Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин

не произойдёт, то недели две. Потоки рек слишком быстрые.

– Ты говоришь так, как будто уже делала это когда-то? – нахмурилась Серэнити.

Колдунья улыбнулась уголком губ.

– Это было давно. Я бежала от одного слишком настойчивого человека.

– Мне кажется, или это совсем не скучная история? – рассмеялся я.

– Ничего такого, – сконфузилась Эмилия, натягивая капюшон на лицо. – Некий грубый и самонадеянный «лыцарь» решил, что мне суждено стать его благоверной, и, чтобы охладить его пыл, я, припёртая крайне некрасивыми обстоятельствами к стенке, была вынуждена подмешать ему в бокал парализующего яда. Но вопреки моим ожиданиям могучий «лыцарь» не окостенел, и если вначале, пылая сердцем, он хотел жениться на мне, то вкусив отравы, захотел убить, потому что после выпитого мужчиной остался только внешне.

– Это как? – заинтересовался Грешем.

– Ну, как-как? То, что было ниже пояса, отвалилось, словно гнилая морковка.

Вампир в ужасе посмотрел на колдунью.

– Ведь это неправда? Скажи, что с ним этого не произошло!

– Мы отступаем от темы, – уклончиво ответила Эмилия. – Мне пришлось бежать, и каким-то чудом я оказалась у маленького пирса близ Оленьей реки, где несколько лодок было вытащено на первый снег. Недолго думая, я схватила одну из них и устремилась вниз по протоку и, как видите, ныне сижу перед вами.

Вампиру хотелось знать концовку рассказа.

– А «лыцарь»? Что приключилось с ним?

– Ему повезло меньше. Тяжёлый доспех, сердце полное злобы, и поспешные действия привели его на дно реки.

– Так значит, ты не проплыла и половины пути? – осведомилась Серэнити.

– Нет, но зато знаю, что сделать это вполне осуществимо.

– Смотрите, – я указал пальцем на точку с подписью «Солёная Чешуя». – В одном дне пути отсюда, северо-западнее форта Плавеня, есть маленькое поселение. Оно стоит у самой кромки Оленьей реки. Наверняка у его жителей завалялись пару лишних лодок. Купим несколько.

– Разве у нас остались деньги? – спросил Грешем. – Вы разделили кошелёк на три части, я свою потратил, Эмилия вроде тоже.

– Кто Ральфи давал медяки за пиво? Не помните? Я припасла парочку монет, но их не хватит, чтобы оплатить даже половину лодки, – вздохнула Эмилия. – Калеб, у тебя есть заначка на чёрный день?

– Ты имеешь в виду с собой или дома? – не понял я.

– Ау, Шаттибраль, проснись.

Колдунья похлопала в ладоши перед моим носом.

– Конечно, дома.

– Ну, в Шато у меня есть кое-какие сбережения, но разве они нам сейчас пригодятся?

– Теперь мне ясно, почему он не замечает очевидных вещей, – странно посмотрев на меня, отметила Серэнити.

– Так продолжается много лет.

Моя подруга отвернулась к стене.

– Эй, о чем это вы?

– Ни о чем!

Великий инквизитор насупилась.

– Я располагаю некой суммой, выделенной мне королевами на непредвиденные расходы, но мне ваша идея не нравится. Я против неё.

– Давайте проголосуем, – предложил я.

