Я знаю, что ничего не знаю - Сократ

изначально значившее возмездие или расплату, означающее как правосудие, так и признание правомочности суда, поэтому включающее в себя и богопочитание, признание того, что боги могут осудить за дурной поступок.

Великая сила этого слова состоит в том, что та же земля произвела их и наших предков; ибо все рождающее имеет пищу, годную для того, что от него рождается. Потому узнается и женщина, действительно ли родила она или не родила, а только подложная, что для рожденного она не имеет источника пищи (молока). Так это-то удовлетворительное доказательство представляет и наша земля – наша мать, что ею рождены люди; так как она одна и первая в то время произвела человеческую пищу – пшеницу и ячмень, чем прекрасно и в совершенстве питается человеческий род, доказывая, что родила это животное действительно она. Такие доказательства еще более надобно прилагать к земле, чем к женщине; потому что в беременности и рождении не земля подражает женщине, а женщина – земле. И на этот плод земля наша не скупилась, но уделяла его и другим; а потом своему порождению даровала новое порождение (оливковое) масло – помощь в трудах. Вскормивши же и вырастивши его до совершеннолетия, она привела к нему правителей и учителей – богов, которых имена здесь можно пропустить; ибо мы знаем, что они устроили нашу жизнь, преподав нам первым, для ежедневных нужд, искусства и научив нас, для охранения страны, приобретать и употреблять оружие.

Нужда (греч. «диета») – означает повседневные потребности, как правило, скромные, и вообще регулярный образ жизни, откуда современное значение слова «диета».

Приобретать – в греческом языке имеет общее значение «делать приобретением», все равно, покупая или создавая собственными руками.

Быв рождены и таким образом воспитаны, предки этих умерших жили в устроенной форме правления, о которой следует кратко упомянуть; потому что форма правления есть пища людей – хорошая добрым, а противная злым. Итак, необходимо показать, что жившие прежде нас вскормлены в форме правления хорошей, что чрез нее и те были добры, и нынешние, и что ей причастны также умершие.

Устроенная – в оригинале сильнее, буквально «приготовленная», «сервированная», поданная на стол. Как мы говорим «еще горячая новость» или «заварить кашу» в значении «начать политический процесс».

Ведь форма правления и тогда и теперь – та же самая, аристократическая, которою мы и ныне управляемся, и по большей части управлялись во все время. А называет ее – тот демократией, другой – как ему угодно; по истине же это – аристократия, соединенная с одобрением народа. Ведь у нас хотя всегда есть цари, однако ж они бывают то природные, то избранные.

Цари – упоминание «аристократии» и «царей» для нас неожиданно, мы со школы знаем, что в Афинах, за исключением периодов тираний, была демократия. Но Сократ называет «аристократией» и все выборные должности, по-нашему чиновников, а «царями» – архонтов, иначе говоря, как выборных высших чиновников, так и династических жрецов. Хотя реально политические решения определяло народное собрание, но Сократу было важно, что в Афинах существовали все условия для принятия самых лучших политических решений. Сократ, заметим, в других местах критиковал некоторые обычаи афинской демократии, в частности выбор по жребию, считая, что у граждан должно быть свое разумное суждение, так что, может быть, здесь он от лица Аспасии говорит скорее о том, каким государство должно быть, чем какое оно есть.

Предержащая сила города есть народная сходка; а начальствование и власть она всегда вверяет тем, которые кажутся наилучшими, и никто не отвергается ни по слабости, ни по бедности, ни по незнатности отцов, равно и человек с противными качествами не удостаивается чести, как это бывает в других городах. Здесь – одно определение: получать власть и начальство прослывшему мудрым и добрым. Причина же такой формы правления у нас есть равенство рода; ибо прочие города составились из различных и несходных между собою людей; посему и формы правления у них несходны одна с другою: там бывают они тиранские, олигархические; и люди в тех городах живут, почитая себя – иные рабами, иные – господами друг друга.

Тиран – в Древней Греции узурпатор, единоличный правитель не из царского рода. Сократ (и Аспасия) указывает на то, что тирания возникает там, где граждане недостаточно «родовиты», – чтобы потом перевести разговор к более высокому нравственному благородству.

Олигархия – слово имело вполне современный смысл «власть самых богатых людей», Аристотель позднее видел черты олигархии и в институте эфоров в Спарте. Как мы видим, уже Сократ связывает развитие рабовладения с развитием олигархии.

Напротив, мы и наши, родившись все, как братья, от одной матери, не хотим быть ни рабами, ни господами одни других; но равнородство по природе заставляет нас искать равнозаконности по закону, и никому иному не уступать, разве увлекаясь молвой об уме и доблести. Таким-то образом отцы их и всей нации, и сами эти, благорожденные и воспитанные во всякой свободе, проявили много дел прекрасных для всех людей, – проявили частно и обществом – в той мысли, что для сохранения свободы должно сражаться с греками за греков, а с варварами за целую Грецию.

Равнозаконность (исономия) – важнейшее политическое понятие демократических Афин, подразумевавшее невозможность какого-либо человека и группы узурпировать власть. Имелось в виду не современное политическое равенство в рамках демократических институтов (равное голосование и т. д.), но такое участие каждого гражданина в делах государства, которое не позволяет никому присвоить себе слишком много власти в ущерб другим гражданам.

Теперь мало времени, чтобы достойно рассказать о войне их против Евмолпа, амазонок и других, еще прежде угрожавших нашей стране, и о том, как они помогали аргивянам против кадмеян и гераклидянам против аргивян. О доблести их довольно уже вспоминали и музыкально всем передали поэты.

Евмолп – мифологический царь Элевсина, сын Посейдона. Его имя означает «добрый в пении», то есть прославляемый песнями, былинный, или «хорошо поющий», то есть устанавливающий песенное богослужение, указывает на соединение жреческого и царского достоинств в крито-микенскую эпоху. Далее упомянуты полумифологические войны, сведения о которых приводятся у Геродота.

Если же и мы решились бы прозаическим словом украшать те же подвиги, то, может быть, явились бы на втором плане. Итак, об этом, по означенной причине, мне кажется, можно умолчать, хотя и это имеет свое достоинство. Но о том, чего не брал за предмет ни один поэт и за что, хваля достойных, не увенчал их достойною славою, – что остается в забвении, –