Unknown - Muelka

Руководительница медитации подошла ко мне. Она-то всех нас видела! -Ты что-то видела, - неопределённо произнесла она, не то вопрошая, не то утверждая произошедшее. -Видела. -Рассказать сможешь? Я отрицательно покачала головой. Она понимающе кивнула и отошла в сторону. Я не могла рассказать. Ещё несколько лет.

Богиня моя! Слышишь? Слышишь?! Это была Ты? Можешь не отвечать, я знаю. Куда же Ты потом исчезла на целую вечность? Предательство Учителя (которое по прошествии лет мучительно и постепенно, но всё же будет мною прощено и человек этот так и не догадается, какую травму мне нанёс; он будет вновь принят в мою жизнь, но шрам в душе останется навечно), разочарование в идеалах, отчасти – нравственное падение (ментальное – не более!) и – Ты уходишь из моей жизни, Ты покидаешь меня, надолго. Богиня моя! Возлюбленная моя Богиня! Знаешь – это слишком жестоко!

Куда же Ты исчезла на столько лет, почему не являлась так долго? Наказание разлукой с Тобой хуже смерти. За что Ты так, За что?! Ведь на самом-то деле я была и остаюсь безгрешной и душа моя чиста как небесный свет. А разве может быть иначе? Разве созерцающий Тебя способен на грехи? Что можем мы, верующие, молящиеся: томиться угрызениями совести, бесконечно испепелять себя муками ада уже здесь, на Земле, не дожидаясь «кары божьей», которой в действительности на самом деле нигде и нет, кроме как в нашем же собственном сознании? В конечном итоге мы бываем готовы даже уничтожить себя, иногда - реально, но мы никогда, - слышишь! - никогда не в состоянии сознательно обидеть никого другого, потому что обижая кого бы то ни было, мы наносим рану Богу, и мы это знаем. А разве может быть иначе? Разве созерцающий Тебя способен на грехи?! Я не верю. Ибо что может быть прекраснее Твоего синего сияния, и куда же стремиться нам, созерцающим Тебя, если не к нему?!

Я знаю, нас много. Мы живем среди толпы, среди наивных детей, играющих в мяч, скрываясь от их любопытных взглядов и кутая свои души в Твой лучезарный свет. Мы молчим, боясь выдать свою безраздельную преданность Тебе. Тебе одной.Мы ходим по улицам, кому-то улыбаемся, о чём-то разговариваем, порою даже любим кого-то…или делаем вид. А куда нам деваться? Мир окружен серыми тучами. А в нём надо жить. Зачем Ты ушла от меня? Жизнь без Тебя, вне Тебя, не с Тобой – страшно представить… Матерь Мира, Гуань-Инь, Изида, София, Арта, Единая Мысль, Высшая Идея, Женщина-в-Небе, Женщина-Небо, То, без чего не может быть ничего, Энергия жизни, за пределами которой отсутствует даже отрицание – зачем Ты покинула меня, зачем не являла мне Лик Свой столько лет!

Я звала Тебя – но лишь ледяная тишина вокруг. Твои губы не целовали больше утренние облака, Твой взор не устремлялся в озёра, а Твои лёгкие шаги не слышались в шуршании листопада и шуме дождя. Мир потерял краски, и всё умерло вокруг. Я тихо бродила по улицам, и мне было всё равно, есть ли там люди. В моей жизни появлялись и исчезали друзья, они приходили в мой дом, сидели подолгу, что-то говорили мне – я их даже не слышала. Они приносили цветы, подарки, восхищались моими стихами, – мне было всё равно. Не было Тебя. Не было. И я думала, что уже не будет, никогда. Никто не знает. Я пыталась жить как все. Но каждую ночь, когда на небе появлялись звёзды, мои губы шептали Твоё имя. Не в надежде Тебя вернуть, нет. Просто в благодарность за то, что Ты была.

Теперь я понимаю: Ты издали посылала мне подарки. Я продолжала писать стихи, вернее их записывать. Ведь не могу же я лгать, что сочиняю их сама, если на протяжении практически всей моей сознательной жизни единственными муками творчества для меня являлись поиски ручки и бумаги в беспорядке собственной су- мочки, морозным зимним вечером посреди какой-нибудь из тихих улочек нашего забытого Богом городишка.

Вот и сейчас я пишу и ничего не вычёркиваю. Ведь это просто мысли А мысли нельзя ни вычеркнуть ни исправить. Нельзя вернуть назад дыхание, потому что это – Бог!

