Unknown - Muelka

«Но есть же Бог на самом деле! – вдруг подумала я. Не может быть, чтобы всё так закончилось! Бессонные ночи, слёзы, молитвы… Мой «Буддийский Цикл», (тогда ещё только зарождающийся)… А он сидит там и ждет. Мой Учитель. Ещё не встретившись со мной, и более того, даже не догадываясь о моём существовании. Просто сидит и ждёт всех нас. А мы стекаемся к нему, как многочис- ленные металлические шарики к большому магниту». В этот момент наша машина, почти поравнявшись с той, что ехала ей навстречу и, словно бы очнувшись от оцепенения как некое живое существо, вдруг резко её обогнула. Девушка, мирно спавшая на переднем сидении проснулась и спросила, что произошло. «Уже ничего, - ответил водитель. Можешь спать дальше».

Мы приехали и вошли в зал. Было слишком мало мест и слишком много народа. Я не говорю о том, что все кресла были заняты, были заняты также проходы, на которых, расстелив небольшие коврики, целые группы людей усаживались в «позу лотоса». А те, кто по причине своего опоздания не нашёл уже больше никаких сидячих мест, просто стояли, прижавшись к стенеОнитак и простояли до конца лекции. Все 4 часа(!) Люди, встречающиеся там видимо не первый раз, узнавали друг друга, махали друг другу руками, самые «отважные» уходили со своих мест и перемещались к друзьям. Кто-то умудрялся обняться и поцеловаться: давно не виделись. Постепенно я начинала понимать, что здесь собрались люди не только из области, и даже не только из России. Была отчетливо слышна английская и украинская речь. Кажется, из Польши была целая делегация. Одним словом, прибыло много людей, которые ездили за ламой всюду, куда они только могли ездить. Неожиданно голоса стихли, и на сцене показался лама. Какая-то пожилая женщина, сидящая в первом ряду встала с места и, взметнув руки к потолку, издала дикий экстатический возглас. Лама комично сморщился, втянул голову в плечи и, покраснев до кончиков ушей спрятался за занавес. «Зачем вы меня так пугаете, - смеясь, говорил он, - мне теперь и выходить-то страшно! И, видимо обращаясь к новичкам, - Не подумайте только, что такой тип поведения характерен для нашей школы. Это вовсе не так». Он говорил по-английски. Затем, выйдя из своего «убежища» он взобрался на стол, стоящий на сцене и уселся там, свернув ноги калачиком. Рядом с ним сел переводчик. Лама совсем не был тибетцем. Он был датчанином. Высокий и сильный, с улыбкой американского героя, он совершенно не вписывался в сложившейся в сознании европейца стереотипический образ ламы. Но это лишь добавляло оригинальность складывающейся ситуации. К тому же, я уже знала его заочно, по книгам. В принципе, живой он не очень отличался от того вымышленного персонажа, который мне рисовало воображение. Он был даже лучше. Некоторое время лама излагал теорию буддизма. Затем – отвечал на вопросы. Он был кем угодно, только не классическим священником.

И это мне безумно нравилось. Рядом с ним на столе сидел переводчик. Во время службы в армии, когда ум было нечем занять, он читал книги. Все подряд. И случайно наткнулся на теорию буддизма. Но большинство книг было на английском языке.И он выучил английский язык с тем, чтобы понимать эти книги. А потом нашёл их автора. Так они встретились, с тем, чтоб не расстаться. Он забросил всё. И посвятил себя миссионерской деятельности. Переводчик был словно бы отражением ламы, его тенью. Он ездил за ним по всей России. Долгие дни в дорогах, многочасовые лекции, медитации и бесконечная усталость. Он мужественно сносил все тяготы кочевой жизни. Он просто любил своего Учителя. И понимал его с полуслова. Как и положено умелому переводчику. И настоящему Ученику. После лекции были вопросы. Вообще лама говорит, что у русских вопросы самые оригинальные. Он даже книгу написал «Глубина Русского ума». Где собрал все «русские» вопросы. Они действительно были оригинальны. Но ещё оригинальнее были ответы.

