Держи меня крепче (СИ) - Сукре Рида

Соня стала закипать.

— Дорогая, что бы ты хотела заказать? — спросил Олли безмерно внимательным тоном.

— Яду, — пробурчала себе под нос раздражённая девушка, но для кавалера предназначался другой ответ: — Вина.

— А из еды? — не унимался учтивый ухажёр.

— Лобстеров, — поразмышляв с минуту, ноупорно не открывая «Меню», призывно лежащего прямо перед её носом, решила Соня, припомнив дядьку, которого почти смела по пути, за что его жена зыркнула на неё, поправляя на носу золотое пенсне, взглядом профессионального коршуна на ужа, удумавшего совершить марш-бросок через поле.

— А может…

— А давай, — не дослушав его, махнула в разрешающем жесте девушка. — Валяй. Заказывай, что хочешь. Удиви меня…

В этот момент около них возник очень невысокий официант, сверкая белозубой улыбкой и курчавой макушкой. Парень сразу же напомнил парочке о хоббитах и их предводителе — Фродо. Хотя на золочёном бейдже обслуги и чернела надпись «Фелицио». Это был псевдоним парня в ресторане, потому что хозяин решил поддержать дух Италии, наградив каждого официанта благозвучным для представителей страны пиццы и пасты именем.

Обоим и Соне, и Оливеру сразу с идентичным азартом захотелось пробежаться и просмотреть остальные бейджи, но они в этом друг другу не признались, осторожно подвывая в кулачок и находясь каждый на своей волне, они не подозревали, что их волны резонируют на одной частоте.

— Вы готовы сделать заказ? — учтиво поинтересовался Фродо, не обращая внимания на то, что эти двое неожиданно синхронно «подавились».

— Да, — откашлявшись, кивнул ему Оливер.

Фродо отметил его, как наиболее адекватного. К тому же он сразу его узнал — это лицо мелькает по телевизору чаще физиономии президента. К любителям рэпа официант себя не относил, а вот идея взять автограф для сестрёнки прочно засела в его мозгу.

— Мы хотели бы бутылку коллекционного вина. На ваше усмотрение. Если в вашем, Фелицио, — голос Оливера немного сорвался, а Соня вновь «подавилась», — понимании самое лучшее — самое дорогое, пусть так. Я доверяю вашему вкусу. Далее из еды. Мы будем… всё!

— Ага, мы будем всё, — поддержала Сонька.

Фродо подивился щедрости «полубога рифм и словей, героя молодых людей», как он переиначил в голове слова из известного мультфильма. Приняв заказ, он чуть ли не вприпрыжку убежал на кухню «радовать» шеф-повара, а перехвативший его по пути менеджер, что-то нашептал опешившему официанту на ухо, что тот начал бесконечно коситься в сторону ожидающей своего заказа парочки.

Вдруг девушка отчего-то набычилась и ненавистно уставилась на своего кавалера.

— Ты, кобель! Прекрати строить глазки этим профурсеткам, — возопила она, тыча в стильных девушек, махающих и томно подмигивающих её ухажёру.

Девчонки на профурсеток не обиделись, хотя прекрасно всё услышали. Вообще, все рядом стоящие столы всё прекрасно слышали и поэтому, побросав столовые приборы, жадно ловили электрические колебания, разлившиеся в воздухе вокруг начинающей быть жутко интересной парочки.

— Я только на тебя смотрю, милая зайка, — сердечным тоном возразил парень, который даже не заметил, что кто-то ему машет.

— Оставь свои сюсюканья для малолеток-восьмиклассниц, юбочник! Ты такой же, как остальные мужчины!

Ей давно хотелось устроить скандал — и вот он случай, который она уже устала ждать. Ура! Всё шло по плану, и теперь она собиралась выставить его виноватым, этим подняв свои шансы на закрепление его чувств к ней. Можно было просто подарить ему поцелуй и дать надежду на продолжение, но где гарантии, что осознав свою победу, звездулька не охладит свой пыл и не подрастеряет интерес к своей «принцессе»? Приходилось идти сложным путём. Но, безусловно, верным.

— Да я… да никогда!

— Как я могу тебе доверять? — чуть не плача выла Соня. — Ты же кобелюга-а-а!..

Она старательно размазывала слёзы на лице и отвергала салфетки, протягиваемые Оливером, который совсем не знал, как ему себя вести. Он растерялся. Раньше подобное за ним не наблюдалось. Но женские слёзы и не на такое способны. Это самое верное и самое разрушительное женское оружие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не, я не такой, Сонечка…

— И не называй меня так своим грязным ртом, которым сосёшься с этими… швабрами!

