Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

капитан слышал, как откупоривают шампанское. Не идеально конечно, но куда как тише даже Судаева с ПБСом. В углу брызнуло мусором, мелькнуло что-то низкое, не отрываясь от пола. Зашипело в сторону капитана, спряталось под упавшим шкафом.

— Твою-то мать… — Куминов недоверчиво проследил за эволюциями странного нечто. — Хрусталев, а ну бегом вниз, за такими, как у меня, автоматами. Постараемся не привлекать внимания. — Есть! — Лейтенант ужом ввинтился в проем ремонтной ямы, пролетев мимо обеих девушек, стоявших на лестнице с оружием наизготовку.

— Андрей, Гера, вы его с винтовок не снимете? — капитан не отрывал глаз от шкафа. Вот что-то еле заметно мотнулось снизу, и тут же пропало. — Андрей, постарайся выстрелить максимум пару раз, мало ли, кто здесь в округе бродит.

— Нет, командир. — Шабанов примостился удобнее за перевернутой тележкой с рассыпавшимися инструментами. Поелозил винтовкой по ее краю, старательно выцеливая непонятного противника. — В мертвой зоне.

— Я сейчас на локомотив залезу, оттуда достану, наверное. — Пчелкин оглянулся на Гречишину, одобрительно ему подмигнувшую, и привстал. Свистнуло в воздухе, разведчик рухнул, распластавшись на бетоне пола. Рядом, лязгнув, упал большой ржавый ключ. Пчелкин потряс головой, со страхом покосившись на железяку, чуть не пробившую ему голову.

Спас только кожаный и толстый, на меху, подшлемник, с которым снайпер не расставался все зимнее время года. Говорил, мол, опасается менингита, даже после того, как полковой врач специально прочел ему лекцию о вирусной природе данной болезни. Оказалось, что привычка хороша во всем. В худшем случае на крепкой голове Пчелкина сейчас набухает пусть и здоровущая, но всего лишь шишка.

— Это вот что сейчас такое было? — Шабанов не отрывался от наглазника прицела. — Успел заметить, как мелькнуло что-то, и все.

— Да… — протянул Куминов. — чем дальше, тем страннее. Хрусталев!!!

— Здесь я. — Лейтенант возник сзади, присел за тележкой Шабанова. — Кто пойдет?

— Я, ты, Пчелкин, с трех сторон. Ни к чему нам тут оставлять эту пакость.

— И я. — Гречишина повела стволом «хеклера». — Мне вы, товарищ капитан, не можете приказать остаться. Андрей, прикроешь?

— Конечно. — Как всегда невозмутимый Шабанов так и не оторвался от прицела.

— Ну и ладно. — Куминов показал Хрусталеву на конец состава. — Давай туда с Пчелидзе.

Лейтенант дождался, когда пострадавший от ключеметания снайпер подберется к нему, протянул ствол и магазины на длинном ремне. Прикрываясь за локомотивом, разведчики пробежали в самое начало пакгауза, начав заходить слева от прячущегося противника.

— Шевелится, командир. — Шабанов прошипел сквозь зубы, выбирая спуск. Ударило звуком бьющей плетки. За шкафами взвизгнуло, громыхнуло и простучало в сторону Хрусталева и Пчелкина. Ждать пока тварь выберется, Куминов не стал, рывком бросившись вперед и начиная качать маятник. Насколько это было возможно. Хотя понимал, что со стороны это действо, скорее всего, напоминало заячьи петли, да и какая разница? Заработать в лоб ключом или кувалдой капитан не хотел. Сбоку, на расстоянии метров в пять, пригнувшись, быстро бежала Гречишина.

Из-за металлической баррикады в углу, разбрасывая в стороны всякий хлам, в воздух взвилось вытянутое тело. Вцепилось странно разбросанными в стороны паучьими лапами в кирпичи и побежало, неуловимо перебирая всеми четырьмя конечностями вверх. Куминов не стал присматриваться, вскидывая оружие. Но Шабанов оказался первым. Стальная плетка вновь разрезала воздух, дублируя первый выстрел следующим, с опозданием в долю секунды.

