ДИКИЙ ВОЛК(Сборник НФ) - Георг Смит

Он вырос в стране, которой правили политики, посылавшие бомбардировщики бомбить детей, чтобы дети могли расти в безопасности.

Но это было в прежнем мире, а теперь существует новый.

— Я схожу с ума, — сказал он. — Вы должны это видеть, вы психиатр. Разве вы не видите, что я разрываюсь на части? Чужаки из космоса, нападающие на Землю! Если вы прикажете мне снова видеть сон, к чему это приведет? Может, мир сойдет с ума, как продукт безумного мозга. Чудовища, привидения, колдуны, драконы, превращения, все, что мы носим в себе, все ужасы детства, ночные страхи и кошмары. Как вы удержите все это? Я не смогу этого остановить. Я не контролирую себя!

— Не тревожьтесь о контроле! Свобода — вот к чему вы идете, — шумно сказал Хабер, — свобода! Ваше подсознание не клоака ужаса и отчаяния. Это викторианское представление чрезвычайно разрушительно. Оно повредило многим выдающимся умам девятнадцатого столетия и подрезало крылья психологии всю первую половину двадцатого. Не бойтесь своего подсознания! Это не черная яма кошмаров. Ничего подобного! Это источник здоровья, воображения, созидания. То, что мы называем «злом», произведено цивилизацией, ее стрессами, ее давление м, уродующим свободное спонтанное проявление личности. Цель психотерапии в том и заключается, чтобы уничтожить беспочвенные страхи и кошмары, вывести подсознание на свет разума, изучить его объективно и доказать, что бояться нечего.

— Есть, — негромко сказал Орр.

Хабер, наконец, отпустил его. Орр вышел в весенние сумерки, минуту постоял на ступеньках института, сунув руки в карманы, сверху глядя на огни города, затуманенные вечерней дымкой. Они, казалось, двигались, как маленькие тропические рыбки в темном аквариуме. Фуникулер поднялся на вершину холма в парк Вашингтона, перед институтом. Орр сел в него.

Неуверенно и бесцельно фуникулер двинулся вниз. Он двигался как лунатик, как под властью колдовства.

7

Сон — это контакт с возможным, которое также называется невероятным. Мир ночи — это миф. Ночь как ночь есть вселенная. Темные существа неизвестного мира становятся соседями человека. Сон есть аквариум ночи.

В.Гюго

В четырнадцать десять тридцатого марта Хитзер Лилач видели на Анкенн-стрит. Она шла на юг по четвертой авеню, неся большую черную сумку с медной застежкой, и была одета в красный виниловый плащ. Следите за этой женщиной. Она опасна.

Дело не в том, что она зря ждала бедного психа, просто ей не нравилось выглядеть по-дурацки в глазах посетителей. Полчаса удерживать столик в самое обеденное время — «Я жду человека», «Простите, я кое-кого жду», — и никто не пришел. В конце концов ей пришлось сделать заказ, торопливо поесть, и теперь у нее была изжога. А также крайняя обида и апатия.

Она свернула к Моррисон-стрит и вдруг остановилась. Что она здесь делает?

Так не пройдешь к «Форману, Эссербену и Ратти». Она торопливо прошагала несколько кварталов на север, пересекла улицу, подошла к Бернсайду и снова остановилась. А что она здесь делает?

Идет в переоборудованный гараж, Бернсайд, 209. Что за гараж? Ее кабинет в Пендлтон-билдинг на Моррисон-стрит. Первое официальное строение Портленда после Катастрофы. Пятнадцать этажей, ценнский стиль.

Кто же работает в переоборудованных гаражах?

Она спустилась по Бернсайду и посмотрела. Вот он. Следы запустения.

Ее кабинет располагается на третьем этаже.

Она стояла на тротуаре, глядя на заброшенное здание с его слегка наклоненным полом и чувствовала себя очень странно.

Что случилось во время психиатрического сеанса?

Нужно увидеть этого негодяя Орра.

Хоть он и не пришел, у нее есть к нему вопросы. Она двинулась на юг — щелк-бряк — к Пендлтон-билдинг и позвонила ему из кабинета, вначале на фабрику Бредфорда.

— Нет, мистер Орр сегодня не приходил. Нет, он не звонил.

Потом она позвонила ему домой. Никто не брал трубку. Может позвонить доктору Хаберу? Но он такой шишка, правит Дворцом Снов.

И что же она: ведь Хабер не должен знать о ее знакомстве с Орром. Лжец сам роет себе могилу. Паук запутывается в собственной паутине.

