История Византии. Том 1. 395-518 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

идеала христианского императора, ристания и сценические представления мирились с благочестием. Даже кровавые зрелища борьбы людей с дикими зверями, venatione унаследованные от давнего прошлого, оставались в обычае в молодые годы Феодосия, и сохранился один указ от 417 года, в котором предписывало пограничным начальникам не задерживать отправки диких зверей, которых доставляли из пустынь Сирии и Египта.[901] В годы самостоятельного правления Феодосий не допускал этого вида забавы в своем присутствии, и когда однажды народ бурными криками требовал подобного зрелища, он настоял на своем отказе.

Если Феодосий I ограничивал игры днями рождения императора и вступления его на престол, то при его внуке игры правились гораздо чаще. Это можно заключить из текста указа от 425 года, в котором благочестивый император воспрещал игры во все воскресные дни, в праздники Рождества Христова, Богоявления и Пасхи и во все дни Четыредесятницы.[902] Историк Приск переживавший последнее десятилетие правления Феодосия, когда империя так страдала от грозного воителя Аттилы и император только откупался от этого врага, высказывает ему упрек за большие расходы на игры и забавы столичного населения.[903] Но, очевидно, финансы государства были в хороше положении, если и в это время возможны были огромные затраты на сооружение укреплений Константинополя. В начале префектуры Кира, в 439 году, Феодосий отдал ему приказ окружить город стенами по морскому побережью.[904] Скудное предание об этом важном событии не дает нам никаких мотивов этого предприятия. В одной лишь хронике Марцеллина под 438 годом помянуто событие исключительного характера, которое можно привести в связь с этим сооружением, а именно, что пират Контрадий (Contradis) был захвачен в море и казнен.[905] Вандалы уже в Испании до перехода в Африку занимались морским разбоем, и хотя Марцеллин ничего не говорит о национальности Контрадия, но, вероятно, такая новость для того времени, как морской разбой, должна быть отнесена на их счет. А в том же году, когда в Константинополе было решено воздвигнуть стены со стороны моря, совершилось роковое событие в Африке: 23 октября Гензерих овладел Карфагеном и начал затем свои пиратские подвиги на побережьях Сицилии и Италии.[906] Укрепление столицы с моря имело, таким образом, весьма основательные мотивы.

Закончив это важное дело, Кир предпринял капитальный ремонт сухопутной стены Константинополя.[907] Вскоре, однако, после того, в 447 году, город постигло страшное землетрясение, во время которого особенно тяжко пострадала сухопутная стена: на ней обрушилось 57 башен.[908] Сохранивший это сведение комит Марцеллин сообщает, что исправления были сделаны в короткий срок трех месяцев. Но современное свидетельство, которое и поныне красуется на старом месте на воротах, носящих ныне имя Иени-Капусси (Старые ворота), заставляет нас сократить и этот срок. Надпись гласит —

Theodosii iussis gemino nec mense peracto

Constantinus ovans haec moenia firma locavit

Tam cito tam stabilem Pallas vix conderet arcem.

"Ημασιν έξήκοντα ϕιλοσκέπτρω βασιλεί

Kωνσταντινος ὓπαρχος έδείματο τείχει τεἳχος

(т. e. по приказанию Феодосия Константин меньше чем в два месяца с торжеством укрепил эти стены — так скоро, как едва могла создать Паллада сильную твердыню. В шестьдесят дней префект Константин пристроил для скиптролюбца царя стену к стене).[909] Другое двустишие на греческом языке такого же содержания сохранилось в литературном источнике.[910] Как видно из текста надписей, Константин не ограничился ремонтом повреждений, причиненных землетрясением, а «пристроил стену к стене». По всему вероятию, это свидетельство следует понимать в том смысле, что именно тогда на протяжении всей стены Анфимия на половине расстояния от нее до рва выстроена была внешняя стена, значительно ниже внутренней, с 80 башнями на ее протяжении. Это и есть προτείχιρμα Θεοδοσίου τείχους; (предстение: стены Феодосия), как названо это сооружение в одной надписи от времени Юстина II.[911] По общим узаконениям, действовавшим в империи, работы по возведению и ремонту городских укреплений являлись натуральной повинностью населения,[912] и в одном позднейшем источнике сохранилось свидетельство, что венеты и прасины выставили по 8 тысяч рабочих. Венеты начали работу от Влахерн, а прасины — от Золотых ворот. Те ворота, у которых обе партии сошлись, получили тогда название πόρτα Πολύανδρος; когда же впоследствии было забыто происхождение имени, оно было переделано в народной речи в «ворота Колиандра».[913]

С землетрясением 447 года связано сказание о чудесном возникновении песни Трисвятое. Позднейшая версия этого чуда, сохраненная Феофаном, такова. — Когда население города в страшной панике бежало на Военное поле, сильный порыв ветра унес одного мальчика в воздух и поднял его над землей на глазах у всех. Когда он благополучно спустился на землю, то рассказал, что слышал, как ангелы славословили Господа на престоле Его славы. Они пели: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Благочестивый император и его сестра Пульхерия немедленно распространили это песнопение по всему царству.[914] — О таинственном происхождении этой песни знал Несторий, проживавший тогда в далекой ссылке. В своей апологии он привел Трисвятое и изъяснил слова этой песни как указание на правильность своих догматических положений, что Бог не мог страдать и предаться смерти. О самом чуде Несторий говорит в очень неопределенных выражениях и замечает, что тот, кто слышал эту песнь, не был разыскан.[915] Так как Несторий связывает возникновение песни с землетрясением, то мы имеем, таким образом, в его словах точную дату события.

Благочестивое настроение тех времен признавало в землетрясениях проявление гнева Божьего за грехи мира, и все население города с императором и знатью во главе совершало всенародные процессии и моления с пением псалмов среди развалин. Император не облекался в свои великолепные одежды и шел в простом платье и босой в толпе молящихся. Дни землетрясений заносились в святцы на вечное поминование их крестным ходом и всенародными молениями. В Пасхальной Хронике от последних лет правления Феодосия отмечены два таких дня: 6 ноября и 26 января. Первый отнесен к землетрясению 447 года, второй — 450.[916] В одном древнем списке служб Константинопольской церкви относительно землетрясения 26 января сохранено сообщение, что оно случилось в воскресенье в 9 часов утра.[917] Но воскресенье приходилось на 26 января именно в 447 году. Таким образом, можно допустить, что в записях Пасхальной Хроники оба землетрясения перепутаны, и дата одного попала на место даты другого.

Посещали столицу империи и другие бедствия. Так, под 431 годом записано у хронистов о