Рейтинговые книги
Читем онлайн История Древней Греции в биографиях - Генрих Штоль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 109

Когда Александр воевал во внутренней Азии, казначей его Арпал убежал из Екватаны с 500 талантами в Европу и явился в Афины, где купил себе покровительство республики, даря деньги влиятельнейшим демогогам. Демосфен высказался против принятия его, из опасения, чтобы покровительство обманщику и беглецу не вовлекло государство в войну, к которой оно не было приготовлено. Когда же Антипатр, правитель Македонии в отсутствии Александра, потребовал выдачи Арпала, он воспротивился этому, потому что афинское государство, говорил он, должно сохранять свою самостоятельность и уважать право гостеприимства. Арпал бежал из Афин со своими сокровищами и с 6000 наемными воинами, служившими ему в качестве телохранителей, в Крит, где был убит одним из друзей своих, прельщенным деньгами, и таким образом получил достойное воздаяние за измену. В Афинах же призвали к суду всех тех, относительно которых ходило подозрение о подкупе их Арпалом. Демосфен вследствие происков своих врагов из македонской партии, также подвергся обвинению и без достаточных доказательств был присужден присяжными к уплате 50 талантов пени. Так как он не мог уплатить эту сумму, то его посадили в темницу, из которой он, однако, бежал, вероятно, с ведома властей. Он жил попеременно то в Тризине, то в Эгине (325). Все, что известно о поведении Демосфена в деле Арпала, говорит в пользу его невинности; да и всем известная чистота его характера достаточно ручается за то, что он не способен был на бесчестный подкуп.

Еще Демосфен жил в изгнании, когда внезапно пришло известие о смерти Александра (323). Еще раз под предводительством Афин поднялась Греция, чтобы стряхнуть иго македонское. Изгнанный Демосфен охотно присоединялся к афинским посольствам, которые отправлялись в различные греческие государства, чтобы возбудить их к восстанию, и везде силою своей речи возжигал воинственный пламень. В награду за такую преданность интересам отечества афиняне положили призвать его из изгнания с особенным торжеством. Военный корабль перевез его из Эгины в родной город. Когда он из Пирея поднимался в город, власти, первосвященник и все граждане вышли к нему навстречу, чтобы ввести его в город. Растроганный, он поднял руки к небу и назвал этот день счастливейшим днем своей жизни. С большим почетом, чем Алкивиад, возвратился он на родину, потому что его возвратило не принуждение, а добрая воля граждан.

Половина Греции — пелопоннесцы, фессалийцы, этолийцы, фокийцы и другие племена — соединились с афинянами в один союз и послали свое войско под начальством славного афинского полководца, Леосфена, к северу, против македонского правителя Антипатра, который, будучи отброшен от Фермопил, заперся в фессалийском городе Ламии. По имени города и война эта называется Ламийскою (323–322). Одно за другим приходили известия о победах и Демосфен с гордостью и радостью видел уже себя близ цели своих желаний. Но скоро счастье переменилось. Леосфен пал в битве, македоняне одержали победу, рвение афинян охладело, и войско их отдельными частями возвратилось по домам. Антипатр с хитрым рассчетом предложил мир каждому государству отдельно и таким образом разорвал союз; Афины одни только оставались вооруженными. Напоследок и они должны были подчиниться предписанным от победителя условиям, уплатить издержки войны и денежную пеню, принять македонский гарнизон в Мунихию и ввести тимократический образ правления по определению Антипатра. Наконец, Антипатр потребовал выдачи Демосфена и Иперида.

Демосфен, Лувр

Оба оратора, при приближении Антипатра к Афинам, бежали из города. Вступив в город, Антипатр разослал воинов для розыска и поимки бежавших. Архий, бывший прежде актером, находился во главе македонского отряда. Он схватил Иперида с несколькими друзьями в Эгине и отправил их к Антипатру в Клеоны, где они были казнены. Ипериду, говорят, предварительно отрезали язык. Демосфена настиг Архий на острове Калаврии, где он искал убежища в святилище Посейдона. Архий пришел к нему в храм и старался дружескими словами убедить его оставить это убежище. Видя, что Демосфен не склоняется на его убеждения, он пришел в ярость и разразился страшными угрозами. «Ты говоришь теперь, как с македонского треножника, ты не более как актер, — сказал ему Демосфен, — погоди еще немного, дай мне написать к моим на родину». С этими словами он вошел во внутреннюю часть храма, взял свою писчую дощечку, как будто готовясь писать, и выпил из кончика стиля скрытый в нем яд. Немного погодя покрыл он себе голову и склонил ее на сторону. Видя это, наемные воины стали смеяться над его слабодушием, но Архий подошел к нему, посоветовал ему встать и ободриться. Тогда Демосфен откинул с головы покрывало и сказал: «Теперь можешь ты играть роль Креона в трагедии и бросить это тело непогребенным. Я же, высоко живущий Посейдон, выхожу еще живой из твоего храма, которого не оставили неоскверненным Антипатр и его македоняне». Пока его выводили из храма, он упал мертвый перед алтарем божества. Это было 16 пианепсиона (октябрь-ноябрь) 322 года. Афиняне почтили его память сооружением статуи, которую они поставили в Калаврии, и положили, чтобы старший из потомков его постоянно мог получать пишу в пританее.