Орр не поднял трубку ни в семь, ни в девять, ни в одиннадцать. Во вторник утром его на работе не было, в два часа тоже. В шестнадцать тридцать Хитзер Лилач вышла из своего кабинета, доехала на троллейбусе до Уайтеккер-стрит, пошла вверх по Корбетт-авеню, отыскала дом, шесть раз позвонила в дверь дома, который был чьей-то гордостью в 1905 или в 1912 году, который с тех пор пережил трудные времена, а теперь потихоньку, с достоинством и величием, разрушается.

Орр на звонки не отвечал. Тогда она дважды позвонила управляющему. Управляющий вышел.

Вначале он был настроен недружелюбно, но Черные Вдовы умеют располагать к себе низших насекомых. Управляющий провел ее наверх и толкнул дверь Орра. Орр не закрыл ее.

Мисс Лилач отступила. Ей показалось, что тут внутри находится мертвец. Тут ей не место.

Управляющий, не заботясь о частной собственности, вошел. Она неохотно последовала за ним.

Большие, старые, голые комнаты, темные и нежилые. Казалось, глупо думать о смерти. У Орра почти ничего не было. В квартире не было ни холостяцкой неряшливости, ни беспорядка, ни, наоборот, порядка. Вообще в комнатах не было отпечатка личности.

Впрочем, она видела, что Орр здесь жил — спокойно живущий спокойный человек. Стакан с водой на тумбочке у кровати с шерстинкой в нем. Вода испарилась на четверть.

— Не знаю, куда он ушел, — сердито сказал управляющий. — Думаете с ним что-то случилось?

Управляющий был одет в кожаный пиджак. Судя по виду одежды, он ее не менял лет тридцать. И пахло от него марихуаной.

Старые хиппи не умирают.

Хитзер посмотрела на него с добротой: запах напоминал ей о матери. Она сказала:

— Может, он уехал на дачу. Вы знаете, он нездоров, лечится. Если он не явится на сеанс, у него будут неприятности. Вы не знаете, где у него дача? Есть ли у него там телефон?

— Не знаю.

— Я могу воспользоваться вашим телефоном?

— Звоните, — сказал управляющий. Он пожал печами.

Она связалась со знакомым в Орегонском управлении парком и выяснила, какие участки Сумалавского национального парка разыгрывались в лотерею и где они расположены. Управляющий слушал, а когда она кончила, сказал

— Друзья на высоких должностях, а?

— Это помогает, — сказала Черная Вдова.

— Надеюсь, вы откопаете Джорджа. Он мне нравится. Я ему давал свою фармокарточку.

Управляющий рассмеялся. Хитзер оставила его у входа, где он подпирал старую дверь. И управляющий, и дом искали на что бы опереться, и нашли опору друг в друге.

Хитзер проехала в троллейбусе обратно в нижний Город, взяла на прокат паровой «форд» и двинулась по дороге 99-В. Она нравилась себе. Черная Вдова преследует свою добычу.

Почему она не стала детективом? Она ненавидела свою работу. В такой работе нужна агрессивность, а Хитзер совсем не агрессивна.

Маленький автомобиль вскоре выехал из города. Некогда тянувшиеся вдаль дороги теперь исчезли. Во время чумы, когда едва ли один из двадцати выживал, пригороды стали неподходящим местом для жизни. До магазинов далеко, бензина для машин нет и всюду дома, полные смерти. Ни помощи, ни пищи.

Появились стаи бродячих собак. Газоны заросли лопухом. Разбитые окна.

Кто вставит разбитые стекла? Люди сгрудились в старом центре города. Вначале пригороды были разграблены, потом сгорели. Как Москва в 1812 году — божья месть или вандализм. Они больше не были нужны, поэтому сгорели. И теперь акр за акром зарастали цветами, с которых пчелы собирают дань.

Солнце садилось, когда она пересекала реку Туалатин, текущую шелковой лентой меж крутых лесистых берегов. Немного погодя взошла луна.

Обмен взглядами с ней уже не доставлял удовольствия. Она символизировала не недостижимое, ка. к в течение тысячелетий, и не недостигнутое, а утраченное. Украденная монета, жерло орудия, круглая дыра в небе. Чужаки захватили луну. Их первым агрессивным актом — тогда земляне и не узнали о их появлении в Солнечной системе — было нападение на Лунную базу, гибель сорока человек в доме-куполе от удушья. Тогда же, в тот же день, они уничтожили космическую станцию русских — прекрасное сооружение, похожее на цветок чертополоха, летавшее над Землей. Оттуда русские собирались отправиться на Марс. Лишь через десять лет после спада чумы человечество, как Феникс, устремилось в космос, на Луну, на Марс и встретило чужаков, встретило бесформенную, молчаливую, беспричинную жестокость, глупую ненависть вселенной.

Теперь дороги содержались не так, как раньше. Они были просто усеяны выбоинами, Но Хитзер редко снижала скорость. Луна хорошо освещала дорогу. Ей пришлось пересечь несколько рек. Наконец она въехала в лес.