Маленькая Миледи (СИ) - Дмитрий Минаев

— Ты справедливо и рассудительно отнеслась к проступку Роны. Это было очень благородно с твоей стороны.

Нет, что он несёт? Или это галлюцинации от переутомления. Эй, кто-нибудь, ущипните меня!

— Другая, воспользовавшись удобным моментом, попыталась бы её уничтожить, а ты — изменить.

— Послушай, Клэр, — прервала я эту хвалебную оду, — либо я тебя не понимаю, либо ты меня. В меньшей степени меня волнует, что будет с этой девкой. Главное — это ты. И не только потому, что ты мой супруг и я клялась перед алтарём…

В общем, я выложила Клэриону, что думаю о нём, об этом грёбаном браке и нашей дурацкой миссии.

Вообще то, ты настолько вымоталась, что всё это, так скажем, в доступной и доходчивой форме изложил я.

И даже проводил взглядом задницу проскочившей мимо смазливой служанки-вертихвостки. Отчего челюсть Клэра, опускавшаяся за время нашей беседы всё ниже и ниже, упала ему на колени.

— Ола, ты бываешь настолько разной и непредсказуемой, что я не знаю, что сказать.

— Ты скажи мне одно, мы когда-нибудь вылезем из этой дыры, или останемся тут на зиму?

После завтрака мы снова двинулись в путь. А дождь? Так он и не собирался прекращаться.

И опять потянулась долгие дни пути. Неделю мы ночевали то по деревням, то прямо в лесу, недалеко от дороги. Правда, по сравнению с ней и королевский тракт с его рытвинами и ухабами казался автобаном. Единственное, что радовало, так это каменистая почва — начались отроги Северо-Западного хребта. Только вместо непролазной грязи нам теперь мешали бесконечные спуски-подъёмы. Копыта наргов и подошвы сапог скользили по камням, а местами довольно крутые уклоны норовили перевернуть телеги на бок.

Хорошо, что гаар Твэг ходил тут с караваном, да и познания отца Фергюса пригодились. То возы приходилось вязать, чтобы они вытягивали друг друга, то наоборот — чтоб тормозили. Впрягать дополнительных наргов и часто их менять. Но хуже всего, что людям постоянно приходилось выскакивать под дождь и идти пешком. И так раз за разом, отчего все были мокрые и злые, как собаки.

Как я уже говорила, на седьмой день после Пограничной мы достигли Чёрного ручья. Не скажу, что деревня была большой, зато постоялый двор — внушительный двухэтажный. Нижний — каменный, верхний — деревянный. Тут останавливались купцы, заключались сделки. Вот только не сказать, чтобы здесь было многолюдно.

Да и вообще, весь Западный край, начиная от реки Пограничной, был совершенно другим, непохожим на ту часть Левора, которую я видела. Кроме, разве что нашего Пограничья. Те же безлюдье и запустение.

Зато было множество свободных комнат, крыша над головой, вкусная еда, горячая вода и мягкая постель. А что ещё надо усталому путнику? Не-е, ну мне-то ещё была нужна и тишина. Поэтому я заселилась в угловую комнату в одном конце коридора, а все мои спутники заночевали в противоположном. Казалось, можно было наконец отдохнуть и нормально выспаться, но не тут-то было.

Но сначала об уроках. Отец Фергюс не оставил попыток обучить меня счёту и письму, как и другим наукам: географии, истории, основам юриспруденции и прочим. Так что, пока мы тряслись в дороге, я постигала устные предметы, но стоило нам хоть на какое-то время осесть на одном месте, в ход шли чтение и письмо. В счёте я уже продемонстрировала великие познания. Естественно по местным меркам. Всего то и надо было запомнить десять цифр и больше в них не путаться, как с самого начала. Скажу без ложной скромности, в моём лице патер нашёл весьма прилежную ученицу. Мне действительно позарез надо было овладеть как можно большим объёмом инфы об этом мире.

Однако, настоящим откровением стали для меня знания полученные от мэтра Ворхема. Наконец происходившие с моими двумя ипостасями чудеса выстроились в более или менее упорядоченную картину. Оказалось, что не только мы с моим вторым «Я» тут такие крутые, и покруче найдутся. И вообще, магия мира Аврэд была весьма своеобразной.

Те, кто имел с ней дело, назывались «видящими», потому, что так же, как и я могли видеть чужую сущность, пусть лишь отдельные её всполохи. К следующей ступени — «идущим» относились уже те, кто не только созерцал чужие души, но и сам мог покинуть своё материальное тело. Выйти из себя в прямом смысле слова. Однако, скитаться подобным образом следовало не дальше двадцати шагов от тела ограниченное число времени. Точный предел его Ворхем не знал. Видимо всё это было слишком индивидуально и хранилось в строжайшем секрете. Считалось, что два нарама (местных часа, которых в сутках было двадцать пять) таких скитаний совершенно безвредны даже для самого слабого «ходока».

Но опаснее из них, в том числе и для меня были «действующие». Не столько воины, сколько тайные шпионы и убийцы. Потому что они не только могли проникнуть на охраняемую территорию в своей второй ментальной составляющей, но и пронести оружие, которое само по себе должно было быть сильным артефактом. Как правило — каким-нибудь кинжалом или стилетом. Во-первых, его легче поднять. Этим первая ступень и отличалась от прочих. Зато, чтобы нанести фатальный удар исподтишка, вполне достаточно. Особенно, если орудие убийства ещё и выпивает душу жертвы. И именно к таким работникам плаща и кинжала следовало причислить меня, и тех адептов Хаоса, с кем довелось столкнуться в подвале.

От полученных сведений мне резко поплохело. И сколько же таких умельцев тут водится? К счастью — немного. На весь Левор от силы десятка два «идущих» и «действующих». Зато в империи — несколько сот, если не тысяча.

— Как вы понимаете, нирта, — развёл руками мэтр, — эта цифра тщательно скрывается.

Ну ещё бы, кто бы в этом сомневался. Джеймс Бонд со Штирлицем нервно курят в тенёчке, что ж тут говорить об остальных, вполне реальных персонажах. Магия, блин!

— И что, с этим невозможно бороться?! — воскликнула я.

Вполне возможно. На это и существуют специальные амулеты. А, ну да, конечно. Я же сама с ними встречалась во дворце. А они были светлыми или тёмными?

— Да нет, это простая сигналка, — разъяснил Ворхем.

И реагирует она, оказывается, на любую магическое воздействие, независимо от его цвета.

Кстати, о цветах. Как я уже говорила, есть белый — Свет Истинной Веры в Создателя. Порою очень яркий. Он присущ всем священникам. Отец Фергюс тут не исключение, но у него он едва заметен. Да и сам патер слабенький видящий, и этого не скрывает. Только особой роли это не играет.

— Зачем мне это, нирта? — удивлённо уставился он на меня.

Действительно, зачем? Нахрена он повсюду таскает с собой образ Жены Создателя — мощный артефакт, вручённый ему самим тендарисом. Причём, чем больше людей к нему обращаются, тем сильнее он становится. А слуги тьмы вообще к нему прикоснуться не могут. Да и не заглядывают адепты Хаоса в талареллы. Что им там делать?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});