Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт

Гойре постучал по обшивке рубки.

— Судно не сможет защитить нас? — Отважный капитан был готов сразиться с любым врагом, на которого укажет герцог.

— Элекран — это скопище духов погибших во время шторма, — неуверенно произнес Дом, выглянув из рубки. Все вышли на корму, чтобы лицом к лицу встретить чудовище.

Брат Дома, Джанни, с сомнением покачал головой.

— Бабушка говорила, что элекран — это живая месть оскорбленной женщины. Когда-то давно одна женщина вышла на берег во время шторма и громко прокляла человека, оставившего ее. Женщину убило молнией, и на этом месте родился элекран.

Глазам Лето стало больно, когда он смотрел на вздыбившегося над кормой элекрана. Сгустки статических зарядов, поддерживаемые восходящими мощными потоками газа. Сверкали молнии, пронизывая исполинский корпус; туман, пар и озон окутывали элекрана, как щит. Приближаясь к судну, чудовище словно вспухало, увеличиваясь в размерах, вбирая в себя воду и, как гейзер, изрыгая ее в воздух клубами пара.

— Я слышал, что элекран может сохранять свою форму только до тех пор, пока находится в воде, — сказал капитан судна.

— Это очень полезная информация, — заметил Гават.

— Но, черт возьми, мы же не можем заставить эту проклятую тварь вылезти из воды, — сказал Ромбур. — Должен же найтись какой-то иной способ убить ее.

Гават рявкнул какой-то короткий приказ, и два гвардейца подняли лазерные пушки, оружие, взятое на борт по настоянию Гавата и вопреки нежеланию герцога. Перед выходом в море Лето искренне недоумевал, зачем столь смертельное оружие может понадобиться им во время мирного лова рыбы. Теперь он был искренне рад такой предусмотрительности. Дом и Джанни, бросив прощальный взгляд на сгусток чудовищной энергии, полезли в трюм.

Суэйн Гойре, оглянувшись назад и увидев, что Ромбур держит Виктора на руках, поднял оружие. Он первый открыл огонь, и раскаленный луч лазера, ударившись о сверкающий щит чудовища, рассеялся в воздухе, не причинив элекрану никакого вреда. Вслед за Гойре выстрелили Туфир и оба гвардейца.

— Никакого толку! — прокричал ментат, перекрыв дикий свист выстрелов. — Мой герцог, спуститесь в каюту.

Однако жар, скопившийся в воздухе, наверняка проникал и вниз. Первобытная энергия живыми молниями пронизывала текучий корпус элекрана, к судну вплотную приблизился циклон дикой стихии. Одним ударом чудовище разнесет судно и поразит током всех, кто находится на борту.

— Здесь нигде не спасешься, Туфир, — крикнул в ответ Лето. — Я не отдам своего сына этой твари.

С этими словами он взглянул на мальчика, который изо всех сил держался за Ромбура.

Словно для того чтобы испробовать свою силу, чудовище вытянуло вперед щупальце электрического огня и коснулось деревянного борта таким жестом, каким священник раздает благословения. Металлические детали обшивки корпуса судна рассыпали в воздухе снопы синих искр, заплясавших на всех токопроводящих поверхностях. Двигатели взревели и смолкли.

Капитан попытался снова завести их, но был вознагражден лишь скрежетом и скрипом металла.

Гойре был готов кинуться в самое пекло живьем, лишь бы как-то помочь делу. Когда судно остановило свой бег, люди продолжили стрелять по чудовищу из лазерных пушек, хотя с таким же успехом они могли бы метать в него столовые ножи. Однако Лето понял, что они стреляют не туда, куда надо. Тем временем легшее в дрейф судно медленно развернулось носом к чудовищу.

Оценив преимущество, Лето покинул рубку и побежал на задранный вверх нос судна. Гават попытался криком остановить герцога, но тот поднял руку, приказав Туфиру не вмешиваться. Отвага всегда была отличительной чертой Атрейдесов. Оставалось только молиться, чтобы народная мудрость капитана не основывалась на бабушкиных сказках.

— Лето, остановись! — крикнул Ромбур, изо всех сил прижимая к груди Виктора. Мальчик кричал и извивался, стараясь вырваться и броситься к отцу.

Лето громким восклицанием привлек к себе внимание чудовища и помахал рукой, став живой приманкой.

— Сюда! Ко мне!

Он должен во что бы то ни стало спасти сына и команду. Капитан все еще пытался завести двигатели, но безуспешно. Туфир, Гойре и оба гвардейца поспешили вслед за герцогом на фордек.

Лето внимательно следил, как распухает в воздухе исполинский силуэт элекрана. Тварь лишь узкой лентой соединялась с поверхностью соленой воды, которая и была источником ее существования. Облако статического электричества подняло дыбом волосы Лето, по коже побежали бесчисленные мурашки.

Надо точно рассчитать время.

— Туфир, Суэйн — направьте оружие на воду под ним. Пусть океан закипит. — С этими словами Лето поднял обе руки, словно предлагая себя в жертву. У него не было оружия, не было ничего, чем он мог бы угрожать чудовищу.

Страшный элекран засветился всеми цветами радуги. Искрящаяся масса первобытной энергии поднялась высоко над водой. У чудовища не было ни морды, ни глаз, ни клыков — все его тело было воплощением смерти.

Туфир выкрикнул команду, как только Лето ничком бросился на деревянную палубу. Два лазерных ружья взметнули клубы пара, превратив океан под чудовищем в кипящую массу. Белое облако раскаленных испарений заволокло все вокруг.

Лето откатился в сторону, чтобы укрыться под планширом. Двое гвардейцев тоже открыли огонь, испаряя воду под переливающейся массой элекрана.

Элекран дернулся, словно от удивления, пытаясь снова соприкоснуться с водой, которая выкипала под ним. Чудовище издало невообразимый вопль, дважды ударило судно молниями, но это были последние судороги. Наконец, когда связь с водой окончательно прервалась, чудовище рассыпалось.

Это был взрыв, фонтан сверкающих и искрящихся частиц, элекран превратился в ничто, вернувшись в область мифов. Палубу обдало струями воды, которая продолжала пузыриться от соприкосновения с электрическим чудовищем. Горячие капли оросили Лето. Стало тяжело дышать от резкого запаха озона.

Океан снова стал спокойным, безмятежным и мирным…

* * *

На обратном пути к причалу Лето чувствовал себя утомленным и измотанным, хотя и был очень доволен тем, что ему удалось справиться с врагом, спасти команду и сына, не понеся при этом потерь. Джанни и Дом уже сочиняли историю, которую будут рассказывать дома, сидя за стаканом вина долгими штормовыми вечерами.

Убаюканный ровным гулом двигателей, Виктор крепко спал на коленях отца. Лето задумчиво смотрел на бурун воды за кормой. Он потрепал мальчика по темным волосам и улыбнулся, глядя на невинное личико. В нем угадывались черты, унаследованные от императорской семьи от матери Лето — узкий подбородок, светло-серые глаза, орлиный нос.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});