Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

просто присматривает, но как же это утомительно. Скорее бы закончилось.

Шансы на скорое завершение мучительного путешествия имелись. На одной из кратких стоянок Катрин попросила у художника-барона подзорную трубу — компактную и малозаметную, кратность увеличения, естественно, смешная, но выбирать не из чего. Денон, которому оптика была и самому крайне необходима, уступил прибор без малейшего колебания — истинного благородного воспитания человек, даме не может отказать. Эх, эти шпионские дела все-таки такая гадость.

Внутри-экспедиционный заговор набирал силу. За Вейлем следили в три пары глаз — Анис и капрал контролировали начальника поочередно на борту барки, стараясь не попадаться на глаза, на берегу за шефом приглядывала Катрин, используя и свой опыт, и оптику. Контролировать передвижения поднадзорного было не так сложно — на корабле особо не спрячешься, а стоянки короткие. Кое-что удалось рассмотреть.

При любом удобном случае, оставшись в одиночестве, Вейль доставал жука. Последовательность ритуала была проста: скарабей извлекался из шкатулки и опускался на пол каюты, на прибрежный камень, песок, землю… Шеф садился рядом с древней игрушкой и пристально наблюдал. Видимо, результатов не было. Порой казалось что Вейль пал духом и больше не вспоминает о своем талисмане, попросту бесцельно прогуливается по берегу. Потом Катрин сообразила — на восточном берегу шеф даже не пытается экспериментировать. Логично, можно было бы и сразу догадаться.

Судьбоносный момент наступил, когда флотилия миновала крошечный городок Эснэ. Стоянка была короткой — ждали, когда снимутся с мели две дахабьи. «Легкая Шеп» стояла на якоре у крошечного песчаного мыса, команда, не упуская момента, плескалась на мелководье — следовало соблюдать осторожность — постоянные места обитания крокодилов начинались чуть выше по течению, но кто их, ящеров, знает, могут и спуститься поближе к войне и людям. Катрин люто завидовала матросам и вполглаза приглядывала за начальством: мысик гол как коленка, куда Вейль денется. Шеф прогуливался босиком, вот присел, достал из камзола заветную шкатулку. Подзорная труба приблизила лысеющий затылок начальника, наблюдательница на миг представила что смотрит в оптический прицел, указательный палец аж зачесался… так бы и… Вейль, словно почувствовав, пригладил волосики на затылке. Вдруг он исчез. Катрин оторвалась от оптики — нет, никуда не делся — просто вскочил и замер. Сделал шаг, другой, воровато оглянулся… Наблюдательницу потрясло выражение его лица — физиономия аж светилась незамутненным восторгом. Абсолютно счастливый мальчишка. Катрин ошарашено протерла окуляр. Не может быть, показалось. Шеф опять стал взрослым одутловатым сонным человеком, возился, пряча в шкатулку свою немыслимую заводную ценность. Но восторг остался, прятался в углах обманчиво вялых и безвольных губ.

— Кажется, жук ожил, — сообщила Катрин вечером в кругу заговорщиков.

— Он его укусил? — без особого удивления уточнила переводчица.

— Нет. Кажется, жук в действительности нечто вроде компаса. Может повести туда, куда без этакого проводника попасть невозможно, — пробормотала Катрин.

— Все эти волшебные жуки, черви и жабы — козни Нечистого и его подручных шайтанов, — с мрачным удовлетворением отметила Анис. — В старые времена их было даже больше чем сейчас, и…

— Я тебе говорил — шайтанов нет. Как и чертей, бесов, русалок, бога и прочей церковной чепухи, — проворчал капрал. — Это все просто люди. Человеки и без всяких рогов и валящего из пасти дыма умеют отлично лгать и вредить себе подобным.

— Не спорю, я людей не меньше твоего знать. Но про Аллаха ты так не говори. Вдруг он все-таки есть? Просто занят. Или ведет войну какую-то в заморских далеках? — прошептала столь же разумная, как и образованная переводчица.

— Думай как хочешь, я спорить не стану. Но бога все равно нет, — отрезал бескомпромиссный Бомон.

— Почему богам не существовать? Просто они не совсем такие, как мы их себе представляем, — примирительно заметила архе-зэка.

— Вы считать, что богов многость? Вообще богохульство! — возмутилась Анис.

— Отрицать бога не богохульство, а считать, что бог у каждого свой и даже не един обликом и образом жизни — это ужас-ужас? — хмыкнула Катрин. — Хорошо, теологическую дискуссию прекращаем. Речь только о жуке. Нет, об Указующем Священном Скарабее.

— Жук так жук, — пожал плечами капрал. — Священный он вряд ли, но если путь указывает, так пусть будет Указующий. В штабе полно офицеров умом куда поскромнее жучиного, и ничего, роты по ихним командам вполне доходят куда надо. Или куда не надо.

— Нам «куда не надо» идти нет смысла. Мы уже и так там, — заметила Катрин. — Насекомое как офицер-картограф, да и как волшебный компас, у меня вызывает определенное сомнение. Но Вейль точно знал, что ищет и мы знаем, что Вейль не дурак. Пусть сумасшедший, но не дурак.

— Выбор у нас нет, — напомнила переводчица. — Следить и идти. Возвращаться нам с Жоссленом некуда.

Катрин промолчала. Ей было куда и к кому возвращаться, но иной раз людей, идущих к совершенно разным целям, объединяет тактическая необходимость…

Архе-зэка отвлеклась от мыслей о жуке и подумала, что если в ближайшие сутки-двое не удастся выспаться, то придется-таки сдохнуть на этих живописных берегах. Бессонница — вкрадчивый, но жутко опасный враг.

…И вновь горная цепь широкими дугами отступала от берега. Корабли миновали занесенный песком двойной храм Ком-Омбо[1]. Камилла в отчаянии кусала костяшки пальцев и подсчитывала упущенные научные и иные выгоды…

* * *

Сутки и еще сутки… Ветер благоприятствовал, и хотя снизившийся уровень воды в реке порядком мешал продвижению, флотилия не отставала от беспрепятственно продвигающихся берегом боевых колонн. За это время столкновения с противником случились чисто символические — у французов имелось лишь несколько раненых (заболевших во время нелегкого похода насчитывалось в разы больше). Поговаривали, что в Асуане[2] предводитель мамлюков попросит мира, вроде бы уже наведывались к генералу доверенные лица Мурад-бея, прощупывали обстановку, намекали о необходимости почетных условий прекращения войны. С «Легкой Шеп» никаких дипломатов разглядеть не удалось, зато археологи имели счастье наблюдать настоящих диких крокодилов. Правда, нильские пресмыкающиеся явно считали регулярное судоходство большим злом и сущим экологическим преступлением, потому сползали в воду задолго до подхода судов на расстояние мушкетного выстрела. В общем, некоторое впечатление ящеры произвели разве что на Дикси, пытавшуюся рассмотреть тварей, но не преуспевшую и возмущенно растявкавшуюся. Выспаться Катрин так и не удалось, оттого ей и самой хотелось обгавкать всех подряд, а еще лучше загрызть. Путешествие порядком надоело всем, кроме капрала и безносой переводчицы.