Вычислитель (сборник) - Александр Громов

И уж конечно, никто, кроме нескольких посвященных, не мог услышать фразу, сказанную вполголоса в офисе некоей фирмы средней руки, располагавшегося на сорок девятом этаже в деловой части мирного города Брюгге:

– Брать его нужно только на Луне.

Само собой, эти слова не относились к Гутьерресу.

12

Ходили слухи, что Бенджамин Ван дер Локк родился хвостатым. При всем огорчении его родителей, в этом факте (если он действительно имел место) нельзя найти ничего порочащего маленького Бена. Атавизм есть атавизм. Что поделаешь, они иногда всплывают. Хорошо еще, если это только хвост, а не жабры кистеперой рыбы. Ампутировать и забыть. Так бы и произошло, не стань повзрослевший Бен широко известен как активный участник, а затем и глава международной террористической организации «Форпост Всевышнего» – организации жуткой, глубоко законспирированной и достаточно могущественной, чтобы то и дело бросать вызовы мировому сообществу, обеспечивая работой полчища секретных агентов, полицейских и журналистов.

Откуда пошли слухи о хвостатости, в сущности, неясно. Медицинских карт юного Бена (тогда он носил совсем другое имя) уже много лет как не существовало в природе. Хирург, якобы проводивший ампутацию, давным-давно трагически погиб, опрометчиво отправившись купаться с крышкой канализационного люка на шее. Сходным образом сменили наш мир на лучший несколько журналистов, ни один из которых заведомо не мог видеть пресловутый хвост. Словом – неясно.

Не хвостом, а занозой сидел Ван дер Локк в известном месте у мирового сообщества. И не важно, что мировое сообщество при ближайшем рассмотрении оказывается всего лишь кучкой политиков и бизнесменов – могучей, что ни говори, кучкой, но численно ничтожной в сравнении с общей человеческой массой. Не важно это! Кто вообще искренне скорбит по трагически погибшим? Только родственники и добрые знакомые. Политики скорбят потому, что без этого не обойтись, и только на людях. Прочие смертные – по привычке, недолго и с облегчением. Мимо нас? Вот и чудненько.

Работникам спецслужб скорбеть вообще некогда, да и вредно предаваться эмоциям, когда надо ловить всякую шантрапу, имеющую отношение к «Форпосту Всевышнего». От количества пойманной шантрапы зависит бюджет и влияние ловящей организации. Нет, ловить Бена тоже можно и даже нужно. Нельзя лишь поймать. Ну, если строго, то почти нельзя. Потому что в принципе тоже можно, но не прежде, чем будет выдуман новый Бен.

И все идет своим чередом. Все заняты, никто не бездельничает. Кому по должности положено дымиться от усердия, тот и дымится. Покой невозможен, следовательно, гармония заключается в вечном движении. Вот все и движется.

Поступательно? Ну, это вы, батенька, хватили. Куда поступательно? Зачем? По кругу-то оно надежнее. Привычнее. Прогнозируемее. Кому не нужна стабильность, поднимите руки. Ах, всем нужна? Тогда примите как факт и смиритесь: вот он, Человек Без Имени, неофициальный заместитель и правая рука директора одной очень секретной службы, чувствует себя уверенно в обществе Бена и вообще хорошо выглядит. Его имени нет ни в одной платежной ведомости. Моложав, подтянут, энергичен, зря слов на ветер не бросает. Серьезный мужчина. Если честно, в сравнении с ним Бен выглядит пожиже. Тон разговора – смесь панибратства с разумной осторожностью, как у давних надежных партнеров.

– Брать его нужно только на Луне.

– Почему на Луне? – выказывает непонимание один из ближайших доверенных помощников Бена. Сам Бен уже все понял.

– Потому что на Луне за внешним валом кратера Гассенди находятся две термоядерные электростанции – Северная и Южная, – снисходит до пояснений Человек Без Имени. – Южная обеспечивает потребность в энергии лунной базы; Северная же работает на микроволновой шнур и включена в Единую энергосистему Земли через геостационарный ретранслятор. Нас интересует именно Северная. В данный момент она остановлена для текущего ремонта. По информации, которой мы располагаем, – хочу напомнить, что она собиралась по крупицам в течение семи лет, – для Змееныша безусловно смертельны следующие факторы: соударение с крупным твердым телом на скорости, превышающей одну десятую световой, гамма-излучение интенсивности порядка той, что имеется в недрах звезд, и температуры свыше четверти миллиона градусов. Первое нереально. Зато рабочая зона термоядерной электростанции – как раз то, что может обеспечить факторы, необходимые нам для создания маленькой, уютной и не бросающейся в глаза временной тюрьмы для инопланетного гостя. Проект давно готов, дело за реализацией. Ведь главный инженер Северной – твой человек, Бен?

