Дымовое древо - Джонсон Денис

В «Эхе» с большим раздражением восприняли разницу в том, как Лейтёха-чокнутый и Лейтёха-салага подходили к проблеме мусора. Чокнутый просто позволял сору валяться и копиться, пока сержант – сперва Хармон, затем Эймс и, наконец, сержант Бёрк – не выгонял всех на уборку территории, Салаге же хотелось, чтобы эта работа делалась по часам, тик-так, хотелось, чтобы всё непременно было выдраено до блеска. Во многих отношениях Лейтёха-салага оказался более чокнутым, чем Лейтёха-чокнутый. Лейтёха-чокнутый не впадал в такой неадекват из-за отбросов. Лишь трепал нервы себе и другим по поводу всего остального.

* * *

Чёрный Человек щёлкал пальцами, морщил лицо, то щурил, то широко выпучивал глаза – в общем, терзался какой-то мыслью, которую безуспешно пытался донести до слушателей; он, равно как и Джеймс, ещё только приближался к железной бытовке Лейтёхи-салаги и говорил Джеймсу:

– Ну так вот, значит, идёшь ты, прёшь ты прямо на гука, прямо в него, прёте прямо друг сквозь друга, и вот вы меняетесь местами – и это уже не ты, парень, идёшь с нами, со своими дружбанами. Это он. И вот уже не он идёт туда к себе вместе с другими гуками, садится на корты и набивает глотку этим ихним клейким рисом, это не он. Это ты. О, они пудрят нам мозги любым, блядь, доступным способом!

– Чёрный Человек!

– Да, детка.

– Это я.

– Ой. Ой. Блин, ну да. Да, это ж ты. Идёшь на новичка поглядеть?

– Похоже на то.

Сегодня Чёрный Человек безостановочно жевал губы.

– Салага-то он салага, а только ведёт себя так, будто он об этом не в курсе.

Джеймс спросил:

– Как оно?

– Норм. Норм. Изнутри меня жрёт уже не так много демонов.

Джеймс не видел Чёрного Человека довольно давно. С самого Тета.

– Я-то думал, тебя увезли.

– Да не, ерунда. Оказалось в итоге, что вся эта кровь хлестала из какой-то всего одной несчастной вены. Блин. Не слышал, что я чуть не сдох?

– Снарядом задело?

– Да не. Порезался в баре «Ты Зо». Ниггер какой-то следом за мной в толкан сунулся.

– Ты что же, ввязался в поножовщину?

– Пидорас этот разбил бутылку и вонзил осколок мне в плечо, пока я ссал.

– И вот за эту-то хрень ты и получил «Пурпурное сердце»?

– Чуть ли не зубами выгрыз его за свою ёбаную родину, и вот теперь стою здесь и вдыхаю твой запах. Кстати, от тебя воняет.

– Ничего об этом не знал.

У Чёрного Человека подрагивали глазные яблоки.

Джеймс сказал:

– Я сержика видел. Помнишь сержанта Хармона? Штаб-сержанта Хармона?

– Ага. Хармон. Сержик. Ага. Видел его? Прямо щас?

– Нет. Сразу после.

– Сразу после… неприятности?

– Ага, – кивнул Джеймс.

Они встали в скошенном прямоугольнике тени с восточной стороны бытовки. Джеймс сел и прислонился спиной к стене, а вот Чёрному Человеку на месте не сиделось.

– Слышь, чувак. А скажи мне, как тебя зовут.

– Мечтать не вредно!

– Ну пожалуйста, назови хотя бы имя.

– Чарльз. Чарльз Блэкман.

– Блэкман?!

– Именно так. Такая вот херня. Такая вот фамилия.

– Чёрт возьми. Именно такая фамилия…

– Так ты к новому лейтёхе-то заходить собираешься?

– По ходу.

– Он на месте не сидит, детка.

– Ага, он сам как маленький комок энергии.

– Ага. Комок энергии.

– Чарльз Блэкман!

– Ну?

– По ходу, есть и белые парни по фамилии Уайтман.

– Ага, ага. Только что-то я не слышал, чтобы с этого кто-нибудь ржал, врубаешь?

Джеймс сказал:

– Я смеюсь над тобой, но ты меня что-то расстраиваешь.

Хлопнула дверь. Из бытовки шагнул невысокий сержант из отдела «Пси» – сел напротив Джеймса, как индеец на встрече племенных вождей, и сказал:

– Ещё один превосходный день. Знаем мы об этом или нет.

– Что-то мне так не кажется.

