Стальная хватка империи - Сергей Александрович Васильев

Казалось, адмирал не обратил внимания на судьбу своего разведчика.

– Русские радиостанции забивают передачи, господин адмирал!

– «Такасаго» и всем авизо собраться в единый отряд под командованием капитана первого ранга Ёсимацу. Через пять минут вместе с третьим броненосным отрядом повернуть вправо и на максимально возможной скорости уходить к Японии. «Ивате», «Якумо» и британской «Авроре» обеспечить прорыв через «Громобой» и «Россию». Задача отряда капитана Ёсимацу – выйти из области подавления радиосвязи и передать в штаб данные о том, что переход двух «Пересветов» через Северный проход – дезинформация. Далее действовать по обстановке.

– Попадание крупнокалиберного снаряда в авизо «Ми-яко»! Корабль парит, снижает ход!

– Тем меньше причин медлить. «Мияко» из отряда прорыва исключить. Третьему броненосному отряду атаковать «Громовой» и «Россию». Ха! Господин Макаров действительно готов на все, чтобы не допустить утечки информации о «Пересветах»… Заметьте, господа, русские бронепалубники «Газель» и «Новик» тоже пошли на перехват. А значит, броненосцы Макарова остались без прикрытия… И они сняли с «Пересветов» половину скорострельных орудий. Штурман, сколько осталось до русской базы?

– Тридцать две мили, господин адмирал!

– Все, дальше они убегать не будут. Первому и второму боевым отрядам – полный ход, держать восемнадцать узлов, что бы ни случилось! Дестройерам приготовиться к минной атаке на «Пересветы»! Именно на «Пересветы»! У «Виттельсбаха» слишком сильная противоминная и средняя артиллерия! Поднять сигнал: «Император ожидает, что каждый исполнит свой долг!»

– Броненосцы Макарова перестраиваются пеленгом! Дистанция девяносто! «Виттельсбах» открыл огонь!

* * *

«Пересвет», пораженный торпедой в носовую оконечность, не мог дать больше четырнадцати узлов; снаряды горящей, но все еще уверенно прущей вперед «Микасы» ложились совсем рядом. На открытом всем ветрам и осколкам мостике японского флагмана можно было при желании разглядеть фигуру адмирала.

Обстрел на дистанции в пятьдесят кабельтовых был малоэффективен, поэтому поврежденный корабль смещался левее и скоро должен был выйти за радиус эффективного огня японцев. Повредивший его дестройер, единственный из прорвавшихся к русским кораблям, получил на отходе снаряд в котельное отделение и еле плелся, пытаясь выйти из-под разрывов.

– «Мисима» и «Окиносима» отстают, адмирал-сама! У «Мисимы» подводная пробоина в носовой оконечности – перелет по нам. У «Окиносимы» сбита вторая труба и вышли из строя несколько котлов! Ход не больше пятнадцати узлов!

Адмирал Того вздохнул. Поставленные англичанами «Канопусы» были не слишком удачными кораблями. Броневой пояс всего в шесть дюймов – тоньше, чем у японских броненосцев второго класса. Но это полбеды. Вторая половина – тонкая бронепалуба, всего один дюйм в оконечностях. Да и котлы Бельвилля, безотказно служившие в иных флотах, на британских броненосцах почему-то регулярно отказывали.

– Капитанам Нарито и Кабураги свалиться влево. Действовать независимо. Догнать и уничтожить поврежденный русский броненосец. При приближении «Ретвизана» и «Полтавы» задержать их, пока мы будем разбираться с «Виттельсбахом» и «Ослябей». «Микасе» снизить скорость до семнадцати узлов, принять Второй боевой отряд в кильватер. Лейтенант, скорость «Виттельсбаха» и «Осляби»?

– Не меньше восемнадцати узлов, господин адмирал. Они идут галсами под сорок пять градусов к генеральному курсу, чтобы иметь открытыми носовые башни. Их скорость убегания тринадцать-четырнадцать узлов. Через десять минут мы выйдем на дистанцию поражения!

