Тёмные всадники - Тифен Сиовель

помогу тебе, то что мне за это будет?

– А что ты хочешь? – сказала Брисеида, стараясь не сорваться. Теобальд сделал вид, что глубоко задумался.

– Я хочу, чтобы ты отправилась на суд твоих друзей и напугала совет своим колдовством. Не говори мне, что ты не умеешь, я видел, как ты это делала раньше.

– Я…

– Их будут судить сегодня. Вы их хорошенько напугали, и они хотят покончить с этой историей как можно скорее. Твои друзья будут там. И моя семья тоже.

– Хорошо, – сказала Брисеида, не дав себе времени подумать. Теобальд схватил шлем и потянул его к себе.

– Я хочу видеть, как архиепископ дрожит от ужаса, как мой дед-сенешаль падает на колени, а моя мать и сестра падают в обморок у моих ног.

– Хорошо!

Он улыбнулся.

– Голодна? – спросил он, просовывая печенье в щель шлема.

Теобальд отвел ее в свой дом. Они находились всего в нескольких улицах от семейного дома, который в данный момент был пустой. Бодуэн был передан на попечение каноников собора, а Кассандра и Изольда настояли на сопровождении сенешаля, чтобы поддержать его в этот момент всеобщего смятения. Теобальд не спеша распутывал кожаные шнуры доспехов один за другим одной рукой, протягивая печенье другой.

– Что меня удивляет, – прокомментировал он, решив наконец снять перчатки, – так это то, что я не видел среди вас нашего доброго рыцаря д’Имбер. Он сбежал?

– Не знаю. Возможно, он ждет меня в богадельне.

– Жаль, что ты так быстро ушла после победы над моим отцом. Перед самой кульминацией спектакля… Конечно, ты была там, когда вуивр появился из сердца бури, а бледная фигура того старого рыцаря материализовалась перед ней и протянула руку, словно приглашая на танец. Пригласить вуивра на танец! Ха-ха! Но ты ушла, как только бросила камень своему желтокожему другу, и пропустила самый лучший момент, когда вуивр собирался съесть старика живьем! Твой лохматый друг бросился между ними, протиснулся между ними, так сказать, как будто его раздавила большая невидимая корова! А потом вспышка красного света, и вуивр, пфффф! Ушел, и белый рыцарь стал танцевать с госпожой, кружась так быстро, что в итоге они споткнулись о раму, которую держал другой твой друг, и пфффф! Пара исчезла навсегда, как будто их засосало в раму, и все демоны из ада последовали за ними, и сама буря тоже, облачный дракон – пфф! Больше всего мне понравилось, как зрители после этого стали беспорядочно бегать.

– Ты говоришь мне правду? – воскликнула Брисеида.

– О да, это было настоящее побоище, люди толкали друг друга, наступали друг на друга…

– Нет-нет, о нашей постановке, Теобальд!

– А, ну… Возможно, я применил поэтический язык, но факты налицо.

– И все остальные демоны тоже исчезли?

– В брюхе невидимого.

– А рубин?

– Его забрал инквизитор. Епископ Каркасона хочет поместить его в реликварий в соборе. Но он больше не блестит, поэтому будет выглядеть не очень красиво.

Брисеида опустилась на стул. Им удалось. Она не хотела верить, что это возможно.

– Почему моих друзей будут судить, если они заставили всех демонов исчезнуть?

– Демоны появились, а затем исчезли. И средь бела дня, в то время как инквизитор сделал все возможное, чтобы изгнать демона. Вопрос в том, кто за что отвечает. И если мы будем полагаться только на общественное мнение…

Теобальд использовал множество гримас и звуковых эффектов, чтобы проиллюстрировать свое грандиозное видение смерти на костре.

– Понятно, – сказала Брисеида, но это не помешало ему продолжить выступление.

Входная дверь широко распахнулась. Теобальд подскочил, как будто в дом вошел сам дьявол.

– Оанко! – воскликнула Брисеида, вскакивая на ноги, прежде чем боль усмирила ее.

– Я надеялся найти тебя здесь, – улыбнулся он, опуская на пол все войсковые сумки, которые он накинул на плечи. – Я долго ждал у богадельни, а потом подумал, что надо ждать в другом месте.

