Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко

Вот ведь как оно бывает, из каких переделок люди живыми возвращаются. А иной раз наоборот — от такой ерунды загибаются, что только руками развести остается.

Но это еще не все. В рассказе-то моем под конец самое примечательное будет. Долетел я, значит, до дома, в темноте уже долетел, переночевал прямо в ангаре, а наутро, домой даже не заходя, назад отправился. На другом уже вертолете, само-собой. Большой я вертолет, чтобы быстрее долететь, решил использовать. Думал: а вдруг удастся еще Литинга отыскать живым? Чем черт не шутит? Выживают же лагерники, например, а он уже не раз мне свою живучесть необычайную доказал. Я даже поначалу надеялся, что он вообще сам на площадку вернется. Но там, конечно, было пусто. И стал я его искать тогда по всем окрестностям.

И отыскал-таки…

Да… через десять, стало быть, дней после того, как ушел он, я его все-таки нашел. Но совсем не там, где рассчитывал. Сам не пойму, что меня толкнуло искать его в противоположной от Города стороне. Наверное, опять-же какое-то особенное чутье, которое только здесь и вырабатывается. Почему-то в то утро сразу взял курс в сторону Ведьминой опушки, и совсем недалеко от Главного хребта, в долине глубокой, я его, наконец, заметил.

Мертвого, конечно.

Нет, в тот день я к нему опуститься не смог — не готов был к этому. Там, само-собой, посадить вертолет, да еще большой, негде. Но я больше часа летал над тем местом, где он лежал, и он ни разу не пошевелился, ни разу не показал ни малейших признаков жизни. Так только покойники лежат тем более, там внизу полно бурого мха было. На другой день я прилетел его уже не было. Стало быть, засосало, и концов теперь не сыщешь.

Но вот что меня больше всего удивляет, так это как он сумел меньше чем за десять суток пройти в нашем лесу, да еще в Сиреневых горах около двух сотен километров. Это же, ну то есть до того странно, что расскажи я кому из местных — никто не поверит. Десять суток в лесу прожить — ну ладно, ну это еще возможно, если повезет очень, хотя я и ума не приложу, как ему это удалось. Но чтобы еще и такое расстояние пройти, да по горам вот это уж совсем невероятно.

А то, что шел он в сторону Ведьминой опушки — что ж, подсознательно я чего-то подобного ожидал. Очень, видно, нужно ему было туда попасть, очень, наверное, он что-то там найти надеялся. Но что — ума не приложу.

Нет, сам я больше туда не летал. Незачем мне это. И сам не летал, и другим не советую.

Вот так эта история и закончилась. Вижу, утомил я вас своим рассказом. Еще акотэ? Нет? Ну как угодно. А, кстати, вот еще одна странность: с тех пор никто меня ни разу об этом Литинге не спросил. Как не было человека. И в полиции он, оказывается — я узнавал зарегистрирован не был, и не хватился его никто, и товарищ его так и не заявился. Мне-то, конечно, спокойнее, что никто с меня за его исчезновение не спросил, но как-то, знаете, не по себе. Исчез человек — и никому дела нет. Странно это.

Ну да ладно, пора и спать. Желаю вам отдохнуть хорошенько, и не обижайтесь на меня за то, что в лес вас не повезу. Найдете себе другого проводника, тут проводников много. Только не просите его везти вас на Ведьмину опушку.

Там очень опасно.

* * *

— Ты один, Рейт?

— Да, привет.

— Эниару эвакуируют.

— Что?!..

— Эниару эвакуируют.

— То есть как? Всех?

— Не будь наивным. Их же двести миллионов.

— Не может быть. Ведь противник еще очень далеко.

— Оказывается, противник совсем рядом.

— Да-а… Как ты узнал?

— Вчера прибыл офицер связи из Метрополии. Оказался моим хорошим знакомым еще по Третьему корпусу.

— Что же теперь будет?

— У тебя есть там капиталы?

— Ерунда, да и все застраховано. Основное в Метрополии, ты же знаешь. Но ведь до Эниары всего два парсека… Нас же даже и не подумают эвакуировать. Кому мы нужны? Так, обработают попутно, на это они мастера.

— Не паникуй.

— И меня дернул черт залезть в эту дыру! Кто же знал, что противник так близко?

— Не паникуй, говорю. Сюда идут шесть фрегатов. Нас будут защищать.

— Что? Да опомнись: кому мы нужны? Нас элементарно ликвидируют, ты же знаешь, как это делается. Не-е-ет, пора сматывать, и поскорее. В каком состоянии твоя яхта?

— Нас будут защищать, говорю тебе. Недолго, но будут. Во всяком случае, времени, чтобы убежать, хватит. Подумай сам: для того, чтобы с нами покончить, хватило бы и одного фрегата. Сюда идут целых шесть.