Голубые лотосы в чёрном бархате ночи. И белые на зеркальной глади воды. Голубые чётки в моих руках. И всё это – Ты. Ты – дыхание, движение, свет, звук, мерцание, вода, огонь, и – ветер как пространство бесконечной любви, и любовь как вместилище бесконечного ветра. Я стою у воды и созерцаю Твои миры. Чётки в моих руках рассыпаются. Половина их падает в воду. Половина – устремляется в небо, превращаясь в мельчайшую звёздную пыль. И меня уже нет. И я тоже становлюсь звёздной пылью. Бесконечные слёзы небес, мерцающие в пространстве перезвоном отголосков наших сердец, наполненных вечной песней о любви к Тебе. Ибо без Тебя не может быть ничего. Никогда!

Время проходит сквозь наши души как вышивальная игла, оставляя на каждой свой неповторимый узор. Они действительно неповторимы! Как линии на ладони, как причудливый рисунок космограммы, как положение небесных светил каждый день. Всё это никогда не можетбыть повторено. Ибо Бог неповторим в каждом своём движении. Постепенно и медленно Ты исполняешь все мои желания, даже самые нереальные. Подумать только, мои стихи действительно читают в других городах, их даже там печатают! И в этом нет никакой моей заслуги. Просто Ты обещала мне это. И Ты это сделала. Я создала свою первую книгу. И если у меня когда-нибудь получится издать её официально, я оставлю ей Твоё название: «Ангел Мира». И вообще, если задуматься, то в жизни моей теперь присутствуют одни только ангелы и никого кроме них. Только многие из них таковыми себя не видят. Богиня моя, скажи им это, Ты же можешь, окуни их в свой синий свет, они все этого достойны, поверь мне, я знаю!

Но самое главное – ты подарила мне встречу с ламой. Послушай, я понятия не имею, как Тебе это удалось, может быть, Ты знала всё изначально? Господи, что я говорю, конечно, Ты всё знала! Это был тот самый лама, посланный с миссией, когда я была ещё школьницей. А теперь мы с ним встретились. Но до этого я должна была пройти сквозь вереницу калейдоскопически выстроенных случайностей, находить адреса, телефоны, с тем, чтобы в конечном итоге очутиться в совершенно незнакомом мне доме, и встретившись с людьми, собравшимися там, пытаться объяснить им, чего же я собственно хочу. Как в последствии заметила хозяйка дома, ей пришлась не по душе моя «царственная манера» себя вести. Тоже мне, нашла царственную манеру! Я просто сидела тихо и любовалась многочисленными культовыми украшениями, расставленными в её доме. Я думала тогда о тибетских храмах, в которых мне никогда не удастся побывать. Наверное, в моих глазах было много печали. А она приняла её за «царственность». Вот ведь как бывает в жизни: люди не поняли друг друга. Их миры не сошлись! А если миры не сойдутся, люди вынуждены бывают расстаться, даже если один из них, или они оба хотят быть вместе. Они всё равно неминуемо расстанутся. Просто потому что миры не сошлись. Но это будет после, а пока была встреча с ламой.

Девять долгих лет я жила этой мыслью! Девять лет я смотрела на это как на самую большую и самую несбыточную моя мечту! И вот, как почти всегда это и бывает, когда я уже практически окончательно похоронила эту мечту в самом тайном уголке своей Души, судьба дала мне понять, что мечта моя легка, доступна и… сбудется. Прямо сейчас.

Фантастический момент: полтора часа езды на машине, и я попаду в храм. Не настоящий. Выдуманный. Сооружённый на время в видавшем виды дворце культуры времён апогея«развитого социализма», но…истинный для всех нас, собирающихся там.. Был конец марта, но было холодно. Белая машина, везущая нашу небольшую группу, тихонько катилась по скользкой похрустывающей дороге. Вдруг навстречу ей непонятно откуда вырулила другая, не то красная, не то чёрная. И возникла странная ситуация: некоторое время две машины, словно бы специально выбрав для своего передвижения траекторию двух отрезков, неизбежно стремящихся к соединению в одной точке, стремительно приближались друг к другу. Я сидела на заднем сидении, меланхолично глядя в лобовое стекло. «А вдруг машины и вправду столкнутся? – думала я. Замечательная будет штука! Сейчас мы все тут разобьёмся вдребезги, и я погибну, не доехав до цели всего несколько километров. И это будет означать, что в ближайшем воплощении Душа моя опять реинкарнирует в каком ни будь христианском государстве с его странной религиозной идеологией, с его «чертями», «порчами», «сглазами», «искушениями бесов» и «концами света». И придётся начинать всё сначала. Или – самое страшное – Душа моя забудет свои искания и поверит во всю эту галиматью. И тогда действительно произойдет «конец света». Мой личный, персональный.» Что самое интересное, было совсем не страшно. Перспектива возможной боли предпо- лагалась, но не тревожила вовсе. Одним словом, тела было не жалко, было пронзительно жалко Душу. Странно…это было совсем не похоже на меня в реальной жизни. Я посмотрела на своих попутчиков. Они мирно спали. Возможно, шофер тоже задремал или впал в забытье, как это иногда случается на долгих дорогах; в любом случае, я понятия не имею, почему мы так ехали.