Он осторожно обнял ее, потому что она была вся в синяках.

– Теобальд рассказал мне о других. Ты сбежал?

– Они так и не поймали меня: по крышам у меня была фора.

– А Энндал?

– Я нашел его возле богадельни. Он отправился за остальными в крепость. Именно там будет проходить судебное разбирательство, оно скоро начнется.

– Уже?

– Пока ждем суд, мы должны организовать наше отбытие. У меня с собой все инструменты, чтобы найти…

Он направил указательный и средний пальцы вниз, имитируя ноги, поднимающиеся по невидимой лестнице.

– Мягкую подушку? Учишься пользоваться рукой? – предположил Теобальд.

– Оанко, мы не можем сейчас уйти, я упускаю что-то важное. Я должна была сказать вам раньше, но…

Она повернулась к Теобальду, который наблюдал за ней с очень заинтересованным видом:

– Не могли бы мы с Оанко подняться наверх и немного поговорить?

Теобальд вздохнул, но в конце концов подчинился. Он провел их в комнату Изольды, окна которой были закрыты черными драпировками, погружавшими комнату в почти полную темноту. Там, сидя на кровати, Брисеида тихо рассказала Оанко все, что долгое время держала в себе. Ее общение с Бенджи, перо, херувимы, ее отец, Жюль, картина Рише и кольцо архиепископа, которое ей совершенно необходимо было получить обратно, чтобы пойти на встречу с Жюлем и получить два его письма, без которых они никогда бы не смогли продвинуться вперед. Она держала в тайне только точное содержание письма Жюля. Пока она его не понимала, она предпочитала не поднимать эту тему.

– Даже если твой план по получению кода архиепископа оказался проигрышным, все твои расчеты были не напрасны, – сказал Оанко.

Брисеида говорила торопливо. Она глубоко вздохнула и посмотрела на лицо Оанко в темноте. Он не упрекал ее за секреты. Она все еще жалела, что не может прочитать выражение его лица.

– Архиепископ действительно спустился под собор, – продолжил Оанко. – Он последовал за Уголином Попьяном, как ты и хотела. Энндал оставался незаметным. Он смог опознать членов Элиты, сопровождавших архиепископа: они набросились на Уголина, а затем выпустили горгулий, которые пришли на поле.

– Кто это был?

– Отец Нарцис, епископ Каркасона, солдаты и некоторые дворяне.

– Другие Альфа?

– Энндалу так не показалось. Все они были крайне напряжены, ситуация, казалось, полностью вышла из-под их контроля. Архиепископ, в частности, был на пике своего беспокойства. Он позвонил в свой колокольчик, но херувимы, видимо, не пришли, и Дю Мулен в ярости бросил его на пол. Именно он впоследствии будет вершить суд.

– Естественно, он захочет отомстить. Знает ли Энндал, как освободить остальных?

– Он расскажет о нашем деле сенешалю. Энндал по-прежнему не считает его частью Элиты. У него нет характера, он мне так и сказал. Он много наблюдал за ним, когда был молодым.

– Это правда, архиепископ выглядел так, будто не мог говорить с ним прямо на трибуне… Но этого будет недостаточно после того, что мы сделали. Архиепископ выглядел таким сердитым…

– Тот ревун, который вырвался из горла Лиз, когда она завопила… Как думаешь, это план херувимов?

– Не знаю, может быть… Но они помогли мне победить Бодуэна Эбрара, это точно. Почему они помогли нам воссоздать историю? Я не могу понять.

– Кто несет ответственность, если химеру Цитадели отправляют обратно туда, откуда она пришла? Предположительно глава Элиты, верно? Альфа, архиепископ Дю Мулен, в данном случае. Возможно, херувимы пытались поставить его в затруднительное положение. Если они поверили твоему блефу, если они думают, что архиепископ действительно способен, чтобы защитить свою историю и историю своих предков, рассказать Цитадели о всех ошибках, которые они совершили с тобой и твоим отцом… Они бы захотели лишить его власти, чтобы он не обратился против них, еще до