Воспоминания - Степан Тимошенко

После недели ожиданий нам сообщили, что вечером будет посадка пассажиров на пароход и ночью мы отплываем. Мы в последний раз прогуливались по приятным улицам, к которым за неделю ожиданий успели так привыкнуть. Тогда в голову не приходило, что все это будет уничтожено воздушной атакой и что, после войны, я увижу на этом месте голое поле.

Отплывали почему‑то ночью. Вероятно боялись воздушной атаки. Утром мы увидели, что за ночь мы уплыли недалеко и стоим в проливе у английского берега. Заметили, что в команде на палубе появились какие‑то новые матросы. Позже узнали, что ночью наш пароход принял участие в спасении команды грузового парохода, потопленного немецкой подводной лодкой. Я разговорился с одним из них и просто не верилось, что всего несколько часов тому назад этот человек тонул. Никто не знал почему мы стоим. На палубе появился капитан. Все его окружили, спрашивали о причине остановки. Он сначала молчал, потом произнес слово «мины». Это, конечно, никого не успокоило. Допрашивали, где мины, а капитан топал каблуком по палубе и показывал, что мины под нами. Наконец тронулись, медленно поплыли. Только к вечеру дошли до Саусхемптона, но тут не приставали, стояли на рейде. Шли какие то переговоры. Только в темноте двинулись. Я оставался на палубе, смотрел, что будет дальше. Видел в море какой то взрыв. Пароход резко изменил курс, но продолжал идти полным ходом. Все было освещено, чтобы показать, что это пароход нейтральной страны. Не хотелось спать. Потом лег не раздеваясь и заснул крепким сном. Утром вышел на палубу. Светило солнце, мы плыли в открытом океане. Подумалось, что опасности миновали. Тогда еще не знали, что подводные лодки могут действовать на любом расстоянии от берегов. Дальнейший путь прошел без особых приключений и мы благополучно прибыли в Нью Йорк. Тут мы не задерживались, надо было спешить. Я опаздывал на занятия в университете.

В Пало Алто все было попрежнему. В университете шли занятия, как всегда. Европейские события не нарушали обычного порядка. Время, свободное от университетских занятий, я решил использовать для составления книги по статике сооружений. Американские книги по этому вопросу казались мне мало удовлетворительными. Американские авторы учили «как» нужно вести расчет, но вопрос «почему» этот расчет приводит к нужным результатам оставался невыясненным. Особенно печально обстояло дело с расчетом статически неопределимых систем. Основные принципы, развитые Максвелем и Мором излагались так, что понять их было невозможно. Занявшись книгой по статике сооружений, я начал также преподавать этот предмет моим студентам и организовал семинар по тому же вопросу. Предмет интересовал меня и, видимо, и моих слушателей. Они не отказывались заниматься дома задачами, которые я им предлагал.

Так прошел 1939-1940 учебный год. На лето у меня было два предложения. Иллинойский Технологический Институт в Чикаго просил прочесть ряд лекций по устойчивости упругих деформаций. Мичиганский университет приглашал принять участие в Летней Школе для преподавателей механики. Я разделил летний семестр пополам и прочел в каждой школе пятинедельный курс. Начал с Чикаго. Читать пришлось для сравнительно небольшой группы студентов. Слушатели особого интереса к моему предмету не проявляли, да и я читал лекции без всякого увлечения. В городе стояла необычайная жара. Запахи, доносившиеся с Чикагских боен, отравляли атмосферу. Заниматься чем‑либо серьезным не было возможности и я тратил время на чтение корректур, печатавшейся тогда книги по пластинкам. Вечером — никаких культурных развлечений. Жизнь летом в больших американских городах невыносима. Я был очень рад, когда лекции, наконец, кончились и можно было уехать в Анн Арбор. Тут в небольшом городе не было такой духоты. Вечером можно было пойти в студенческий театр или на лекцию какого‑либо постороннего лектора. Разговоры шли, конечно, о войне. До нас она еще не дошла, но чувствовалось, что дойдет. По окончании лекций в Анн Арбор отправился прямо домой в Калифорнию, там не так жарко.

Начался 1940-1941 год. Занятия в университете шли по прежней программе. Зимой получилось приглашение принять участие в Летней Школе Механики в Анн Арбор. Я согласился и по окончании занятий в Станфорде отправился на восток. До начала Летней Школы имелось еще свободное время и я мог принять участие в летней сессии отделения механики Общества Инженеров Механиков, которая в этом году собралась в Филадельфии на кампусе Пенсильванского университета. Интересно было посетить город, в котором девятнадцать лет тому назад началась моя деятельность в Америке. Посетил я и Компанию, в которой производились работы по уравновешиванию машин. В лаборатории я встретил Бурмистрова, который мне так много помог в первые месяцы моей американской жизни. Он с ассистентом продолжал заниматься уравновешиванием машин и в то же время сделался владельцем Компании. Он живет в прежней комнате и по вечерам слушает граммофон. У него огромная коллекция граммофонных русских пластинок. Языка он как следует так и не усвоил. Живет до сих пор только Россией.

В один из дней сессии механики появились известия о начале войны Германии с Россией. Для всех это было полной неожиданностью. В последнее время появлялись иногда в газетах сообщения о возникавших несогласиях между Россией и Германией, но о войне как‑то никто не думал. Конечно, начались разговоры и гадания о том, чем эта война окончится. Вспоминали о недавних русских неудачах в войне с маленькой Финляндией и многие считали, что Германия победит.

К началу Летней Школы я вернулся в Анн Арбор. Предметом моих лекций была статика сооружений. Я писал книгу по этому вопросу и хотелось на слушателях проверить ясность моего изложения. К сожалению, большинство моих слушателей были преподаватели механики, для которых статика сооружений была предметом посторонним и мои лекции на этот раз большим успехом не пользовались. Да и общее настроение не благоприятствовало спокойной учебной работе. Чувствовалось, что Америка не останется долго нейтральной.

По окончании Летной Школы оставался еще месяц до начала занятий и мы с женой решили провести его на каком- либо курорте в Калифорнии. Выбрали местечко на озере Таго. Назвать это место курортом нельзя. На берегу озера стояло небольшое здание — столовая, куда мы собирались для еды. Кругом столовой располагались кабинки, где были постели для спанья. Другой мебели не было. Чтобы посидеть на стуле или написать письмо, нужно было идти в столовую. Каких‑либо дорожек для прогулок, кроме ничтожной тропинки вдоль берега и автомобильной дороги на некоторой высоте, не было. В столовой нас кормили плохо — никаких свежих овощей — все продукты из консервных жестянок. Прогулки вдоль берега были малоприятны — везде ужи. Довольно присесть на камне и через несколько минут вы окружены ужами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});