Вспомни обо мне - Екатерина Вересова

Петюня уже и не пытался выяснять у Кристины, в чем дело. С самого начала поездки она ходила как в воду опущенная и на все вопросы отвечала, что у нее дико болит голова. Петюне стоило огромных трудов вообще вытащить ее из гостиницы.

— В любом случае тебе не станет лучше, если ты будешь все время сидеть в помещении, — убеждал ее он.

Кристина страшно злилась на себя саму за то, что все время думает об Антоне. Перед отъездом она даже обзванивала гостиницы, чтобы его разыскать, но он как сквозь землю провалился. За вещами тоже никто не приходил. «А вдруг с ним что-нибудь случилось? — с ужасом думала Кристина. — Вдруг он переходил улицу и попал под машину?»

Теперь, глядя на песочные часы, Кристина едва сдерживала слезы. Неужели она больше никогда его не увидит?

— Хей! Мисс Кристина! — тихонько окликнул ее Петюня. — На что это ты так пристально смотришь?

— Пожалуйста, спроси, сколько стоят вон те часы, — попросила она своего спутника.

Петюня спросил — и лицо его тут же вытянулось в смешную гримасу.

— Ну что? — заглянула ему в глаза Кристина.

— Ого-го… — только и сказал он.

— Так сколько они стоят?

— Лучше купи себе машинку для закатывания губ, — лаконично ответил Петюня.

Наконец настал день, когда их труппа играла спектакль. Это был предпоследний день фестиваля. Жюри уже настолько пресытилось постановками Шекспира, что с трудом сохраняло на лице дежурное выражение внимания и заинтересованности.

Кристина нисколько не волновалась перед выходом. Накануне, на генеральной репетиции, она так отвратительно играла, что большеротый Верстаков орал на нее не хуже покойника Гермесова. Она постоянно забывала слова, путала мизансцены — словом, по всем признакам была не в форме.

— Господи, месячные у тебя, что ли?! — с отвращением на лице восклицал режиссер. — Дайте вы ей что-нибудь выпить, сейчас же продаются лекарства…

Кончилось все тем, что под конец Кристина разревелась на глазах у всей труппы и убежала. Верстаков запретил ее догонять, и репетицию заканчивали без Джульетты.

— К сожалению, заменить мне ее некем. Но это будет ее последний выход на сцену… — мрачно сверкая глазами, заверил всех Стас, и слова его были точно переданы Кристине.

«Ну и пусть, — думала она, стоя за кулисами и дожидаясь своего выхода в день спектакля, — ну и пусть…»

Но вот спектакль начался — и члены жюри забыли обо всем. Они уже не думали о том, что находятся в зале, что идет конкурс, что они смотрят этот сюжет уже в тридцатый раз…

То ли от злости, то ли от отчаяния, но Кристина играла так, что временами зрители устраивали ей настоящие овации. Спектакль прошел с еще большим успехом, чем в Москве. Здешняя публика, состоящая в основном из иностранцев, вела себя даже более экзальтированно — топала ногами, свистела и выкрикивала слова одобрения на самых диковинных языках.

Кристину и Сашу — исполнителя роли Ромео — не отпускали со сцены дольше всех. Кристина уже даже не пыталась собрать цветы, которыми ее забрасывали.

— Juliet! Juliet! — кричали зрители. — Bravo, Juliet!

Кристина думала, что это самый счастливый миг в ее жизни. Но, оказывается, настоящий триумф был впереди…

Вечером все собрались на церемонию награждения победителей. Все было по высшему классу: мужчины в дорогих костюмах, дамы в бриллиантах, фуршет, витающий в толпе аромат духов… Сама Кристина была в том самом платье «цвета прелой брусники», в котором они с Марго когда-то давно отмечали начало ее сотрудничества с Гермесовым. Отросшие до плеч волосы она собрала в высокий хвост и заколола изящной заколкой в тон платью. Теперь ее плечи и шея, выступающие из твердого фигурного декольте, выглядели словно сияющий белизной цветок.

Премии присуждали в нескольких номинациях. Уже в начале церемонии члены труппы Гермесова огласили зал пионерскими криками «ура» — спектакль был награжден третьей премией «За лучшую режиссуру» и второй — «За художественное оформление спектакля». Помимо того, что это было почетно, это были еще и деньги — настоящие живые деньги. У этого фестиваля были богатые спонсоры — одна известная косметическая фирма, а также концерн, выпускающий прохладительные напитки.

И вдруг Кристина услышала свою фамилию. В исполнении английских актеров, ведущих этот вечер, она звучала странно, но перепутать ее было невозможно.

— Christina Bistrova… The best actress… (Кристина Быстрова… Лучшая актриса) — Безупречно накрашенная ведущая улыбнулась рекламной улыбкой. — Grand-prix for starring as Juliet!!! (Гран-При за исполнение роли Джульетты) — В этом месте ее певучий голос достиг самой высокой своей ноты.

Кристина словно прилипла к сиденью и не могла двинуться с места.

— Давай же! Давай! Иди! — стали толкать ее один за другим актеры их труппы.

— Куда? — глупо спрашивала она, отбиваясь от их рук. — Куда идти?

— На сцену, дура, быстрей!

И Кристина, не чувствуя под собой ног, поплыла к сцене. Ее путь буквально утопал в аплодисментах. «Только не заплакать… Только не заплакать…» — твердила она себе. Ей не хотелось выглядеть, как глупые смазливые девицы с конкурса красоты, на которых надевают блестящие короны и шубы. Нет, она должна пройти с достоинством — как и подобает настоящей актрисе.

Ей вручили маленькую статуэтку — копию здания Шекспировского театра, который собирались открыть после реставрации в будущем году. А еще ей дали конверт — в нем лежал чек, по которому она должна была получить премиальные деньги. Это было грандиозно!

После церемонии вручения призов Кристина выдержала целый налет со стороны журналистов и желающих получить автограф.

— Что вы намереваетесь делать дальше? — спрашивали они, суя ей под нос микрофоны. — Связываете ли вы ваши творческие планы с Россией?

— Извините, я не знаю… — отбивалась от них Кристина. — Я пока не готова ответить…

«Будет здорово, если этот репортаж увидит Веня, — усмехнулась она про себя. — Вот когда он пожалеет, что называл меня дешевкой… Будет пихать свою жену в толстую задницу и кричать: «Маш, а Маш! Гляди, тут девицу показывают — так я с ней знаком! Прямо лично здоровался… Она и у Кончаловского в кино снималась…»

Вообще сегодняшний день словно подбрасывал Кристину куда-то ввысь, в бесконечность. Ей казалось, что теперь для нее будут открыты все границы, распахнуты все двери. Даже разрыв с Антоном казался ей пустяком по сравнению с триумфом, который она переживала.

Степенно прогуливаясь по фойе рядом со своим неизменным спутником Сивожелезовым, Кристина исподтишка следила за тем, какое впечатление она производит на людей. Некоторые откровенно глазели на нее, как на редкое животное в зоопарке… Другие смотрели с одобрительной улыбкой — словно благодаря за хорошую игру в спектакле… Некоторые особы женского пола бросали на нее недобрые взгляды из-под приклеенных ресниц и демонстративно отворачивались с видом: «Подумаешь! Видали мы и получше!»