Демосфен, конечно, ратовал и умер за проигранное дело; тем не менее, он достоин высокого уважения и славы. В Афинах было мало людей, которые с таким самоотвержением и пользою вполне предались делу служения родине.

33. Александр Великий, царь Македонский

Александр III, царь Македонский, сын Филиппа, родился в 356 году до P. X. По отцу происходил он от Геркулеса, родоначальника македонских царей; по матери своей, Олимпии, дочери эпирского царя Неоптолема, — от Ахиллеса. В ту самую ночь, когда родился Александр, сгорел в Ефесе знаменитый храм Артемиды, а царь Филипп в день рождения сына получил известие о трех славных победах, а потому предсказывали, что этот сын предназначен славной участи героя и победителя и что разрушение величайшей, известной грекам, святыни в Азии означало разрушение Александром великого Азиатского царства. Филипп дал своему наследнику тщательное и строгое воспитание. В рыцарских упражнениях отрок рано уже отличался перед всеми своими сверстниками. Когда однажды к царю Филиппу привели для продажи лошадь, названную Буцефалом, и хотели испытать ее, никто из присутствовавших наездников не мог сесть на дикое, бешеное животное и укротить его. Наконец Александр, еще мальчик, выпросил у отца позволение попробовать усмирить Буцефала. Он повел его против солнца, потому что заметил, что лошадь боялась собственной своей тени; гладя ее рукой и приговаривая ласковые слова, он успокоил ее, и вдруг вскочив на седло, помчался, к ужасу всех присутствовавших, которые думали, что жизнь его отдана на произвол диких порывов животного. Но вскоре все увидели, что отрок подчинил коня своей воле. Когда он возвратился, полный гордой радости, все приветствовали его с восторгом и Филипп сказал ему в сердечном удовольствии: «Сын мой, найди себе царство, тебя достойное; Македония слишком мала для тебя!» Буцефал остался любимым конем Александра и служил ему во всех его сражениях и походах до самой Индии.

Александр Македонский, Лувр

Когда исполнилось Александру тринадцать лет, философ Аристотель принял на себя дальнейшее нравственное его воспитание. Филипп после рождения сына написал ему: «Знай, что у меня родился сын; не то радует меня, что он родился, а то, что он родился в твое время; тобою воспитанный и образованный, он будет достоин нас, он станет на высоту того назначения, которое со временем будет его наследством». Александр с величайшею любознательностью следовал за мудрым своим наставником в различные области науки и привязался к нему, как к родному отцу. И впоследствии сохранял он к своему учителю глубокое почтение; он часто говорил, что отцу своему обязан жизнью, а учителю тем, что достоин жизни. Быстро развился под руководством Аристотеля бодрый и мощный дух царственного отрока. Аристотель умерял пылкость и страстность души его, возбудил в нем серьезную мыслительность и благородное, высокое настроение духа, презиравшее обыкновенные наслаждения жизнью и стремившееся только к одной великой цели — наполнить мир славою великих дел, «быть превосходным царем и метателем копий». Этот стих Илиады (III, 179) был его любимым, часто повторяемым стихом, а Илиада, в которой прославлялся предок его Ахиллес, — его любимою книгою. Ахиллес был идеалом, которому он стремился подражать. Стремление к славе и к великим подвигам наполняло его душу, когда он был еще ребенком, и было преобладающею страстью всей его жизни. «Мой отец не оставит более ничего на мою долю», — восклицал часто с печалью отрок, при известиях о победах, одержанных Филиппом. Александр был рожден героем; с тонким умом и гениальным даром полководца соединял он высокопарящее одушевление и непоколебимую уверенность в своих силах и в своем счастье. В самой наружности его все возвещало героя: смелая поступь, блистающий взгляд, сила голоса. Когда он находился в спокойном положении, в нем очаровывали и кротость выражения лица, и легкий румянец щек, и влажно смотрящий глаз, и голова, немного склоненная на левую сторону. Ваятель Лизипп лучше всех умел передать эти особенности наружности Александра, который только ему одному и позволял воспроизводить свое изображение.

1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 109
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История Древней Греции в биографиях - Генрих Штоль бесплатно.

Оставить комментарий