Сержант прочитал именную нашивку Джеймса и произнёс:

– Так… Хьюстон Дж. «Дж.» тут что значит – «джопошник»? Да шучу я, шучу. Извини. Ой бля, сегодня с самого утра опять веду себя как дебил… А ещё готов поспорить, ты и в Хьюстоне-то никогда не был.

– Не-а. Я из Финикса.

– Жарко там у вас. Так что за «Дж.»-то?

– Джеймс.

– Тебя называют «Джимми»?

– Бывает, но я прошу, чтобы так не делали.

– Меня вот называют «Джимми». Только не зови меня Джеймсом. Мне нравится «Джимми». Даже не думай называть меня Джеймсом. Давай не будем усложнять. А у вас там в Финиксе жарко. За сорок бывает. Сорок два, сорок три, а то и все сорок четыре…

– Ты и есть тот парень из отдела «Пси»?

– Ага.

– Господи Иисусе!

– А что?

Джеймс лишь молча покачал головой.

Джимми лёг на спину и надвинул кепку на лицо.

– Тут тоже жарко. «Ви-ет нам». Это на ихнем тупом наречии значит «постоянно потеть».

Снова хлопнула дверь. Вышел какой-то парень – и, не поприветствовав их, направился к туалетам. Шторм вскочил на ноги.

– Твоя очередь, Хьюстон из Финикса.

Он вошёл следом за Джеймсом, встал рядом с сержантом Бёрком и не произнёс ни слова, пока не заговорил сам Лейтёха-салага.

– Капрал Ковбой!

– Я, сэр.

– Неужели ты думал, что до тебя у меня руки не дойдут?

– Вообще-то, сэр…

– Самое-то худшее я приберёг напоследок.

Джеймс огляделся по сторонам в поисках стула, но единственное сиденье в помещении занимал Лейтёха-салага.

– Впереди ещё шестьдесят шесть дней этой хрени.

– Так точно, сэр.

– Пока нам не придётся сворачивать эту хрень и возвращаться в рядовую Двадцать пятую пехотную дивизию.

– Так точно, сэр.

– У нас было девяносто дней, и двадцать четыре из этих девяноста мы уже продолбали. А ты, между прочим, – сказал лейтентант, – в феврале ушёл на двадцать один день в самоволку. Мне известна твоя история. Где ты был – выступал на съезде Демократической партии?

– Кого?

– На федеральном съезде Демократической партии.

– Сэр, съезд Демократической партии был на прошлой неделе, – вставил сержант Бёрк.

– Куда ты убегал, капрал?

– Я был на спецзадании.

– Нет. Ты был пьян и в бегах, а полковник уладил это дело с моим предшественником. Отвечай «так точно, сэр».

– Так точно, сэр.

Лейтенант поглядел на сержанта из отдела «Пси», как бы ожидая от него какого-нибудь комментария. Комментариев не последовало. Лейтенант сказал:

– Задача требует целеустремлённости, что значит – требует миссии, что значит – нам нужны чёткие цели. А то выдернут нас отсюда да пошлют за тридцать кэмэ, в самое жуткое место на свете. Видел эту выжженную пустошь вдоль трассы № 1?

– Так точно, сэр.

– Наша миссия – картографировать местную систему туннелей. Ну а ты ведь туда нырял.

– Я? – переспросил Джеймс.

– Ты ведь спускался вниз.

– Ну просто чтобы типа это самое, – промямлил Джеймс, – ну вы поняли, сэр…

– Ну, так что же ты имеешь доложить?

– Не могу знать. Насчёт чего?

– Что ты видел?

– Так, просто туннели.

– Ну и как там внизу? Расскажи что-нибудь.

– Стены у них очень гладкие.

– Ещё что-нибудь?

– Места там мало. В полный рост не встанешь.

– Приходится ползком?

– Не то чтобы ползком. Просто стоять, согнувшись, и всё.

– Ты, должно быть, двинутый, – заключил Лейтёха-салага.

– Не посмею спорить, сэр, – сказал Джеймс.

– Мне охота запустить тебя обратно в эти туннели. Подробно закартографировать всю эту хренотень. Чтобы как следует, а не как на этих мятых чертежах. Тебе же вроде как нравится там внизу, разве нет?

– Не то чтобы да.

– Ну нет, я и не утверждаю, что точно нравится, ничего тут наверняка утверждать не стоит. Но всё-таки тебе туда заныривать вроде как по приколу.

– Можете не тянуть резину и назначить меня добровольцем, если у вас так сильно свербит, – предложил Джеймс.

– Смотри-ка, солдатик, я хочу создать территорию два на два кэмэ, в пределах которой мне будет известна каждая тварь, которая только живёт и дышит.