Три поднятых руки против одного недовольного лица. Конечно, плыть по рекам боязно, но ехать по дороге слишком долго. Двигаясь по рекам, мы значительно сократим путь, а добравшись до Хильда, возьмём новую телегу и двинем к горам. Как ни жалко нам было расставаться с полюбившимися Чесночком и Перчиком, но пришлось оставить лошадей на пограничной заставе. Напоследок вампир ласково потрепал морды наших хвостатых спутников. Грешем привязался к лошадям, и разлука с ними давалась ему труднее, чем остальным. Сложив все необходимое в большие солдатские мешки, мы около полудня двинулись в сторону Оленьей реки. Прощаясь с нами, капитан Снорен тяжело вздохнул. Он печалился, что надёжные защитники покидают подконтрольные ему башни. Снурф вновь стал мне незаменимым помощником; часть багажа легла на его спину. Таракан этим доволен не был. Сейчас, разгребая лапами снег, он досадливо шипел. Извилистая дорогая не находила постоянства и уходила то вверх, то вниз. Опираясь на Ночь Всех Усопших как на простую палку, я мерно шагал, оставляя отпечатки на тропе, покрытой инеем. Больше всех на то, что поход стал пешим, злился кот. Морща розовый нос, он осторожно ступал на укрытую снежным саваном землю. Чтобы подбодрить Мурчика, Эмилия часто брала его на руки. Снурф, видя такую несправедливость, старался всем видом показать, как он на меня сердит. Почему кот ничего не тащит и сидит у колдуньи на руках, а он волочит мой мешок?! Я нагнал стрекочущего таракана и, схватив за бронированную ножку, побудил его остановиться.

– Я не могу никому кроме тебя доверить неси мою сумку, – постарался я объяснить Снурфу его важность. – Ты меня очень выручаешь. Без тебя мне было бы гораздо сложнее преодолевать все препятствия! Ты – настоящий помощник! Самый лучший из всех известных мне тараканов! Пожалуйста, не дуйся на меня, я без тебя не справлюсь.

Снурф недоверчиво пощупал усиками мои руки. Маленькие глазки-бусинки таракана остановились на наглой полосатой морде Мурчика. Кот выглядывал из-за спины удаляющейся Эмилии. Смешно свесив задние лапки, он, увидев, что мы на него смотрим, задорно помахал нам хвостиком.

– Мехофой Мефок!

– Не обращай внимания! Он специально провоцирует тебя! К тому же, разве вы – не друзья?

Глядя на Снурфа, я усомнился в заданном мною вопросе. В данный момент таракан явно не испытывал дружеских чувств к своему полосатому приятелю. Вздохнув, я отстегнул походную сумку от панциря фамильяра. Повесив котомку себе через плечо, я укоризненно покачал головой, показывая как теперь тяжело мне будет идти. Таракан прижался к моей ноге. Усики затрепетали. Он благодарно дрожал, слегка издавая звуки, похожие на закипание чайника. Ну разве кто-то мог бы устоять перед таким? Я обнял Снурфа, а затем подтолкнул его вперёд, показывая, что нужно догонять опередивших нас друзей. По пути мы повстречали несколько обозов, вереницу паломников и какого-то вельможу, проехавшего с десятком рыцарей, а больше никого. Тишина, да белый снег, хлопьями ложившийся на волосы и плечи. Природа замерла в настороженном ожидании чего-то страшного. Видимая умиротворённость не вязалась с ощущением обречённости. Минуло полдня с того момента, как мы вышли из сторожевых башен. Солнце плавно садилось за горизонт. Его лучики мягко струились в опускающейся темноте. Добравшись до развилки, мы свернули влево, на тропу, уходившую к началу придорожного леса, который раскинулся голыми стволами, покуда хватало глаз. Грешем шёл первым, а мы тянулись за ним, маленькой вереницей ступая в его глубокие снежные следы. Забредя в сердцевину чащи, я призвал шарики света и, сверившись с картой Снорена, понял, что не могу соотнести местность с тем, что на ней нарисовано. Мы заблудились.

– Что, значит, ты не знаешь, куда идти? – рассердилась Серэнити.

– Тут все белым-бело, дороги больше не видно, – неуверенно попытался оправдаться я. – Наверное, если продолжать двигаться на восток, то лес скоро закончится, и мы выйдем, куда собирались.

– Дай посмотрю, – рявкнула Великий инквизитор, вырывая у меня из рук карту. Она повертела её так и эдак, а потом засунула в сумку. На мой вопросительный взгляд, Серэнити ответила:

– Из-за тебя толку от неё – ноль.

Делать