… - Будет ли Конец Света? – крикнул кто-то из зала. -Конец чего? Света? Вот этого вот Света конец?! – лама развёл руками и описал в воздухе круг. А затем расхохотался. И как-то сразу всем всё стало ясно. Потом встал молодой человек и спросил, что должен делать не очень продвинутый в буддизме ученик, чтобы ощутить интенсивную вспышку спонтанной радости. Лама пожал плечами: «Не очень продвинутый ученик? Я думаю, не очень продвинутый ученик с такой целью должен заниматься любовью. И очень продвинутый тоже. Это хорошая практика в буддизме». Кто-то захлопал. Потом ещё кто-то. По залу прокатилась волна аплодисментов. Просто все понимали, что лама говорил правду. Он вообще всегда говорил правду. Не то, что должно быть, но то, что есть. «Если у вас есть ребёнок и он заболел, а вам нужно ехать ко мне на благословение, не покидайте ребёнка, инициации того не стоят, считайте, что своё благословение вы уже получили. Если ваш учитель требует от вас, чтобы вы оставили своего супруга, родителей, работу, ушли в монастырь или ещё что-нибудь в этом духе, и говорит вам, что иначе вы не достигнете совершенства – бросайте его без сожаления, он совсем не учитель в таком случае». Лама говорил простые общечеловеческие и, как это ни странно звучит, совершенно внерелигиозные истины. А я сидела, смотрела на него и пыталась понять, на каком я свете.

За стенами этого зала дул сильный ветер, шёл снег и наступали сумерки. Наверное, было мрачно, наверное, люди на улице были столь же мрачны как эта хмурая мартовская погода. А здесь было всё другое: приветливые лица, улыбки и горящие глаза. Мы были все вместе, заодно, вместе смеялись, дружно аплодировали, и каждый личный вопрос был одновременно общим и волновал всех участников этой чудесной встречи. И лама говорил, говорил… И всё, что он говорил, было потрясающе! Мне особенно запомнилась одна его фраза: «Друзья мои, если бы вы видели себя такими, какими вижу вас я, вы бы купили себе большое зеркало и больше никогда уже от него не отходили!» Вот оно, то к чему стремилась моя душа все эти долгие годы, плакала, тосковала, ждала! Вот оно, ощущение пространства и радости! Если вдуматься, то лама проделывал интереснейшую вещь: он благословлял наше бессознательное. Лучшую его часть! Л юбовь (супружеская) не первородный грех, но – молитва!

Люди не грешны, но святы изначально! Обыкновенная дружба – одно из фундаментальных священных понятий, упоминающихся в любой буддийской молитве-медитации! Я знала, что будет хорошо, но не знала, что настолько. Судьба была (и остаётся) необычайно благосклонна ко мне. И предоставила мне возможность соприкоснуться с ламой. В буквальном смысле этого слова.

Мы ждали посвящения, которое должно было быть после окончания лекции. Того, ради чего многие из нас, собственно, и приехали сюда. Наши души должны были получить прибежище в Будде, ламе и служении людям. Ибо для настоящего буддиста среди прочих вещей, пожалуй, есть три самые святые: Учение как источник Света, Учитель, как воплощение лучших черт, к которым мы должны стремиться и Служение всему живому (и неживому тоже) как цель и конечный итог всего человеческого существования.

Лама не успел ещё закончить лекцию, а откуда-то из зала уже выбежала молоденькая девушка и, смиренно встав возле сцены стала ждать его благословения. Лама посмотрел на неё, улыбнулся, прервал речь на половине фразы и легко, как-то по-кошачьи спрыгнул со сцены. К слову сказать, вчера ему исполнилось 59 лет, а сегодня он был здесь, с нами, и благословлял нас. Итак, они приблизились друг к другу. Казалось, девушка встала на цыпочки, изо всех сил желая дотянуться до его головы. Он склонился и даже немного присел, смешно согнув колени. Дело в том, что он был очень высок, а девушка как раз была очень маленькой, даже, я бы сказала, слишком маленькой, чтобы дотянуться до его головы. И ситуация этого первого «Прибежища», которое мне доводилось видеть в жизни, приобретала для меня некий романтический символизм: большой и сильный Учитель передает свою силу маленькому и слабому Ученику. Он был похож на большого чёрного дракона, улыбающегося маленькой розовой птичке. Лама положил руки девушке на плечи и, прижавшись лбом к её лбу, закрыл глаза. В зале воцарилась тишина. Все наблюдали за этой необычной церемонией.

