Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

Уизли утратил свой довольный вид, а Поттер был заметно уязвлен.

— Во-вторых, люди, которые сюда пришли, не испытывают большой любви к нашему факультету, — продолжал я, — и с психологической точки зрения им будет значительно проще исполнять твои указания, нежели мои. Мне они станут внутренне сопротивляться, потому что я слизеринец. А ты — гриффиндорец, так что в этом смысле у тебя получатся более эффективные уроки, — я усмехнулся. — Ну и в третьих… даже если бы я хотел преподавать и наплевал бы на психологию… у меня просто нет времени. Мне вон один Снейп задал написать курсовик в двадцать свитков, да и остальные загружают по хуже некуда…

— Двадцать свитков?! — в ужасе воскликнула Гермиона.

— Ни хрена себе! — проговорил потрясенный Уизли. — Это поощрение или наказание?

— Наказание, — ответил я. — И поэтому в мои интересы на данный момент входит быть послушным и хорошо учиться.

Это было действительно так. В сентябре я побывал в Выручай-комнате всего три раза, и то лишь для того, чтобы не растерять приобретенных навыков, а не чтобы научиться чему-то новому. Практики мне хватало на занятиях с Флитвиком — магия стихий, пусть даже на том простом уровне, на котором мы ею занимались, в перспективе вполне могла бы соперничать с некоторыми тибетскими заклинаниями, так что я временно оставил мысль о дальнейшем углублении в визуальную магию и сосредоточился на чарах.

Гриффиндорцы уже подходили к дверям, когда я нагнал Гермиону и придержал ее за плечо.

— На пару секунд, — попросил я. Уизли демонстративно остановился, но Гермиона махнула ему рукой, и он, состроив недовольную физиономию, вышел на улицу вслед за Поттером.

Мы вернулись за столик, подальше от бармена, периодически косившегося в нашу сторону, и я тихо спросил:

— Скажи мне, Гермиона, каким образом та писулька у тебя в рюкзаке сможет гарантировать безопасность моего места?

Гермиона покраснела.

— Ну… — начала она, но я ее перебил:

— Что за чары?

— Ты почувствовал, да? Пожалуйста, не говори никому…

— Не почувствовал, а догадался, — проговорил я. — Не волнуйся, это нормальная страховка, любой бы так поступил. Просто ответь — это гарантирует, что никто из подписавшихся не настучит и не растрепет?

Гермиона покачала головой.

— Нет, не гарантирует, — сказала она. — Но если кто-нибудь проболтается, мы узнаем, кто это был.

— Прекрасно, — вздохнул я, с сожалением осознав, что теперь мне придется рассказывать про Выручай-комнату без каких-либо гарантий и с риском однажды лишиться возможности ходить туда, если кто-нибудь сдаст Амбридж всю компанию. — Ведь есть же заклинания, которые не позволили бы делиться этой информацией…

— Теперь ты не расскажешь, где твое место? — расстроено спросила Гермиона.

— Думаешь, я такая сволочь? — поинтересовался я, немалым усилием воли загнав поглубже вспыхнувшую обиду. — Скажу, разумеется.

— Линг, я не это имела в виду… — Гермиона совсем запуталась, но мне не хотелось выслушивать ее извинения. Кажется, с точки зрения гриффиндорцев учиться в Слизерине было едва ли не то же самое, что иметь на руке Темную Метку — или, как минимум, такие качества, которые способствовали ее получению.

Я кратко объяснил, что за место использую для своих занятий, как его найти и, самое главное, как в него попасть, а потом попросил заранее сообщать мне о времени проведения уроков, поскольку не хотел однажды придти на тренировку и увидеть перед собой битком набитый зал, где целая толпа пятикурсников изучает какое-нибудь Protego.

Глава 39

В ноябре, наконец, вернулся Хагрид. Когда в одно из воскресений он впервые появился на завтраке, мы едва поверили своим глазам.

— Кто это его так отделал? — пробормотал Пирс.

— Может, какой-нибудь зверь? — предположил Нотт.

— Дракон, — сказал Флетчер. — С таким только дракон справится.

Я знал, что первым делом к Хагриду рванут гриффиндорцы, поэтому отложил свой визит на середину недели. В то время я был по уши занят письменными и практическими работами, нагружая себя до такой степени, что вечерами буквально приползал в спальню и без сил падал на кровать, бросая рюкзак с книгами и свитками на пол. Я чувствовал, что если у меня будет больше свободного времени, с моим настроением случится непоправимое. Может, во всем виновата физическая усталость? Или психическое переутомление? Я просто не позволял себе отдыхать. Учебные дни были заняты уроками и библиотекой, в субботу я пропадал у Флитвика и Снейпа, посещая между занятиями теплицу, где наблюдал за быстро растущим молочаем, к тому времени уже не раз умудрившись словить его ядовитые колючки, а по воскресеньям ходил к Добби, с которым мы теперь больше болтали, нежели занимались магией. Добби интересовался эльфийской историей, а я безуспешно пытался отыскать причины и механизмы магической привязанности этих существ к людям.