Существо на стене дернулось, вывернувшись под немыслимым углом, и не удержалось, полетело вниз, загрохотав завалами инструментов, приспособлений и прочего мусора. Оказавшиеся ближе к месту его падения Хрусталев и Пчелкин открыли огонь, уже практически подбегая. Толстые стволы мягко и тихо, но ощутимо зачпокали, посылая вперед пули, задрожали в руках. Мусор взлетел вверх, непонятная сущность бросилась в атаку, мягко выходя из-под биссектрисы выстрелов.

Кем оно было когда-то? Этого Куминов сейчас не хотел понимать. Существо живо и опасно, потому следовало для начала заняться его уничтожением и лишь потом, если будет чуть времени, осмотреть. Его собственный ПП дернулся, выпуская первые пули. Била машинка хорошо, чувствовалось, что кучно и точно. Но на существо, сейчас вертляво уходившее в сторону, их действие оказалось не таким, как он ожидал. Да, было видно, что попал, ну и что? Так, всплески чего-то темного, очень редкие и не дающие остановить тварь. В целом Куминову показалось, что палит он в какую-то колоду и пули просто застревают в трухлявых, мягких и сырых волокнах. Рядом мерно и еле слышно застучал ПП Валеева.

Темное нечто, распластавшись на бетоне, длинными скачками метнулось в сторону Пчелкина, бывшего рядом со стальным толстым швеллером, идущим вдоль одной из основных несущих опор кровли. Разведчик вжал спуск, заставив ПП выпустить одну длинную очередь, все-таки отбросившую существо назад. И тут вновь хлестнуло жестким щелчком металла со стороны Шабанова. Грамотный и опытный снайпер смог угадать и момент и то, как будет двигаться противник, аккуратно попав в затылок. Звуки выстрела и одновременного отвратительного хруста, сопровождаемого хлюпающим звуком, практически слились в один. Длинное тело вытянулось вверх, взорвавшись темно-багровым и ярко-алым, замерло на миг и упало, широко разбросав руки-ноги.

— Вот живучая дрянь. — Хрусталев подошел поближе. — Ну и отврат, командир, тьфу ты, мерзость какая. Ты только посмотри…

Куминов подошел и посмотрел. Вздохнул, хотя хотелось материться и даже немного выпить. Ощущение было как после просмотра фотоальбома в землянке командира полка. Такое же мерзкое и немного нереальное. Но реальность валялась под ногами, доказывая свое собственное существование и реалистичность.

Это не было человеком в полном понимании самого слова. А вот представить, что как-то и кто-то безумный скрестил крысу, того самого крокодила и кого-то прямоходящего — Куминов мог. И представил, поежившись от самой дикости предположения. Длинные конечности, с гипертрофированными суставами, оканчивающиеся вытянутыми пальцами с дополнительной фалангой, украшенные острыми и загнутыми когтями. Казавшееся лохмотьями оказалось клоками свалявшейся шерсти серо-черного цвета, выбивающейся через толстые кожаные пластины, идущие внахлест по всему корпусу. Хвост, заканчивающийся подобием нескольких щупалец, в последнем рывке плотно охвативших ключ на тридцать восемь. Вот чем, оказывается, засветили в лоб Герасиму. Голова… тут капитану действительно стало мерзко.

Выпуклый череп, безволосый, с сильно удлиненной задней частью, туго обтянутый светло серой, блестящей в свете из окон кожей. Вытянутые вперед челюсти, острый носогубный треугольник и широкие провалы глазниц над ними. Сами глаза, большие, с продолговатым зрачком, лопнувшими сосудами, слепо смотрящие на убивших существо людей. Длинные уши с нанесенным на внутреннюю сторону клеймением. Тем