Анарх - Дэн Абнетт

бы застава функционировала, это бы, вероятно, намертво остановило их. Взломать такой бункер было нелегко. К тому же, если бы застава открыла огонь, управляемые рабами орудия в его амбразурах могли легко попасть в грузовик с бомбой, который они оттолкали за зону досягаемости инсургентов и оставили на подъеме дороги.

Они пошли вперед. Брэй ждал, нервно, пока Маккойн прожигал замок внешней двери резаком. Он носком открыл тяжелую дверь, механизм замка все еще светился, и с него капали большие капли расплавленной стали.

Призраки вошли внутрь, в стиле зачистки.

Командный пункт заставы был мертв, как и двое Урдешских Стальных в нем. Все место было разорвано на куски интенсивной перестрелкой. Стены были усеяны дырами, и пол был покрыт латунными гильзами. Дым висел в воздухе. Экраны мониторов висели, разбитые и покрытые трещинами. Те, которые все еще были подключены и функционировали, показывали мертвый эфир. Нездоровый запах доносился от мертвых существ в клетках, находящихся в каждой из орудийных амбразур бункера.

Они проверили тела. Оба Стальных были изрешечены пулями с близкого расстояния. Разбитые останки орудийного сервитора лежали рядом с дверью. Одна из многоствольных пушек мертвого автоматона все еще вращалась с сухим, перемалывающим шумом. Он полностью израсходовал свои контейнеры с боеприпасами.

Чирия положила тяжелый .20 и избавила одного из мертвых Урдешцев от короткоствольного .30, прикрепленного ремнями к гироустойчивому каркасу.

— Легче нести, — сказала она. Халлер кивнул, и забрал другой короткоствол. Они растянули толстые, бронированные подающие ленты. Автоматические подающие бункеры тоже были мертвы, но Чирия нашла защелки и сняла бункеры с их креплений. Они были тяжелыми, но она и Халлер подняли их, как корзины.

Брэй прошел через внутреннюю дверь и вошел на дорожку между рвов. Шел дождь, звеня на металлической сетке. Он возглавил продвижение огневой команды. За рвами был огороженный клеткой внутренний загон. Сеть здесь была сорвана.

— Что-то было здесь внутри, — сказал Маккеллер.

Брэй кивнул. Что-то бы это ни было, оно вырвалось.

Рядовой Армин крикнул Брэю, что что-то было на земле рядом с дверью в главную стену. Это выглядело, как большая собака. Они осторожно приблизились.

Это была биомеханическая тварь, четвероногий защитный сервитор со строением собаки. То, что на нем было органического, изначально было человеческим. Вид этого вызвал отвращение у них обоих.

Это лежало на боку. Они могли сказать, что это все еще было живым, хотя его жизненно важные органы разрушались.

— Пристрелить? — спросил Армин.

Брэй помотал головой. Густая черная слизь стекала со стальной челюсти создания, и пленка из нее покрывала глаза твари. Системы этого сломались. Оно было скомпрометировано и испорчено, и эта порча теперь убивала это.

Брэй переключил микро-бусину.

— Брэй Колосиму.

— Говори.

— Мы добрались до внутренних ворот. Место мертво. Никаких контактов. Могу подтвердить признаки того, что Механикус повернулись. Вероятно, какая-то механическая инфекция. Я не знаю правильного слова, но это забралось в их системы, свело их с ума, а затем отключило.

— Мертво?

— Выглядит так, сэр. Выжгло их, на самом деле, очень быстро, но они одичали. Никаких признаков оружейного огня внутри.

— Сколько до главного входа?

Брэй и Армин попытались открыть массивную противовзрывную дверь. Она была наглухо запечатана.

— Три, может быть, пять минут, чтобы прорезать вход.

— Принято. Продолжайте.

Позади транспортников на подъездной дороге, Колосим посмотрел на людей позади себя, готовых к развертыванию.

— Выдвигаемся, — сказал он. — Брэй почти впустил нас в место. Пока все тихо, но будьте настороже.

Он повернулся, чтобы посмотреть на ЭМ 14.

— Вперед, — приказал он.

Позади него, две полные роты Призраков начали приближаться к заставе.

Планы Эли Роуна всегда склонялись к простоте. Этому его научила жизнь. Чем больше движущихся частей, тем больше шанс, что нечто обернется очень плохо. Он любил скудные планы, которые были достаточно гибкими, чтобы впитать мерзкие сюрпризы.

Его план для Лагеря Зенос был настолько скудным, что на нем не было даже кусочка жира. Прийти, забрать Маббона, уйти. Но жизнь, или какая-то великая внешняя сила, веру в которую Роун не выбирал, смеялась над ним из пустоты. У нее были другие мысли.

Он ожидал инсургентов Сека или, самое худшее, отряды сынов. Он выбрал пойти налегке, со, всего лишь, одним отделением, чтобы максимально использовать скорость.

Вместо этого, твари, с которыми он столкнулся – «Кимурах», как назвал их фегат – были той разновидностью уродов, которая заставляла эти Великие Внешние Силы В Пустоте явно гикать с ликованием. Великие Внешние Силы В Пустоте не были тем, что Роун собирался узнать на личном уровне. Для начала, у Великих Внешних Сил, вероятно, было лицо, как у сморщенной задницы грокса. Но, иногда – в такие времена, как сейчас – Роун ощущал горячее желание, похожее на слиток свежеотлитой стали, который погружается глубоко в его кишки, встретиться с этим смеющимся фесом лицом к лицу и обменяться словами.

Крепкими словами. Крепкими словами, подкрепленными серебряным клинком каждый раз, как Роун делает ярко выраженную точку зрения.

С Варлом и Бростином на хвосте, он едва завел Маббон в главное караульное помещение, когда территория двора впереди осветилась. Кардасс крикнул, что стрелков четверо, минимум. Они были прижаты. Их транспортник находился во дворе, рядом с воротами. Всего лишь тридцать метров, но рокритовый двор был полностью открыт. Он мог бы, с таким же успехом, быть припаркованным на Балгауте.

Роун быстро оценил ситуацию. Большая часть гарнизона Лагеря Зенос была мертва к тому времени, как он прибыли. Он потерял несколько хороших людей, просто войдя внутрь. За то время, что ему понадобилось, чтобы обеспечить безопасность Маббона, Рядовые Окел и Макфарег тоже были жестоко убиты. В Ойстин, его адъютанта, так же попали. Она выжила, но лазерный заряд уничтожил ее передатчик вокса.

Это означало, что наружу не выйдет никакого предупреждения. Никакого сообщения Паше о том, что устрашающе прочные твари, в настоящее время убивающие его людей, так же, вероятно, идут к ней. В большем количестве.

Это, так же, означало, что нельзя позвать