Стальная хватка империи - Сергей Александрович Васильев

во внеслужебное время и потому чрезвычайно гордые тем, что один из известнейших русских композиторов современности Николай Андреевич Римский-Корсаков вновь надел морскую форму, согласно кивнули.

Старик продолжил:

– Причем каждому из этих «тембров» соответствовали свои позывные. Зато почерки «исполнителей», я имею в виду радиотелеграфистов, демонстрировали забавную закономерность. Одна группа, от пяти до семи искровых станций, слышима была весьма плохо и имела свой почерк для каждой станции. А другая, из четырнадцати «инструментов», которые мы слышали достаточно хорошо, подавала свой голос весьма любопытным образом. Сначала каждая из этих станций исполняла своего рода несколько гамм, причем почерком, принадлежащим довольно ограниченному набору «настройщиков», или скорее наладчиков. Временами их «концерт» был довольно коротким, а временами – достаточно длинным. Наладка примерно половины станций занимала довольно много времени. А уже потом станцию опробовали те «музыканты», которым предстоит на них играть.

– Вы считаете, имела место проверка передатчиков четырнадцати собранных в одном месте кораблей японского флота? – уточнил командир рейдера Троян. – А пять искровиков в этой проверке не участвовали?

– Выводы – это скорее ваша епархия, Петр Аркадьевич, – вздохнул старый композитор, – или вон Алешеньки.

– Разрешите мне, господин лейтенант? – вскинулся прапорщик по адмиралтейству Алексей Петровский, пришедший на крейсер с должности преподавателя Минных офицерских классов. – Хотя пеленгационная аппаратура работает пока не вполне надежно, можно с известной уверенностью говорить о том, что все эти четырнадцать «громких» передатчиков излучают из района Иокогама – Токио, тогда как примерно половина оставшихся находилась значительно западнее, в Сасебо, а остальные – значительно севернее, вероятно, где-то на Хоккайдо.

– Это неудивительно, – согласился Троян. – В Сасебо нынче ремонтные мощности изрядно порушены, да и опасаются самураи, что наша эскадра на самый порог микадо наведаться может, вот и концентрируют основные силы в императорской прихожей, оставляя на флангах что придется. Видимо, налаживают и проверяют связь перед какой-то крупной операцией. Что ж, передаем данные в штаб, господа, вместе с очередной метеосводкой. Еще один тайфун был бы совсем некстати.

* * *

– Быстроходному отряду в составе броненосцев «Рет-визан» и «Полтава», броненосных крейсеров «Громобой» и «Россия», в сопровождении минных крейсеров «Гранат» и «Гранит» выйти в море немедленно, – отдавал распоряжения адмирал Небогатов. – Отряду придается цеппелин «Орлан», вылетающий на разведку завтра в пять ноль-ноль. Задача – перехват и сопровождение японского Объединенного флота, который, согласно разведывательным данным, выйдет в море для атаки маневренной базы «Огасавара» не позднее завтрашнего вечера.

В составе флота противника около четырнадцати боевых кораблей, из них шесть броненосцев (пять «Канопусов» и «Микаса»), три броненосных крейсера, включая британскую «Аврору», до полудюжины авизо, крейсеров эскорта и неизвестное, хотя и вряд ли большое количество миноносцев. После установления связи с Бонинской эскадрой встать под командование вице-адмирала Макарова. До встречи с противником соблюдать радиомолчание, изолировав контакты ключей опечатанными картонками. Командующий эскадрой – контр-адмирал Иессен.

– Слушаюсь, господин вице-адмирал!

Карл Петрович встал и коротко поклонился.

– Вспомогательным крейсерам под командованием контр-адмирала Рейценштейна продолжить сбор и передачу метеорологической информации и блокаду японских портов с дополнительной задачей – не допустить отхода быстроходных кораблей противника в Японию. Одновременно продолжать ведение радиоразведки и уведомлять штаб операции о любых важных изменениях: приказ о радиомолчании на них не распространяется. Отряду придается цеппелин «Альбатрос».