Казалось, время застыло. Они стояли так минуты полторы-две. Но для оцепенело молчащего зала это было слишком долго. По крайней мере, мне так казалось. «Интересно, что она сейчас чувствует?» – думала я, глядя на эту маленькую хрупкую девушку. Её изящная фигурка была напряжена и выражала стремление дотянуться, достать до чего-то, очевидно, вобрать в себя тот самый Лучезарный Свет, о котором так много говорил сейчас лама.

Я редко чему завидую в этой жизни, но в тот момент зависть меня просто испепеляла. «Что она чувствует, чёрт возьми?!», - отчаянно думала я. Я знала, что для удовлетворения моего любопытства мне нужно всего ничего: склонить голову, соединить у лба ладони, закрыть глаза и, мысленно перенесясь на то место в зале, где они находились идентифицироваться с той девушкой… Фактически это давало бы возможность беспрепятственного слияния наших полей и свободной «перекачки» информации. Я делала это иногда. Когда друзья просили меня помочь им, например, утешить в беде или что-нибудь в этом духе. Подобный метод всегда даёт ни с чем не сравнимое блаженство. Практически, в любой ситуации. Я уже не говорю об этой, исключительно уникальной. Что для этого нужно? Сильная эмоциональная вспышка. Чаще всего – любовь. Озарение Вселенской Любовью – и можно «вливаться» в кого угодно. И помогать, если об этом просят. Любви в моей душе было предостаточно, эмоции буквально лезли через край, возможность вхождения в подобное состояние была близка, казалось даже, слишком близка, чтобы от неё отказываться… Но – было нельзя. Почему? По той же самой причине, по которой нельзя тащить деньги из чужого кармана или находясь за дверью недоступной для тебя комнаты заглядывать в замочную скважину. Этот мир, в котором они оба сейчас пребывали, существовал исключительно для них двоих, и вторгаться в него, пытаясь разглядеть нечто за пределами того, что позволяло мне обычное человеческое зрение, я не имела права. И я это знала. Хотя желание было велико, почти нестерпимо. Никто бы не узнал… Девушка, чтобы поймать меня на подобном «воровстве», как минимум, должна была обладать теми же способностями. А лама - думаю, он давно был выше подобныхментально-эмоциональных заморочек. Хотя по молодости с ним случился-таки «грех». Один из его учеников, бывший последователь Махариши, никак не мог осуществить буддийскую медитацию. Лама решил «посмотреть» в чём дело. И с удивлением обнаружил образ Махариши, прочно утвердившийся на макушке его ученика. И тогда он, не долго думая «устранил» так настойчиво мешающий ему образ. Ученик был завоёван. Но прошло 25 лет, а ламу до сих пор мучила совесть. Почему? Потому что существует особая этика нахождения в астральных потоках. И потому что Махариши – очень хороший Учитель. Думаю, многие из тех, у кого проявляются необычные духовные способности подвергаются подобным испытаниям. Обыкновенные «земные» люди, порой завидующие людям духовно устремлённым в относительно лёгком обуздании последними различных чувственных желаний, порой и помышлять не могут о том, какие искушения подстерегают подобного рода людей на их жизненном пути. Я сидела, опустив глаза и уставившись в пол. Только что я остановила мысль. На полпути к чужой тайне. Девушка вернулась на своё место. Затем была небольшая медитация, а потом люди из зала выстроились в цепочку и устремились к ламе, с тем чтобы тоже получить «прибежище».