— Ни с кем я не со… не целуюсь! У меня только ты на пьедестале!

— На пьедестале однодневных достижений?

— Нет, конечно, как ты могла такое подумать?

— Ты меня дурой считаешь?

— Да нет, конечно!

— Так «да», «нет» или «конечно»?

— Нет…

— Как-то неуверенно звучит. Правильно про тебя в интернете писали, что ты непостоянен в романтических отношениях…

— Я постоянен.

— Врёшь ты постоянно. Вот!

— Нет!

— Да!

— Я люблю лишь тебя!

— Не говори этих высокопарных слов, пока не разберёшься со своими шлюшками!

— Не говори так, Сонечка!

— Что я тебе сказала? Не произноси моего имени! Как ты мог вообще? Я же тебе поверила, а ты… ты…

— Но я не изменял тебе, солнце моё.

— Но ты хотел!

— Не-а!

— По глазам вижу, что хотел!

Соня вновь не рассчитала масштабов агрессии, поэтому вышла за рамки, но осознала и посчитала, что нужно вернуться в пределы безобидного бытового скандала.

— Нет, ну что ты говоришь такое…

— «Нет» твоё любимое слово?

— Моё любимое слово — это Соня, а любимая мелодия — это мелодия твоего голоса, — вновь романтично пресёк дальнейшие инсинуации взрывной подруги Оливер, хотя любой другой парень на его месте давно бы пересел за столик к «профурсеткам», оставив свою спутницу источать ядовитую злобу в пустоту, а любая другая девушка на месте Сонечки обязательно растаяла бы и стала представлять из себя липкую шоколадную массу.

— Ты меня очень расстроил, — наконец-то выдавила из себя она, решив сбавить обороты.

— Принцесса моя, прости…

— Я… я не могу так… мне надо сменить обстановку, а то эта атмосфера, — Соня обвела рукой помещение, зацепив и людей, которые пялились на них во все глаза, веселящиеся бесплатному концерту, но сразу стали отворачиваться, делая вид, что разглядывают кто стены, кто потолок, кто оркестр, — угнетает.

— Конечно! Куда бы ты хотела пойти?

— Вызови такси. Я назову место, — соблаговолила ответить девушка, отмечая про себя, что её гениальность не знает границ в пределах открытого Космоса, так что она постепенно покоряет и его закрытую часть.

Соня ещё днём, сразу после душещипательного звонка с извинениями о неудачном первом свидании, согласившись после долгих уговоров на второе, составила план проведения вечера. Задумка её была проста до банального — отшивать, унижать, оскорблять Оливера, показать ему, что она далека от любых идеалов, но самое главное, не переступить черты, когда он бы решил её бросить. В её понимании все эти антигуманные действия с её стороны должны лишь сильнее привязать к себе брутального красавчика, который вниманием девушек и так слишком избалован. Ей нужно было, чтобы он втрескался в неё по уши.

Таким образом, сразу же после звонка Олли она встретилась со своим хорошим другом Лизой, с которой общалась очень редко. Просто их интересы существовали немного на разных орбитах, да и случая пересечься не представлялось давно, но лучшего советчика в плане охмурения парней Сонька не знала. Ей могла составить конкуренцию разве что подружка сестры Леська, только по воле случая её телефон был недоступен. К удаче это или нет, Соня задумываться не стала, а просто пришла к Лизе, осчастливив ту своим неожиданным визитом. В последний раз они виделись на Новый год, потому что Лизу после девятого класса родители сослали учиться в какую-то именитую военно-морскую академию, так как это у них семейное — погоны на плечах из поколения в поколение. Только бедные родители и подумать даже не могли, что их чаду в военизированном учебном заведении будет очень уютно. Не потому что дитё хочет продолжить традицию и пополнить ряды вооружённых сил страны, добавив и своё имя в список желающих стать генералом. У дитятка была своя тайна, которую знал очень ограниченный круг лиц. Соня в этот круг входила и тайну берегла, хотя всё было просто и даже несколько глупо — чадо было рождено мальчиком, но отчаянно хотело быть девочкой. Строгие папа-мама этого бы не приняли, если узнали, и Артур-Лиза с удовольствием окунулся в среду академии, куда принимали только парней, и получал тонну эстетического удовольствия от их созерцания.