Слова сияния - Брендон Сандерсон

Каладин нахмурился. Странное поведение для ардента, впрочем, в некоторой степени все арденты странные. Позволив Камню вернуться к рагу, Каладин отошел от костра, наслаждаясь покоем.

Вокруг него в лагере было очень тихо. Как будто мир задержал дыхание.

— Кажется, идея патрулей сработала, — сказал Сигзил, подходя к Каладину. — Эти люди изменились.

— Забавно, во что способна превратить солдат пара дней, проведенных в пути в качестве единого подразделения, — ответил Каладин. — Ты не видел Тефта?

— Нет, сэр, — произнес Сигзил и кивнул в сторону костра. — Вам стоило бы взять порцию рагу. Сегодня вечером у нас нет времени на болтовню.

— Сверхшторм, — понял Каладин.

Кажется, последний бушевал совсем недавно, но они не всегда регулярны — не в том смысле, как он о них думал. Штормстражам требовалось проделывать сложные расчеты, чтобы предсказать сверхшторма. У отца Каладина было такое хобби.

Возможно, ему не давало покоя предчувствие сверхшторма. Неужели он неожиданно научился предсказывать их наступление, потому что ему что-то почудилось... в ночи?

«Ты выдумываешь», — мысленно сказал себе Каладин.

Стряхнув усталость после долгой езды верхом, он отправился за порцией рагу. Необходимо поесть быстро, так как он хотел присоединиться к тем, кто будет охранять Далинара и короля во время сверхшторма.

Когда он наполнил миску, солдаты из патрульной группы приветствовали его громкими возгласами. 

* * *

Сидя в трясущейся повозке, Шаллан провела рукой над лежащей на сидении сферой, пряча ее в ладонь и заменяя на другую.

Тин повела бровью.

— Я слышала удар, когда они сменились.

— Смрадная каракатица! — воскликнула Шаллан. — Я думала, что у меня получилось.

— Смрадная каракатица?

— Это ругательство, — ответила Шаллан, заливаясь румянцем. — Я услышала его от моряков.

— Шаллан, ты имеешь хоть малейшее понятие, что оно значит?

— Ну... речь о моллюсках? — предположила Шаллан. — Несвежая каракатица, может быть? Что-то насчет испорченных морепродуктов?

Тин ухмыльнулась.

— Дорогая, я сделаю все возможное, чтобы тебя испортить. Но до этого момента полагаю, что тебе следует избегать моряцких ругательств. Пожалуйста.

— Ладно. — Шаллан снова провела рукой над сферой, подменяя ее на другую. — Не щелкнуло! Ты слышала? Или, м-м-м, не слышала? Не было ни единого звука!

— Неплохо, — ответила Тин, доставая щепотку какой-то похожей на мох субстанции. Она принялась растирать ее между пальцами, и Шаллан показалось, что ей виден дымок, поднимающийся надо мхом. — У тебя получается все лучше. Мне также кажется, что нам стоит подумать над тем, как использовать твой талант художника.

У Шаллан уже появилась мысль, куда приспособить свое мастерство. Еще несколько бывших дезертиров попросили их нарисовать.

— Ты тренировалась над акцентами? — спросила Тин. Ее глаза начали поблескивать, но она по-прежнему растирала мох.

— Можете не сомневаться, моя добрая госпожа, — проговорила Шаллан с тайленским акцентом.

— Хорошо. Мы перейдем к костюмам, когда у нас появится больше ресурсов. Я, например, жду не дождусь увидеть твое лицо, когда тебе придется показаться на публике с открытой левой рукой.

Шаллан немедленно прижала безопасную руку к груди.

— Что?!

— Я предупреждала тебя насчет трудностей, — сказала Тин, неискренне улыбнувшись. — К западу от Марата почти у всех женщин открыты обе руки. Если ты собираешься посетить те места и не выделяться из толпы, то должна уметь вести себя, как они.

— Это неприлично! — воскликнула Шаллан и отчаянно покраснела.

— Это просто рука, Шаллан, — ответила Тин. — Шторма, вы, воринцы, такие чопорные. Левая рука выглядит точно так же, как и правая.

— У многих женщин размер груди не слишком отличается от мужского, — огрызнулась Шаллан. — Ведь отсюда не следует, что они могут разгуливать без рубашки, как мужчины!

— На самом деле, в некоторых областях островов Реши и в Ири можно частенько увидеть женщину с голой грудью. Там стоит жара. Никому нет дела. Мне, пожалуй, понравилось бы.

Шаллан поднесла обе руки к лицу, одну закрытую, другую — нет, чтобы скрыть смущение.

— Ты ведешь себя так просто затем, чтобы меня спровоцировать.

