Россия и последние войны ХХ века - Ксения Мяло

Сам состав мусульманских войск в Горажде показывает, какое значение придавалось этому анклаву. "Главным подразделением боснийских мусульман в Горажде, - сообщается в досье, - была Вторая бригада (более 2000 солдат), непосредственно подчинявшаяся Первому корпусу, также известному под названием Первая Боснийская оперативная группа в Сараево. Сараево также разместило в Горажде некоторое количество моджахедов и исламских командос, действовавших под командованием Первой тактической группы. Кроме того, в Горажде было направлено несколько единиц специальных сил, ставших наилучшей частью подразделений "Дельта" и "Ласта". Все эти силы дополняли отряды, составленные из местного населения. Их организовало МВД..." В целом, по оценкам специалистов, боснийское командование имело 12-15 тысяч вооруженных людей в Горажде и 8 тысяч солдат, организованных в три бригады.

В начальный период событий вокруг Горажде сербские силы уступали, и это позволило мусульманам развить наступление на полосу между Фоче и Чайниче (в 17-18 км от центра Горажде), которая, будучи захваченной, могла бы стать плацдармом для вторжения в Черногорию; а и в Сербии, и в Республике Сербской были уверены, что стратегической целью наступления на Фоче-Чайниче является втягивание в войну Белграда, что создало бы условия для обоснования военных акций Запада против Югославии. Однако, как представляется, сербы, строя эти схемы, все же пребывали в иллюзиях ялтинско-потсдамского миропорядка, при котором прямая военная агрессия против суверенного государства считалось чудовищным эксцессом и, стало быть, для своего проведения требовала огромной политико-дипломатической работы по выстраиванию сколько-нибудь адекватной "интриги".

Но уже Панама показала, что с крушением второй сверхдержавы ситуация чрезвычайно огрубляется и упрощается. В Косово в 1999 году лишь обрело законченный вид то, что началось в 1989 году в Панаме, а в Боснии же происходила "доводка" метода.

В сущности, запоздалые, уже после Дейтона, сожаления Ратко Младича ("если бы мы вместе, от Белграда до Баня-Луки, вместо ориентации на мир заряжали пушки и снабжали нашу армию всем необходимым, вероятно, итог мог бы быть и другим") можно считать косвенным признанием того, что, вплоть до событий в Косово, сербы не вполне отдавали себе отчет в масштабах и беспощадности совершившихся в мире перемен - и это, разумеется, не укор, а констатация. Будь иначе, военные успехи краинских и боснийских сербов, достигнутые в тяжелейшей ситуации полного одиночества, не оборачивались бы поражениями, как то случилось также и под Горажде.

К 28-29 марта сербы подтянули свои подкрепления к Фоче и Чайниче и, хотя и не имея еще достаточно пехоты, сумели блокировать мусульманский прорыв при помощи тяжелой артиллерии. 29 марта началось сербское контрнаступление в направлении Чайниче при совместных действиях артиллерии, танков и пехоты, в последующие два дня успех удалось развить, и с этого момента Сараево, понимая, что собственными военными силами ему Горажде не удержать, начинает, при поддержке западных СМИ, интенсивную информационно-пропагандистскую кампанию, своей целью откровенно имеющую побудить НАТО к прямому вмешательству в ход событий.

Главным здесь становится активнейшее раскачивание темы страданий гражданского населения и, особенно, детей; при этом не останавливались перед чудовищными, совершенно геббельсовскими фальсификациями, что подтверждают, в частности, и свидетельства военных представителей ООН. В особенности это относится к инциденту с госпиталем, который и послужил непосредственным поводом для нового и еще более жестокого натовского ультиматума.

Западные СМИ были переполнены сообщениями о том, что сербы жестоко обстреливают гораждинский госпиталь, переполненный тяжело больными и ранеными. Слухи оказались совершенно ложными - точнее, речь шла о преднамеренной дезинформации, так как сильно преувеличено было и число пациентов госпиталя, в чем смогли убедиться представители международных сил, вошедших в Горажде.

Истинная причина натиска Запада крылась в другом: в течение первых полутора недель апреля силы боснийских сербов, состоявшие в основном из частей Герцеговинского, Ужицкого и Сараевско-Романийского корпусов, а также специальных сил, прибывших из Ниша (всего порядка 7 тысяч человек), быстро развивали свой успех, прорвали оборонительные линии мусульман на ряде направлений и подошли к Горажде на расстояние всего в несколько километров. Именно в этот момент сараевская пропаганда впервые выдвинула категорическое требование к Западу о спасении Горажде, притом что на уровне закулисных политических переговоров США, НАТО и командования сил ООН уже был согласован соответствующий план действий.

