Дыхание страсти - Розанна Битнер

— Я просто… Я хотел опять быть с тобой, Нина. Ты права. Я одинок.

— Тогда брось свое занятие и живи с нами. Клей не будет возражать, если ты перестанешь заниматься конокрадством. Ты станешь богатым землевладельцем. У тебя будет много лошадей, твоих законных лошадей. Жизнь может быть такой прекрасной, Эмилио!

— Твой гринго никогда не простит меня за то, что я похитил тебя.

— Он простит тебя, если я попрошу его об этом. Ради меня он все сделает.

Эмилио покачал головой.

— Нет, слишком поздно. У меня есть власть. Я — главарь банды. Там хозяином будет гринго. Я просто стану его работником. А здесь я свободный человек. Я что-то стою. Когда я покончу с такой жизнью, у меня будет много денег, и я построю себе дом.

Нина в изнеможении закрыла глаза.

— У тебя никогда не будет своего дома, — сказала она ему. — Ты уже привык к вольной жизни. Но ты зря взял меня с собой. Это все из-за виски. Отвези меня назад, Эмилио, пожалуйста. Я все объясню Клею. Он не будет преследовать тебя. Когда у меня вырастет живот, я стану для тебя обузой.

Некоторое время он молча попыхивал сигарой.

— Я хочу убить Клея Янгблада. В тот день в Индианоле мне не нужно было посылать тебя на поиски военного. Как бы я хотел, чтобы ты никогда не встретилась с ним.

— Но почему? Он спас меня из тюрьмы, Эмилио! Он любит меня, и я ношу под сердцем его ребенка.

Он повернулся к ней, глядя на Нину своими черными глазами.

— Я ненавижу его, потому что он из породы ненавистных мне людей. И этот человек наслаждается моей сестрой! Я ненавижу его за то, что он живет на земле, где умерли мои родители. Он ненавистен мне как американский военный. Злые, жадные американцы отобрали у нашего народа землю, а ты, Нина, позволяешь Клею жить в нашем доме! — Он окинул сестру негодующим взглядом. — И разрешаешь ему пользоваться своим телом, — добавил он с усмешкой. — Я полностью не оправдал надежды родителей: не смог помочь им, когда на них напали солдаты, и не уберег их дочь. Теперь их землей и их дочерью владеет американец. — Он глубоко вздохнул. — Он попользуется тобой, Нина, а потом выбросит, как ненужную вещь. Это такой человек. Но если ты хочешь в этом сама убедиться, я отвезу тебя домой.

— Нет, — раздался голос пьяного Карлоса. — Я хочу, чтобы она осталась здесь. Она должна быть со мной, а не с этим гринго.

— Пусть она сама выбирает, — сказал ему Эмилио, вставая. — Я думал, что побыв с нами некоторое время, она поймет, что ее место здесь. Но она здесь страдает, и у нее должен родиться ребенок.

— Хотел бы я, чтоб этот гринго был дома, когда мы забирали ее! Мы бы его убили. Тогда ей уже не к кому было бы возвращаться, — прорычал Карлос. — Давайте вернемся туда и прикончим его! Эта земля принадлежит тебе, Эмилио! Убей этого гринго, и все ранчо будет нашим! Там мы будем держать краденых лошадей и прятаться от полицейских. А если ты не можешь сделать это, то я сам его убью!

— Нет! — Нина встала, поворачиваясь лицом к Карлосу. — Я люблю его, Карлос.

Тот кинул на нее огненный взгляд.

— Он не может любить тебя так, как люблю тебя я! Я был так счастлив, когда узнал, что ты жива и вернулась в Эль-Пасо. А потом ты уехала с этим гринго! Я не верил в то, что ты способна на такое. Если бы мы знали, в какой тюрьме тебя держали, то сами освободили бы тебя. Мы просто не знали, где тебя искать. А гринго знал и настроил тебя против нас!

— Он не настраивал меня, Карлос! Просто я выбрала свой путь в жизни.

Карлос приблизился к костру.

— Я и другие ребята, мы считаем, что ты плохой главарь, — сказал он Эмилио. — Ты был на-. столько глуп, что позволил гринго провести себя. Он завладел твоей землей и твоим богатством! Мы утверждаем, что он должен умереть. Это ранчо очень пригодилось бы нам. Там нас никогда бы не нашли! Мы стали бы богатыми людьми! Если ты не убьешь гринго, то его убьем мы. И если мы это сделаем, то возглавит банду кто-нибудь из нас!

Нина почувствовала, что ее охватывает паника. Карлос, кажется, готов убить ее брата. Но что же тогда будет с ней? Эмилио с гневом взглянул на человека, бывшего его другом.

— Ах, вот как, — негодующе воскликнул он. — Ты значит строишь у меня за спиной коварные планы! Он муж моей сестры. Я не могу убить его!

Эти слова пронзили сердце Нины. Все-таки какая-то доля порядочности еще осталась у брата.

— А мы можем его убить, — сказал Карлос.

Другие бандиты вскочили со своих мест, но прежде чем вспыхнула драка, из темноты вдруг раздался крик.

— Руки вверх! Техасская полиция! Вы арестованы!

Карлос схватил винтовку, лежащую на земле возле того места, где он сидел. Нина замерла. Она увидела огонь и услышала звуки выстрелов. Эмилио вскрикнул и упал на нее с кровавой раной в груди.

Все это казалось Нине вечностью, хотя на самом деле длилось всего несколько секунд. Она уложила Эмилио на землю. Ей запомнилось выражение его лица — удивление и братская любовь были в нем. Несмотря на все те страдания, которые он ей причинил, Нина не могла не жалеть его. Она склонилась над братом, чтобы защитить его от пуль.

Нина молила Бога о том, чтобы в нее не попала пуля. Ее пистолет лежал рядом, но она решила не стрелять. Она не хотела умирать. Только не сейчас, когда у нее под сердцем ребенок Клея. Ей есть для чего жить. Она надеялась на то, что ее любимый придет за ней и увезет домой.

Она заткнула уши, чтобы не слышать звуки выстрелов и крики людей. Как же полицейским удалось найти их? Место казалось таким отдаленным и укромным.

— Не дайте ни одному из них скрыться! — услышала она крик. — Это банда Хуареса!

Раздался еще один крик, и Карлос упал возле костра. В последний момент он посмотрел на нее странным печальным взглядом, как бы умоляя о чем-то.

Нина вскрикнула и посмотрела на Эмилио.

— Мой дорогой, — заплакала она. — Пожалуйста, не умирай!

Кровь струилась из раны в его груди и сочилась изо рта. Нина приподнялась. Врат смотрел на нее с ужасом во взгляде. Нина узнала этот взгляд. С таким ужасом он смотрел на нее в тот день, когда на их родителей напали солдаты. Этот взгляд выражал беспомощность и страх. Он страдал так же, как и она, но его мужская гордость не позволяла ему забыть то, что случилось. Это и привело его к жизни, целью которой была месть. Нина же была частью его детства, с ней у него были связаны счастливые воспоминания, только она по-настоящему любила его.

Он не мог говорить, но все это читалось в его взгляде. Нина не могла ненавидеть брата. Она понимала, что он сожалеет о содеянном и просит ее простить его. Она нагнулась к нему, не обращая внимания на хаос, царивший вокруг.

— Я люблю тебя, Эмилио, — сказала она ему. Ее собственная блузка уже пропиталась его кровью. — Все хорошо.