Метанойя. Две стороны Александрины - Наташа Эвс

было встретить их первыми после кромешной тьмы, которая окружала меня последнее время.

– Что со мной? – растерялась я.

– Уже все хорошо, – улыбнулся отец Адриан, приглаживая свои растрепанные волосы.

– Ты вернулась… – тихо произнес Константин, сжимая мою ладонь. – Вернулась…

Учитель с облегчением вздохнул и покачал головой:

– Ну и повозились мы с тобой. Ты ничего не помнишь?

Помолчав, я пожала плечами:

– Помню. Сейчас все совершенно отчетливо, но вот последние минуты что-то… Почему я на полу?

– Так, давай начнем с другого, – предложил мужчина. – Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

– Нет. Просто странное ощущение во всем теле.

– Тогда поднимаемся и идем в более удобное место.

Я заметила, что Константин за все время не проронил больше ни слова, просто смотрел на меня с особой нежностью и радостью, как никогда не смотрел, будто очень долго ждал встречи – и вот она произошла.

Отец Адриан в это время принес воду и протянул мне, а учитель принялся расспрашивать обо всем.

– Александрина, ты такая сильная, я, взрослый мужик, был поражен твоей стойкостью. Ты все помнишь, что было?

– Знаете, сначала воспоминания были как в тумане, сейчас все четко и ясно. Мне самой странно, что такие события поглотили меня и вернули в неизменном виде.

– Значит, рассказывать нет смысла. Ты сама все знаешь. Удивительно… Ты смотрела изнутри, с другого ракурса на все это, на нас. И помнишь все разговоры между той и нашей стороной?

– Помню, – я кивнула и посмотрела на Костю. – Спасибо тебе.

– За что? – словно очнулся он.

– За жертву, что спасла меня. И всех нас. Я видела тебя в тот момент, когда ты… Когда ты обменял свои силы на спасение мира. И если мы с Марком останемся в живых, будем благодарить тебя до последнего вздоха.

– О чем ты? – вздрогнул Костя, снова взяв меня за руку. – Вы живы, все будет хорошо.

– После всего ужаса, что перенес мой сын, моей мечтой будет его благополучное рождение и дальнейшая жизнь.

– Так, думаю, самым разумным сейчас будет обратиться к врачам, – заметил Тоши Кимура. – Уже рассвет, сегодня приедет Алексис, не хочется, чтобы хозяин дома лишний раз расстраивался.

– Я отвезу тебя в больницу, – сказал Константин. – Так будет лучше.

Врачи обследовали меня и не нашли ничего плохого в состоянии, которое я испытывала. Предложение лечь на сохранение было мной отвергнуто с обещанием быть осторожной в последние дни перед родами. На этой счастливой ноте мы вернулись домой.

Тоши Кимура к тому времени оплатил приходящих уборщиков, чтобы вычистить последние следы происшествия, и, возвратив отца Адриана в монастырь, уехал в клуб.

Мы с Костей остались одни. Я видела некое смущение со стороны своего спасителя и решила не мучить его.

– Послушай, просто хочу, чтобы ты знал: несмотря на то, что произошло, ты ничем мне не обязан, как и прежде. Я понимаю, что слова твои были искренними, иначе бы не сработало, и Самаэль не отпустил бы меня. Это ведь ничего не меняет в наших отношениях? Мы по-прежнему друзья?

Константин непонимающе оглядел меня.

– Конечно, друзья.

– Твой поступок ни с чем не сравнить, это бесценный дар, которым ты пожертвовал, и я этого никогда не забуду. Но, знаешь, и терять тебя не хочу, ведь все закончилось, и ты волен жить, как хочешь. Тебе известны мои чувства, пусть это останется в твоем сердце, что бы ни случилось. Я обрела тебя совсем недавно, но за такой короткий период ты стал мне самым близким человеком. Моя вина, что не узнала тебя раньше, но лучше поздно, пусть так, теперь я ни за что тебя не потеряю, и этого у меня никто не отнимет.

– Саша… – выдохнул Костя, качая головой. – Я ведь теперь никто. Обычный парень. Мне даже стыдно находиться рядом с тобой, которая все это выдержала, такой пресс мог сломать самого сильного, но не тебя. После того, что я открыл всем, уничтожил шифр, строящийся годами и… Я словно наступил себе на горло, это тяжело осознать. Чувствую себя голым перед всем миром. Но очень рад, что смог помочь. Прости, мне сложно сразу перестроиться. Столько лет я скрывал свои чувства от себя самого, забивал их досками, заваливал камнями, топил в океане, рвал свое сердце… Работал над собой. Работал, работал, работал. А ты взяла и пришла сама.

– Может быть, нам суждено было друг друга узнать? Хотя бы для спасения мира, – я пожала плечом, вглядываясь в темные глаза. – Жизнь ведь такая штука. И чтобы не потерять тебя, прошу стать крестным папой моему сыну, ведь сейчас ты по-настоящему дал ему жизнь.

Константин растерянно замолчал, словно пытался понять смысл моих слов.

– Это очень радостное предложение, – тихо произнес он. – Я приму его, если только ты откажешься принять меня в качестве отца Марка.

– Что? Ты отказываешься?

– А ты? – спросил Костя.

– Боже… Я не понимаю, что сейчас происходит!

– Будет как ты скажешь, Саша. Мое сердце открыто. Уже давно я люблю тебя. И это самое сильное, что я когда-либо испытывал. Но приму любой твой выбор.

Мое сердце в этот момент резко сжалось и тут же выбросило огромную порцию крови, окатив жаром.

– Ты… Ты согласен быть со мной? Или я что-то не поняла?

– Хочу провести остаток своей жизни рядом с тобой, – подтвердил Костя. – Все равно в каком качестве. Теперь не смогу иначе, слишком многое изменилось.

Я закрыла лицо ладонями и опустила голову. Такие повороты жизни сбивали с ног и подбрасывали к самым небесам. Происходило что-то волшебное. Парень, которого я считала недосягаемым, теперь желает быть рядом со мной, и все страшные события разрешились лучшим образом.

– Что с тобой? – настороженно спросил Константин, тронув меня за руку. – Тебе плохо?

Я подняла голову, стараясь сдержать эмоции и сумасшедшее сердцебиение.

– Костя… Мне очень хорошо, и этого не выразить словами. Прости, но я не могу принять тебя в любом качестве, ты нужен мне весь, нужен, как самый близкий, как самый… как…

В этот момент наши взгляды встретились, и это было новым, будто первый раз, когда мы увидели друг друга и узнали. В глазах напротив я увидела целую вселенную, теплую и любящую, согревающую в любой холод. И эта вселенная предназначалась только мне.

– Как выдержать такую радость и не сойти с ума… – еле слышно произнес Константин, с обожанием оглядывая мое лицо. – Нелегко перестроиться на другой образ жизни и мышления, но то, что со мной происходит, просто нереально, не могу в это поверить. Можно мне… тебя обнять?

Я потянулась навстречу, и