– Для Всевышнего нет ничего невозможного, – туманно изрекает Ван дер Локк.

– Надеюсь, что так оно и есть. Извини – уверен, что так оно и есть. Необходимая техническая работа должна начаться немедленно, чуть позже мы обговорим детали… Второй и не менее важный аргумент в пользу Луны – возможность проведения операции без лишнего шума. Если все же последуют какие-либо нежелательные эффекты – их нетрудно будет объяснить астрономическими, тектоническими или, в конце концов, техногенными причинами. Теперь понятно?

Вряд ли ближайшему доверенному помощнику Бена удалось понять все до конца, однако он почтительно наклоняет голову. Зато подает голос тот, кому по чину задавать вопросы, – сам Бен Ван дер Локк:

– Ну ладно… Допустим. Уютную маленькую тюрьму с термоядерными стенами мы для него сделаем. Два вопроса. Первый: как водворить туда серпентийца? Второй: как заставить его э-э… сотрудничать с нами? Или я стал глуп и ничего уже не понимаю, или внутри кокона из горячей плазмы Змееныш нам бесполезен. Я глуп? Быть может, один мой знакомый уверен, что я выжил из ума?

– Нисколько. – Человек Без Имени делает протестующий жест и одновременно улыбается, показывая, что воспринял слова партнера как шутку и что шутка оценена. – Дело в том, что среди немногих слабостей Змееныша есть одна существенная: он очень привязан к своим земным друзьям, буквально как собачка. Поэтому он войдет в клетку сам, добровольно. Вопрос связи с ним – всего лишь вопрос о распространении радиоволн через плазму. Для этого существа модулированные электромагнитные колебания – все равно что для нас звук. Технические детали – потом. А уж мотивацию добровольного входа в плазменную клетку мы создадим. Надо объяснять – как?

Бен качает головой, и его лицо – настоящее, а не физиономия того статиста, что известна всему миру в непременном сопровождении надписи «Wanted», – покрывается сетью мелких морщин от ответной улыбки. Улыбка у него вполне добродушная.

13

Две трети времени Максим Волков проводил на Земле; одну треть – обслуживал реголитовый комбайн в окрестностях лунной базы. Добыча гелия-3 велась вахтовым методом. Три недели вахты – полтора месяца отдыха. Чем плохо?

Для еще не старого, сильного мужчины – нормальный труд. В меру тяжелый, в меру опасный и даже кое-чем напоминающий будни космонавта. Звездное небо в любое время суток? Вот они, звезды, висят над головой, горят ярко и не мигают, потому что не умеют мигать вне атмосферы. Автономность? Сколько угодно автономности. Три недели одиночества, нарушаемого лишь редкими сеансами связи с диспетчером. Железная громадина комбайна служила и рабочим местом, и спальней, и столовой, и даже клубом для тех, кто работал с напарником. Но Максим работал один.

Жалованье исчислялось в процентах от добычи. На безденежье Максим не жаловался. Разве трудно проводить за рычагами комбайна по пятнадцать-восемнадцать часов в сутки, когда вся работа заключается в том, чтобы объезжать кратеры, трещины и валуны да следить, чтобы в шнеки не попадали крупные камни? Поспал, поел – и вновь за рычаги. Три недели выдержать можно.

То урчали, то принимались тоненько выть хитроумные механизмы, выделяющие из реголита то, что миллиарды лет наносилось сюда солнечным ветром. К концу смены в баллонах высокого давления накапливался увесистый груз. С каждой вахтой Максим уводил комбайн все дальше и дальше от вала кратера Гассенди. Частенько забираясь в такую даль, где спасение в случае чего становилось проблематичным, он слыл самым рисковым, зато и самым добычливым из комбайнеров.

Страха не было. Ведь слова об отсутствии напарника – это только слова, как всегда далекие от истины. Напарник у Максима был – лучший напарник на свете.

Поначалу Мау не понимал и даже обижался. К чему эти скучные вахты? Семье Волковых нужны денежные средства? С великим трудом Барбара объяснила серпентийцу основу экономических отношений землян. Мау тут же радостно предложил фабриковать золото, платину или ювелирные алмазы из любой бросовой субстанции, хоть из помоев. Пришлось приложить массу сил и времени, чтобы объяснить ему, почему это неприемлемо. Во-первых, потому что этот путь в скором времени неминуемо приведет к раскрытию инкогнито Мау. Во-вторых, денежные средства есть эквивалент вложенного труда, и то, что предлагает Мау, прямиком ведет к инфляции. Понемногу? Извини, друг, малая инфляция – все равно инфляция. Подобное обогащение – всегда за счет других людей. Нет уж, оставим эти игры правительству, а сами сохраним самоуважение…