– К этому времени у них все равно закончатся фугасы, – мрачно произнес командир броненосца. – И они будут вынуждены сблизиться, чтобы иметь возможность использовать бронебойные снаряды.

– Мы с «Виттельсбахом» будем пробивать друг друга примерно на одинаковой дистанции – от двадцати до двадцати пяти кабельтовых. Пояс «Осляби» будет пробиваться нами примерно с тридцати, а вот «Ивами», «Сагами» и «Суо» с их шестидюймовыми поясами будут уязвимы уже с сорока кабельтовых. Скорее всего, русские сначала постараются выбить с сорока кабельтовых идущие за нами «Канопусы».

– На такой дистанции, по опыту предыдущих столкновений, русские должны достичь двадцати процентов попаданий, – меланхолично заметил капитан Хаясаки.

– Мы же, – продолжил адмирал, – вряд ли добьемся более десяти процентов: наши дальномеры значительно уступают русским.

О том, что русским уступает и подготовка артиллеристов, адмирал умолчал: сказать об этом прямо было бы слишком оскорбительно для его офицеров.

– Как считаете, капитан, сколько попаданий сможет выдержать «Канопу с»?

– Учитывая, что бронебойные снаряды Макарова-сан будут пробивать пояса, броню башен и казематов, не больше десяти до выхода из боя, адмирал-сама.

– Значит, русским будет достаточно дать пять залпов и еще два – на пристрелку. Это четыре-пять минут. Пять наших залпов, из них два пристрелочных – в лучшем случае по три попадания в каждый из кораблей Макарова-сан. Боюсь, что этого будет недостаточно для выбивания даже «Осляби», и еще через пять минут у нас останется два броненосца против двух русских… Или, если боги будут к нам особенно благосклонны, против одного.

– «Окиносима» взорвался! – закричал сигнальщик.

Его крик не меньше чем на полминуты опередил грохот взрыва, но грибовидное облако, поднимавшееся над одним из двух отправленных на добивание «Пересвета» броненосцев, не оставляло сомнения в том, что второй «Канопус», «Мисима», если и отомстит за собрата, то задержать Иессена не сможет никаким образом. А значит, к тому моменту, когда они все же выбьют хотя бы один из кораблей Макарова, русский засадный полк – «Ретвизан» и «Полтава» – бросит на чашу весов свои тяжелые аргументы.

– Противник в пределах досягаемости! Разрешите открыть огонь, господин адмирал?

– Разрешаю, – коротко кивнул Того.

Первый залп дал недолет. Второй тоже. А третий…

– Адмирал-сама! Как командир корабля покорнейше прошу вас пройти в рубку, – низко поклонился капитан Хаясаки. – Мы будем нуждаться в вашей мудрости.

Адмирал Того задумчиво кивнул. Он представлял, какого мужества потребовала от командира «Микасы» столь невежливая просьба.

– Повреждения? – спросил он, обращаясь к волнам и ветру.

– Прямое попадание в ствол правого носового орудия главного калибра, адмирал-сама. Носовая башня небоеспособна, данные о возможности ввести в строй левое орудие поступят с минуты на минуту.

Адмирал благосклонно кивнул и проследовал под защиту броневых плит. Залп с «Виттельсбаха» лег близким накрытием пять секунд назад, а прилет от «Осляби» ожидался примерно через десять. Дело, скорее всего, было в премерзком характере шимозы, наполняющей фугасные снаряды «Микасы», один из которых, видимо, разорвался прямо в стволе. Разумеется, он не будет поправлять капитана.

– Передать на второй боевой отряд: разворачиваемся строем фронта. Нам нужно ввести в действие орудия наших мателотов. Начать маневр через две минуты.

– Дымы на правой раковине! – послышался голос сигнальщика.

– Лейтенант, – обратился Того к тому самому, особо зоркому офицеру, – посмотрите, кто это.

– Это «Громовой» и «Россия», адмирал-сама. Скорость – двадцать узлов. «Россия» горит, но, судя по всему, без повреждений в ходовой части!

– Значит, Третий боевой отряд уничтожен, но кто-то из быстроходных кораблей смог прорваться, – кивнул адмирал и