Николай Карлович на одном из своих крейсеров-купцов находился в море, и приказ принял присутствовавший на совещании флагманский радиотелеграфист Тихоокеанского флота.

– Петропавловскому отряду в составе крейсеров «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Корнилов», а также двух используемых в качестве войсковых транспортов вспомогательных крейсеров немедленно приступить к занятию островов Курильской гряды, начиная от острова Шумшу на севере и вплоть до острова Симушир на юге. Командует отрядом капитан первого ранга Стемман. Шифрограмма Федору Федоровичу уже отправлена.

Начальник связи снова кивнул.

– Я с «Тремя Святителями», «Сисоем», «Мономахом» и миноносцами атакую отряд устаревших броненосцев и поддерживающий их британский броненосный крейсер «Имперьюз», собранные японцами в бухте Вакканай в целях осуществления ныне отмененного по понятным причинам десанта на Сахалин, и одновременно обеспечиваю проход в океан отрядов контр-адмирала Иессена. Далее эскадра осуществляет десанты на острова южной части Курильской гряды – от Кунашира и Хабомаи на юге и до пролива Буссоль на севере с организацией передовой постоянной базы Тихоокеанского флота в заливе Хитокаппу на острове Итуруп. С этой целью эскадре придаются четыре вооруженных парохода с морской пехотой, артиллерией и инженерно-строительным батальоном.

Лицо начальника береговой обороны Владивостока помрачнело: стало ясно, что новых орудий в ближайшее время ему не видать.

– Задача эскадр адмиралов Иессена и Рейценштейна совместно с эскадрой Степана Осиповича – нанесение решительного поражения японскому флоту. Задача прочих двух эскадр – приведение под российский флаг всех без исключения Курильских островов с превращением Охотского моря во внутреннее море России. С Богом, господа!

7 июня 1902 года. Тихий океан.

Близ Бонинских островов

Адмирал Того старался выглядеть бесстрастным. Конверт, полученный им из рук божественного тэнно, жег кожу на его груди напротив сердца даже через прокладку форменного сюртука и тонкий шелк сорочки.

Однако же, дорогой адмирал, в том маловероятном случае, если боги отвернутся от Нашего флота, Мы с уверенностью отметим, что в этом не будет вины ни вашей, ни прочих храбрых моряков Ямато. В связи с этим при любом исходе боя Мы прямо запрещаем вам, или кому-либо из офицеров, или же матросам приносить свои извинения, поскольку вам не в чем извиняться перед Нами.

Более того, будущее Ямато требует, чтобы как можно больше опытных офицеров имели возможность обдумать уроки этой явно несвоевременной войны и объединенными усилиями создать научный труд, который в будущем поможет стране избежать новых ошибок и занять причитающееся ей место под небесами.

Именно поэтому адмирал не собирался уходить под броню рубки: если богам будет угодно лишить его позорной участи, так тому и быть. Если же придется испить чашу, значит, таково веление богов.

Он посмотрел в небеса.

Русские тоже сделали выводы: их разведывательный дирижабль держался довольно далеко в стороне, поэтому шестифунтовки, спешно установленные на зенитные тумбы по британскому примеру, только без толку расстреляли большую часть боезапаса. Разумеется, с такой дистанции дирижабль не сможет корректировать огонь, но и то, что этот воздушный демон фиксирует каждый маневр японской эскадры, было достаточно плохо.

Адмирал перевел взгляд назад. Явный провал контрразведки флота! Догнавшие его утром «Ретвизан» и «Полтава», судя по всему, покинули Владивосток еще до выхода его эскадры и все так же висели у него на хвосте, лидируемые «Громобоем» и отремонтированной после боя с британскими кораблями «Россией». Эскадру прикрывали от торпедных атак два новых быстроходных минных крейсера «Гранат»