Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями - Юджин Джендлин

Негативные проявления можно считать заторможенным позитивным процессом

Другой способ реагировать на негативные и разрушительные способы взаимоотношения психотерапевта и клиента состоит в том, чтобы относиться к ним как к позитивным, но в данный момент незавершенным, заторможенным или обращенным в свою противоположность. Психотерапевт мог бы спросить себя: какое именно жизнеутверждающее направление предположительно присутствует здесь? Ведь клиент мог уже устремиться в данном направлении, но оно оказывается заблокированным или обращенным не туда. Психотерапевт может отреагировать на правильные намерения клиента так, как будто они выражены явно. Что бы ни представляло собой в действительности жизнеутверждающее направление, после этого оно получает возможность проявиться.

Например, клиент может рассказывать о (реальном или воображаемом) плохом отношении к себе (данного психотерапевта либо другого человека), негодуя по этому поводу, но продолжая общение. Более сильный человек настойчиво потребует от другого прекратить свои действия. Мы можем представить, что клиент действительно делает это, хотя и в недостаточной мере. Мы могли бы попытаться отреагировать на это следующим образом: “Вы предлагаете прекратить то-то и то-то. Мне кажется, вы чувствуете, будто я (или кто-то другой) поступает плохо по отношению к вам”. Это поможет клиенту настаивать более определенно: “Да, вам (ему) не следовало бы делать этого”.

Даже если такая реакция психотерапевта оказывается неверной, она помогает клиенту выявить возможное положительное направление. Клиент может сказать: “Нет, я вовсе не предлагаю прекращать что-либо. Но я чувствую, вы проявляете обо мне недостаточную заботу”. Затем мы могли бы развить эту мысль: “Итак, вы чувствуете, что о вас необходимо проявлять бoльшую заботу и это относится в первую очередь ко мне. Да, вам действительно необходима бoльшая забота. Я думаю, что проявляю ее в достаточной мере, и вы должны были бы почувствовать это, но почему-то не чувствуете”.

Проблемы, о которых говорят клиенты, могут проявляться в их отношениях с психотерапевтом. Иногда я делаю это совершенно явным, заявляя: “Хорошо. Сейчас у нас есть проблема, о которой мы с вами говорим. Значит, она живая, и мы можем над ней работать. Я рад, что проблема проявилась”. У нас появляется возможность изменить ее, превратив из вызывающего замешательство пробела в нашем понимании в новую, вдохновляющую возможность. “Хорошо, но что мы собираемся делать с этим?” — может спросить клиент. “Пока неясно, — отвечаю я, — сейчас будем разбираться”.

Случаи переноса

Иногда клиенты знают, что во взаимоотношениях с психотерапевтом бывают случаи, которые можно охарактеризовать как перенос. Например, клиентка говорит вам: “Я просто без ума от вас! Ну, не совсем от вас... Отчасти... Как бы вам сказать... Я в смущении...” Я отвечаю так, чтобы сохранить возможность отнесения чувств как к настоящему, так и к прошлому: “Вы говорите (и мне, и еще кому-то), что просто без ума”.

Иногда клиент чувствует быстрое чередование или слияние прошлого с настоящим, что может оказаться болезненным. Если психотерапевт легко поймет такой феномен, это может стать заметной помощью. В таких случаях я говорю: “Да, я знаю, что сейчас являюсь одновременно и собой, и другим человеком”.

При этом я олицетворяю одновременно и самого себя, и кого-то из прошлого клиентки. В данном случае она осознает двойственность. Однако в том случае, когда такая двойственность не осознается, психотерапевту приходится реагировать на происходящее как бы одновременно с двух точек зрения. В той степени, в какой гнев клиентки будет направлен на меня, я готов встретить его так, как уже говорил выше. Но в той степени, в какой он направлен на чей-то образ в прошлом, я могу позволить гневу проявиться и быть направленным на меня, но при этом лично никак не стану реагировать. Следует конкретно отреагировать на оба уровня, присутствующих в чувстве гнева.

В классическом психоанализе все побуждения, возникающие при взаимоотношениях, так же как и чувства, направленные на аналитика, интерпретируются как направленные на тот или иной образ из прошлого. В настоящее время некоторые психоаналитики думают иначе. Они интерпретируют чувства клиентов по отношению к своим родителям как направленные на психотерапевта. Конечно, такой аспект взаимоотношений, происходящих в настоящем, присутствует при психотерапии постоянно. А прошлое включено в каждое мгновение настоящего. Почему мы принимаем решение, что одно “реальнее” другого? И то, и другое в одинаковой мере присутствуют во время психотерапии, и нам приходится иметь с ними дело.