Желай я бывать на тренировках чаще, у меня все равно не хватило бы на это ни времени, ни сил. Все они теперь уходили на занятия с Флитвиком. Поначалу я недоумевал, как мы станем изучать магию стихий в его захламленном кабинете, однако профессор в очередной раз удивил меня. На третьем или четвертом занятии, когда Флитвик, наконец, решил перейти к практической работе, он достал из шкафа небольшой механизм, напоминавший сложную систему маятников, настроил его, взмахнул палочкой, и в следующую секунду все четыре стены его кабинета стремительно начали удаляться. Спустя несколько мгновений комната Флитвика обрела размеры Большого зала.

Я потрясенно озирался по сторонам.

— Ага! — подмигнул мне профессор и резво соскочил со стула. — Никогда такого не видели?

Интересно, где бы я мог такое увидеть! Я покачал головой.

— Полезная вещица, — профессор указал палочкой на прибор. — Комплекс расширяющих заклятий в совокупности с преобразователем четырехмерного континуума позволяет создавать вот такие эффекты увеличения пространства… до разумной степени, конечно. Хотя в определенном смысле, Линг, все это… — Флитвик повел вокруг рукой, — существует только для нас с вами и поэтому отчасти является ложным представлением.

— Иллюзией?! — поразился я.

— Верно, — профессор был очень доволен произведенным впечатлением. — Если сюда кто-нибудь войдет, пространство мгновенно схлопнется, поскольку периметр разомкнется. Ну да ладно, давайте-ка работать. Я тут подумал… с огненной стихией вы и так дружите, так что мы ее оставим на потом…

"Конечно, чтобы не изучать Адский огонь", подумал я.

— … и начнем, пожалуй, с воздуха. Воздух и огонь — стихии одного порядка, и принципы работы с ними схожи, о чем вы, конечно же, давно знаете, так что никаких серьезных проблем у вас возникнуть не должно. Соорудите-ка мне малую прямую воронку. Читали теорию?

Я кивнул и отошел от стола, чтобы не разворотить его в случае неправильного исполнения заклинания. Мастера работы со стихиями умели ощущать каждую из них ментально, подобно тому, как все остальные чувствуют их физически, но поскольку мастером я не являлся, мне потребовалось довольно значительное время, чтобы сосредоточиться и попытаться представить внутри себя силу стихии воздуха. После этого я взмахнул палочкой и очертил перед собой небольшой круг, произнеся нужное заклинание. Невидимый круг быстро превратился в воронку небольшого размера, и мои волосы зашевелились от движения втягивающегося в нее воздуха.

— Теперь поставьте ее, — потребовал Флитвик. Я снова взмахнул палочкой, но вместо того, чтобы переместиться из горизонтального положения в вертикальное, воронка рванула вперед, словно выпущенная из лука стрела, и наверняка врезалась бы в далекие книжные шкафы, если бы Флитвик не остановил ее легким, почти небрежным движением палочки.

"И это только малая воронка, — размышлял я, идя после занятия на обед. — А что будет, когда он попросит большую?"

Однако в ноябре воронки и смерчи подчинялись мне значительно лучше, и Флитвик, судя по виду, испытывал определенное удовольствие, видя мой прогресс, чего нельзя было сказать о профессоре Снейпе, уроки с которым выматывали меня до такой степени, что после них я сразу ложился в кровать и спал не меньше двенадцати часов.

От мрачного настроения, грозящего прорваться из глубин, где я всеми силами его удерживал, меня отвлекала Луна. В течение недели мы виделись не слишком часто, встречаясь обычно по воскресеньям, после обеда. Поначалу я думал, что такое навязанное мне со стороны общение будет тягостным, однако все сложилось как нельзя лучше. Луна не была болтушкой, и большую часть времени мы просто гуляли на улице, отдыхая от учебы, особенно если погода оказывалась дождливой, поскольку в такое время там обычно никого не было. Журналы ее отца, какими бы странными ни выглядели опубликованные в них материалы, оказались увлекательным чтивом и немного охлаждали мои вскипающие из-за субботних занятий со Снейпом мозги. Вскоре после встречи в "Кабаньей голове" Луна дала мне фальшивый галеон, объяснив, что на ребре монетки будут появляться даты сбора студентов в Выручай-комнате, а сам галеон в момент изменения числа потеплеет.