Его особое коварство заключалось в том, что, поскольку, в соответствии с существующими резолюциями ООН, военные акции могли быть предприняты только для защиты персонала ООН, 7 апреля ООН разместила в Горажде 8 солдат, чтобы иметь легитимный предлог для запланированных воздушных налетов. "Кроме того, 7 офицеров связи ООН также были размещены при силах боснийских мусульман в Горажде. Попытки разместить адекватное количество офицеров связи ООН при силах боснийских сербов предпринято не было", бесстрастно констатирует досье "Правда о Горажде".

К 9 апреля сербы, овладевшие стратегически важным плато на горе Градина и контролировавшие около 75% территории гораждинского котла, имели полную возможность легко взять город, однако 10-11 на позиции боснийских сербов были совершены налеты НАТО, которыми руководили американские специальные силы по наведению. Цель этих бомбардировок ни у кого из мало-мальских объективных экспертов не вызывала сомнений: остановить продвижение сербов к Горажде. И, как сообщалось, военная разведка боснийских сербов утверждала, что мусульмане в Горажде и Сараево говорили об обоих налетах по радио за 4 часа до того, как они были совершены. Известно также, что специальные силы боснийских мусульман разместились на выступающих позициях, чтобы быть готовыми использовать замешательство, которое, как предполагалось, вызовут среди сербов налеты НАТО.

Иными словами, можно говорить о прямом сообщничестве международных сил с одной из сторон конфликта, о чем свидетельствует также и поразительная безнаказанность вызывающих срывов мусульманами временных соглашений о прекращении огня. Тем самым сербов провоцировали на ответные действия, а уж затем вся тяжесть гнева международной общественности незамедлительно обрушивалась на этих последних. Это признал даже командующий сухопутными силами ООН генерал Майкл Роуз, потребовавший от мусульман "прекратить провокации в Горажде", а в интервью французской телепрограмме ТФ-1 12 апреля заявивший, что мусульмане "стреляют в сербов, чтобы те усилили натиск, и хотят добиться таким образом нового вмешательства НАТО".

Вообще, надо отметить, в высших международных структурах не было полного единодушия по поводу превращения ООН просто в прикрытие прямой натовской поддержки боснийских мусульман. Помимо Роуза, негодовали и другие военные, а против бомбардировок, поддержанных Бутросом Гали, опять выступил Ясуси Акаси. Ситуация вновь благоприятствовала России, создавая ей условия для успешного дипломатического маневрирования, но она вновь не воспользовалась ими, и сербы в одиночку пытались противостоять, объявив самолеты НАТО своими "легитимными целями".

Действительно, 15 апреля боснийские сербы поразили французский "Супер этандар ИВ-П", выполнявший разведывательный полет. А 16 апреля был сбит "Си Хариер", поднявшийся с британского авианосца " Арк Ройял", когда он пытался вместе с несколькими американскими "А-10" поразить сербские позиции. И что до этого, последнего инцидента, то сербы, ссылаясь на то, что самолет был сбит над мусульманской зоной и что пилот приземлился в самом Горажде, отрицали свою причастность к нему. Более того, сербская разведслужба утверждала, что перехватила послание верховного командования Горажде в Генеральный штаб в Сараево, в котором сообщалось, что приказ сбить самолет НАТО успешно выполнен. Но это уже никого не интересовало.

Генсек НАТО Манфред Вернер настаивал на воздушных атаках против сербов, а для США речь теперь шла не только о Горажде, но обо всей Боснии, где было обозначено около двух дюжин сербских целей. Один из натовских офицеров пояснил публично: "План состоит в том, чтобы выбомбить их всех. Смысл же в том, чтобы сделать нечто такое, что навсегда отбило бы у сербов охоту поэкспериментировать еще раз" ("Washington Post", april 25, 1994г.).

* * *

22 апреля НАТО предъявил сербам ультиматум с требованием отойти на 3 км от города и одностороннего прекращения огня - условие и без того циничное, а в конкретных условиях, по сути, и невыполнимое, так как мусульмане, провоцируя сербов на невыполнение ультиматума, напротив интенсифицировали огонь. К тому же в условиях гористой местности и мусульманских атак отвод сербских сил происходил медленно, и НАТО запросил у ООН разрешения "подстегнуть" их воздушными налетами. Ясуси Акаси наложил вето на эти требования, заявив, что боснийские сербы и без того делают все, что в их силах.