— П-почему? Зачем им это, ты можешь объяснить? Связи, что ли, твои сработали?

— Да какие к черту связи? На таком уровне никакие связи не помогут. Тут другое: их что-то внезапно заинтересовало в нашем лесу. Очнулись, называется, черт бы их всех побрал! На фрегатах везут какое-то специальное оборудование, целый отряд специалистов. Сам понимаешь, просто так операции такого масштаба не проводятся. Это шанс, Рейт, ты понимаешь?

— Ты хочешь сказать?..

— Да, именно. Мы должны попробовать захватить в свои руки то, что их интересует. Тогда мы сможем диктовать свои условия.

— А как мы узнаем, что им нужно?

— Кое-что мне уже известно. Речь идет о каких-то зародышах. Короче, бросай все остальные дела и подключай всю свою агентуру. Пусть хоть всю планету перекопают, пусть используют любые методы. Ну да не мне тебя учить. Можешь обещать им что угодно в случае успеха — все равно им подыхать вместе с остальным быдлом.

— Ладно, попробую. Но надо, чтобы об Эниаре пока никто больше не знал. Офицер не проболтается?

— Уже нет.

— Понятно. Он сказал что-нибудь еще?

— К сожалению, он знал не очень много. Так, кое-что слышал краем уха. Кстати, обрати внимание на район Сиреневых гор — он откуда-то знал это название.

— А ты уверен, что он сказал тебе все, что знал?

— Знаешь, Рейт, он очень хотел сказать больше, особенно под конец. Но увы…

— Понятно. Последствий ты не боишься?

— Я не обязан охранять его жизнь, если ему вздумалось устроить попойку, а потом бродить ночью по городу. Твои люди, кстати, уже нашли беднягу. Так что последствий я совсем не боюсь. Я боюсь другого — что нам придется бежать, так и не добыв этих самых зародышей. Вот тогда действительно могут быть последствия.

— Сколько у нас времени?

— Возможно, всего несколько суток. Так что начинай немедленно. Пусть начнут патрулирование над лесом. И запрети проводникам все полеты, чтобы не путались под ногами.

— А как им прикажешь?

— Придумай что-нибудь. Ты же, как-никак, префект. У тебя же, в конце концов, лагеря — ну объяви положение чрезвычайное.

— Ладно, губернатор. Уговорил.

— Давай, действуй. И не жалей своих дармоедов, пусть побегают напоследок.

2. Рассказ Роала

Думаешь, оторвались? Хм… У них же тут база рядом с космопортом. Если этот запрет на все полеты был серьезным, то они еще могут нас перехватить. Элементарно перехватят. Сволочи! Меня от одного их вида тошнит! Спокойнее? Черта с два! Ненавижу их, ненавижу!

Знаешь, поверни-ка правее. Скорее, и вниз теперь, между теми холмами пройди. Я эти места знаю, у них рядом пост, запросто засечь могут. Еще ниже опустись, еще ниже, иди над самыми деревьями. Вот так, а теперь прямо по долине. Дольше, зато безопаснее.

И угораздило же меня тогда влипнуть! Ведь всю операцию сорвал, все из-за меня. Главное, зря я на Побережье-то летал, ты был прав. Послушал бы тебя, и дело было бы сделано, а так… Даже не помню толком, как все произошло.

Как прилетел, помню. Вертолет у поселка посадил, там еще несколько машин рядом стояло. Как в бар зашел, помню. Бармен там еще тощий такой, улыбался все. Как потом к Океану вышел, помню. Тихо было, спокойно. Самое, говорят, поганое время. А дальше — сплошной провал, хоть об стенку головой бейся. Иногда будто и пытается что в память прорваться, как сон какой позабытый, да не ухватить никак. Мне в госпитале разъяснили, что это обычное дело, когда зеленкой заболеваешь. Так я и поверил! Это у них, гадов, обычное дело так человека наркотиками накачать, чтобы он позабыл начисто, как его ограбили. Тоже мне, болезнь — зеленка! Да окажись я рядом с вертолетом, я бы уж наверняка успел ввести стимулятор, и все бы обошлось. А так… Они же меня взяли голыми руками, хорошо еще, что совсем не прикончили. Могли. И хорошо, что блок в памяти стоял, так что в бреду я не болтал лишнего.

Но зато они меня три раза ограбили. Три раза! Первый раз, наверное, еще на побережье. Забыли они, что я туда на вертолете прилетел. Забыли, и все. С неба я туда, по их мнению, свалился. И летает теперь мой вертолет неизвестно где. Второй раз — уже в госпитале. А может, и раньше. В описи моего имущества денег не оказалось вообще. Представляешь — ни гроша! Я поговорил потом с теми, кто эту опись составлял. Когда выписывался. Ох какими кристально чистыми глазами они на меня смотрели! Такой взгляд приобретается только от долгой практики. Хорошо отполированный взгляд.