Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

в обед, как партизана. Нам бы знать, как вы туда попали?

— По ходам. — Павка вздохнул. — Мы ходы старые нашли. А вам оно зачем и вы кто такие?

— Мы то? — усатый усмехнулся. — А мы, Павлин, и есть партизаны. Даже Пауль.

Немец кивнул и улыбнулся.

Глава двадцать седьмая

'Командир РДГ должен быть уверен в своих подчиненных,

В их морально-волевых качествах и психологической надежности'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

Ветер бил в лицо, заставляя отворачиваться от него. Еще минут десять назад казался незаметным, но сейчас перерос в настоящий шквал. Плюс— скорость состава стала практически критичной. Наплевав на осторожность, Гречишина встала сама за «штурвал».

Сейчас локомотив, такой неказистый с виду, пер вперед, разрезая металлической грудью сплошное белое полотно перед ними. Прожектор, такой нужный, включать нельзя. Куминов всерьез опасался прибытия к месту недавнего боя еще нескольких коллег винтокрылой машины. Снег, поваливший так вовремя, внезапно оказался большой проблемой. Скорость сбрасывать нельзя, а вот двигаться вперед без света, стало не просто опасно… стало смертельно опасно. Куда не кинь — всюду клин. Куминов выматерился, да так, что Саша покосилась на него. Но не с неодобрением. Скорее с невольным уважением к таланту капитана.

Он перескочил на сам локомотив, оттолкнувшись от борта своей платформы. Металл покрылся скользким тонким слоем снега. В какой-то момент капитан качнулся, и вцепился в поручни, чтобы не улететь под грохочущую громаду. Было слышно, как сзади охнула от испуга за него Венцлав. Самому Куминову вдруг стало жарко, всего на мгновение. Странная реакция организма на неожиданно подступивший страх перед падением вниз. Ведь еще чуть и все… для него операция уже закончилась.

Капитан оглянулся назад, но ничего не увидел. Понятное дело, когда с неба валит и валит, вставая сплошной пеленой перед глазами. С минуту назад ему показалось, что с той стороны долетел громкий отзвук взрыва, но ведь могло и показаться. Хотелось верить, что парни смогли оказаться живыми и даже выбрались, отправившись назад, к своим. Очень хотелось, несмотря на опасность, исходившую от них в случае поимки немцами. Куминов тряхнул головой, отгоняя прочь сейчас такие ненужные и неуместные мысли.

Надо дело делать, а не думать о несбыточном чуде. Капитан пошел вперед, решив не рисковать возможностью упасть на скользком металле и крепко взявшись за поручень. Круглые, нетолстые штыри с ребристой поверхностью, были облеплены снегом, влажным и густым. Перчатки, чья ткань сразу намокла, скользили по густой каше и сжимать пальцы пришлось изо всех сил. Локомотив крепко тряхнуло на невидимом повороте, капитану пришлось вцепиться в железо еще крепче, двигаясь вперед мелкими шажками.

Но локомотив того типа, на котором неслась вперед РДГ, все же не корабль, даже не океанский большой катер. Скоро Куминов оказался рядом с кабиной машинистов. Внутри, в темноте, в которой светились лишь приборы на доске, сидела хмурая Гречишина, и точно такой же Воронков. На ввалившегося капитана они обернулись одновременно и недоуменно.

— Прожектор включай. — Куминов сел на металлический ящик для инструментов, крепко привинченный к стенке. — Давай, давай…

— А светомаскировка? — Гречишина чуть приподняла брови.

— Да хрен с ней, светомаскировкой. — Капитан скинул снег с автомата. — Под откос уйти похуже будет. И это, Лех, сходи за Сашей, нечего ей на ветру делать.

— Хорошо. — Сержант встал. — Сам с Андреем останусь. Он же на платформе?

— Да. Осторожнее там, Леш, скользко.

— Хорошо.

Воронков подхватил оружие и двинулся в сторону задней части локомотива. Куминов выглянул, стараясь хотя бы проконтролировать то, как сержант доберется. Потом с досадой стукнул кулаком по железной стенке машинисткой и пошел следом. Ну не дурак ли, прости Господи? Сам еле дошел, и предложил Саше сделать то же самое, только самой. Видно ветер и морозец все-таки подвышибли соображалку, чем еще такое объяснить. Куминов прикрыл глаза рукой, жалея, что нет его очков, прозрачных и широких, с плотной маской вокруг. Его разбились во время лыжной гонки, а на базе, откуда они вышли к железнодорожной ветке, таких не нашлось. Мечты, мечты…

Он успел в аккурат к моменту, когда Воронков страховал девушку на подъеме.

— Хватайся! — Куминов протянул Саше руку.

Девушка крепко вцепилась в ладонь и прыгнула. На какое-то мгновение, совсем короткое, капитан понял, что стоит и крепко прижимает ее к себе. Всего на мгновение, такое длинное-длинное. Два взгляда, друг напротив друга, серые глаза в карие, почти черные. Саша кашлянула, положив руку на его ладонь:

— Может, пойдем уже, товарищ капитан.

— А, ну да… — Куминов отпустил ее. Если быть полностью правдивым, то очень даже нехотя. Покосился в сторону тактично отвернувшегося Воронкова. Тот, видно почувствовал взгляд, повернулся. Ухмыльнулся и выставил из кулака большой палец. Капитан сплюнул, погрозил сержанту кулаком и пошел за Сашей, которая, цепляясь в поручни, уже прошла около трети пути по дрожащей под ногами «палубе» их сухопутного корабля. Состав снова тряхнуло, Куминов подпрыгнул, и чуть было не прикусил язык.

В кабину машиниста они ввалились практически одновременно. Ветер бросил вдогонку несколько добрых горстей мокрого снега. Гречишина хохотнула, глядя на них.

— Ветерок за бортом, а, капитан?

— Разговорчики, старпом… — Куминов сел на холодную лавку, рядом с Сашей. — Идем по приборам, или что-то видно?

— Видно? — Юля пожала плечами. — Да нет, практически. Но двигаться вперед осталось около километра. Там стрелка, переведем и вперед, к окончанию пути.

— Хорошо. — Куминов откинулся на стенку. Представил себе, как там ребята на платформах. Поежился.

— Чая хочешь? Горячий… — Юля открутила крышку термоса, налив Саше кружку горячего чая с лимоном. Венцлав вцепилась в нее крепко, обхватив пальцами, хотя та и точно была очень горячей. Пальцы, обтянутые плотной шерстью, чуть дрожали.

— А откуда? — удивился капитан.

— Пчелкин прибегал, принес термос и заварку. Тут кипяток есть, дело техники, особенно с термосом. Будешь?

— Буду. — Куминов сел на лавку. Вытянул ноги, поняв, что устал, очень устал.

— Ну, так бери и наливай, тоже мне, — Гречишина улыбнулась, — барин нашелся, принеси-подай… Некогда мне, стрелку бы не проехать.

— Действительно. — Куминов отхлебнул чаю. Зажмурился от удовольствия, чувствуя, как горячая сладкая жидкость побежала вниз. Как мало иногда надо для ощущения всей прелести жизни, всего-навсего свежий, только что заваренный, крепкий чай. С густым