Так мы можем понять, что не бывает чистого переноса; он никогда не связан только с событиями прошлого. Обычно он возникает на основе события, которое произошло совсем недавно. Иногда клиенту легче почувствовать прошлое и проработать его, если в первую очередь рассматривается то, что он выражает в отношении настоящего. В главе 9 мы уже не раз показывали, как психотерапевт реагировал одновременно и на прошлое, и на настоящее, обычно при этом в первую очередь отражая то, что клиентка говорила о настоящем, а затем предлагая ей в такой же мере почувствовать, насколько в настоящее вовлечены события из прошлого.

Подобным же образом, если клиенты говорят о прошлом, это необходимо отразить в первую очередь, даже если с таким же успехом можно было бы проявить вербальную реакцию на взаимоотношения в настоящем.

Когда самовыражение психотерапевта необходимо

При возникновении затруднений в общении с клиентом я довольно часто предполагаю, что сам являюсь частью проблемы. В этом для меня нет ничего неожиданного.

Когда проблема связана с взаимоотношениями, говорят о четырех направлениях, которым можно следовать: прошлое и настоящее психотерапевта и клиента. Обычно в проблеме присутствуют все четыре аспекта, хотя прорабатывать все приходится довольно редко.

Иногда при работе с некоторыми клиентами у психотерапевта возникает настоятельная необходимость выразить что-то из своего опыта. В то же время для других клиентов будет лучше, если психотерапевт не станет пытаться делать это. В какой степени от психотерапевта потребуется самовыражение, определяется особенностями конкретного клиента. Некоторые из них утрачивают нить своего процесса, пытаясь предохранить себя от проработки собственных проекций. Такие клиенты могут сказать: “Вы знаете, мне необходимо задать вам один вопрос, но в то же время мне бы не хотелось, чтобы вы отвечали на него”.

Другие клиенты останавливаются в том случае, если психотерапевт не хочет раскрывать то, что происходит с ним самим, чтобы и клиент также мог пережить это. Например, одна моя клиентка сказала: “Я видела вашу реакцию. Что она значит?” Я понял, что в моем внутреннем пространстве возникла болезненная реакция, отразившаяся на моем лице.

Если что-то действительно уже отразилось на моем лице, не стоит настаивать, что “ничего не было”. Отрицание реальных фактов еще никогда не помогало. Однако, поскольку клиентке необходима возможность выразить происходящее с ней и исследовать его, а мой ответ может остановить ее, я говорю: “Я мог бы снова войти в прежнее состояние, если вам это необходимо, но ведь это вы чувствовали, будто вас прерывают, критикуют, не так ли?”. Клиентка может ответить: “Да, я чувствую, что делаю нечто плохое для вас”. И снова переключиться на свои чувства. Это будет означать, что больше ей не нужно знать о моих чувствах.

Но если она снова задаст такой вопрос, мне придется действительно войти в это состояние. И вся структура происходящего отразится в моем собственном чувствуемом ощущении. Я буду говорить лишь то, что имеет сейчас отношение к делу, — только в редких случаях клиентам необходимо, чтобы я исследовал данную проблему глубже.

Если клиентка будет настаивать, я готов исследовать себя до того, как она сделает это с собой. После чего я стану настоятельно предлагать клиентке войти в свое чувствуемое ощущение, связанное как с нынешним взаимодействием, так и с ее прошлым опытом.

Предположим то, что проявится, будет чем-то сугубо личным. Если клиентка снова спросит меня об этом, я отвечу, что все это просто не имеет к ней никакого отношения. Если же этого будет недостаточно, я расскажу о какой-то части своих переживаний и о том, как я вошел в них.

Если моя реакция имеет отношение к нашему взаимодействию, я выражу ее, когда клиентка попросит меня об этом, хотя иногда я могу сделать это и по собственной инициативе.

Без доверия и признания реальности взаимодействие может приостанавливаться и блокироваться или же активизировать память о предыдущих случаях такого блокирования. В прошлом представления клиента довольно часто отвергались. Клиент чувствовал что-то в другом человеке, но не получал разрешения проникнуть в его состояние. Взаимодействие вообще прекращалось, и клиент оставался один в своем замкнутом пространстве, где преобладал аутизм. Нам бы вовсе не хотелось снова повторять такое прекращение взаимодействия.