— Ага, — усмехнулась Тин. — Верно. Неужели передо мной девушка, которая одурачила целый отряд дезертиров и заполучила в свои руки наш караван?

— Для этого мне не пришлось раздеваться.

— Хорошо, что не пришлось, — сказала Тин. — Ты по-прежнему считаешь, что опытна и мудра? Ты покраснела при первом упоминании о том, что нужно будет оголить безопасную руку. Разве не видишь, как тебе будет трудно провернуть любую удачную аферу?

Шаллан глубоко вздохнула.

— Согласна.

— Выставить на обозрение руку — не самое трудное, что тебе придется сделать, — заметила Тин отстраненным голосом. — Не самое трудное, ни при слабом ветре, ни при штормовом[27]. Я...

— Что? — спросила Шаллан.

Тин покачала головой.

— Поговорим об этом позже. Ты уже можешь разглядеть военные лагеря?

Шаллан привстала на сидении, прикрыв глаза рукой от садящегося на западе солнца. К северу она различила дымку. Сотни костров — нет, тысячи — посылали клубы темного дыма в небо. У нее перехватило дыхание.

— Мы на месте.

— Объявляй привал на ночь, — сказала Тин, не меняя своей расслабленной позы.

— Похоже, мы всего в нескольких часах пути, — ответила Шаллан. — Мы могли бы поднажать и...

— И прибыть после наступления ночи, чтобы в любом случае расположиться на привал, — перебила Тин. — Лучше приедем с утра, свеженькие. Верь мне.

Шаллан села обратно, подозвав одного из караванщиков — юношу, шедшего босиком. Наверняка его мозоли были ужасны. Только самые опытные и старшие работники каравана ехали верхом.

— Спроси у торгмастера Макоба, что он думает насчет того, чтобы остановиться на ночь, — сказала Шаллан молодому человеку.

Он кивнул и побежал вдоль каравана мимо неуклюже передвигающихся чулл.

— Ты не доверяешь моим выводам? — спросила Тин с удивлением.

— Торгмастер Макоб не любит, когда ему указывают, что делать, — ответила Шаллан. — Если остановка — хорошая идея, он, возможно, сам ее предложит. Такой способ руководства кажется мне наилучшим.

Тин закрыла глаза и подняла лицо к небу. Она все еще держала одну руку на весу, рассеянно растирая мох между пальцами.

— Может быть, сегодня вечером у меня появится для тебя кое-какая информация.

— Насчет чего?

— Твоей родины.

Тин приоткрыла глаз. Несмотря на то, что ее поза была расслабленной, в глазу светилось любопытство.

— Хорошо, — уклончиво ответила Шаллан.

Она старалась поменьше распространяться о своем доме и прошлой жизни — девушка до сих пор не рассказала Тин ни о своем путешествии, ни о крушении корабля. Чем меньше Шаллан говорила о своей биографии, тем меньше была вероятность, что Тин выяснит правду о своей новой ученице.

«Она сама виновата, что поспешила с выводами на мой счет, — подумала Шаллан. — К тому же, Тин учит меня притворяться. Мне не следует чувствовать себя неловко, потому что я ей лгу. Она лжет каждому».

Мысли, которые причиняли боль. Тин оказалась права — Шаллан была наивной. Она не могла не чувствовать вину, когда лгала, даже если лгала профессиональной мошеннице!

— Я ожидала от тебя более заметной реакции, — сказала Тин, закрыв глаз. — В сложившихся обстоятельствах.

Ее слова расшевелили Шаллан, и она поймала себя на том, что ерзает на сидении.

— В каких обстоятельствах? — переспросила она наконец.

— Значит, ты ничего не знаешь, — ответила Тин. — Так я и думала.

— Я не знаю о многих вещах, Тин, — сердито проговорила Шаллан. — Не знаю, как смастерить повозку, не знаю языка ириали и совершенно точно не знаю, как сделать так, чтобы ты не раздражалась. Не то чтобы я не пыталась выяснить насчет всего вышесказанного.

Тин улыбнулась, не открывая глаз.

— Ваш веденский король мертв.

— Ханаванар? Мертв?

Шаллан никогда не встречалась с кронпринцем, а уж тем более с королем. Монархия казалась чем-то очень далеким. Шаллан поняла, что случившееся практически не имеет для нее никакого значения.

— Значит, трон унаследует его сын?

— Унаследовал бы. Если бы тоже не умер. Так же, как и все шесть кронпринцев Джа Кеведа.

У Шаллан перехватило дыхание.

— Говорят, что виноват Убийца в Белом, — тихо проговорила Тин, по-прежнему не открывая глаз. — Шиноварец, который шесть лет назад убил короля алети.

Шаллан заставила взять себя в руки. Ее братья. С ними все в порядке?

— Шесть кронпринцев? Кто именно?