Библия языка телодвижений - Десмонд Моррис

Сверхнормальный Раздражитель должен быть внушительным и предельно ясным. Иначе говоря, одни свойства продукта, те, которые в конкретном случае считаются самыми важными, должны быть преувеличены, другие — нет. Если сверхнормализовать сразу множество свойств продукта, покупатель, скорее всего, придёт в замешательство. Проблема была решена, когда установилась «диктатура раздражителей». Одни свойства продукта преувеличиваются, другие, наоборот, преуменьшаются, благодаря чему воздействие преувеличенных свойств на психику покупателя усиливается. Несущественные свойства продукта либо замалчиваются, либо умаляются, в итоге его сверхнормальность становится куда более выразительной. В этом заключается суть процесса, который можно назвать «нагнетанием». Именно он лежит в основе почти всех книг, фильмов и пьес. Повседневные действия, совершаемые с той же скоростью, что и в жизни, никого не удивляют, поэтому «нагнетатели» искусно выпячивают самые важные моменты и умалчивают о прочих. Если они заходят слишком далеко, преувеличения становятся очевидными и перестают на нас воздействовать. Мы отвергаем слишком мелодраматический вымысел, но если сверхнормализация проведена специалистами своего дела, на короткий промежуток времени нас обуревают эмоции, равных которым в нашей обыденной жизни просто нет. Любители оперы, балета и мультфильмов не подчиняются этому правилу и наслаждаются сознательным выходом за пределы искусственного преувеличения. В этих видах искусства никто не пытается скрыть сверхнормализацию, и мы принимаем это как должное. То же верно в отношении многих детских игрушек, в особенности кукол; диктатура раздражителей тут — нечто само собой разумеющееся. Важно отметить, что в основном это касается игрушек для маленьких детей. Дети среднего и старшего возраста, приближающиеся к взрослому состоянию, предпочитают более реалистичные игрушки, по которым можно изучать окружающий мир.

Схожая тенденция наблюдается в рисунках детей разных возрастов. Рисунки маленьких детей полны сверхнормальных элементов, что роднит эти рисунки с искуством первобытных людей и диких племен. Поскольку голова — самая важная часть тела, она изображается огромной. Так же важны глаза, оттого они изображаются очень большими.

Лишь достигнув отрочества, дети отказываются от преувеличений и рисуют, пытаясь соблюсти естественные пропорции. История искусства, однако, знает немного случаев, когда художники или скульпторы, изображая кого-то или что-то, стремились к точнейшему соблюдению пропорций, наблюдаемых в реальности. Когда люди искусства творят, они уходят от всяких требований к реалистичности. Если человек на рисунке бежит, у него могут быть неестественно длинные ноги; если совокупляется, у него может обнаружиться огромный, ненормально длинный пенис; если выкрикивает угрозы, во рту у него могут появиться невероятно большие клыки. «Сверхнормализация» человеческого тела искусственными средствами, в конечном счете, ограничена, ибо эти средства могут быть слишком тяжелыми или затруднять свободу передвижения. На картине подобных ограничений не существует, потому сверхнормализованные элементы могут увеличиваться в сотни раз.

Самым непосредственным образом с диктатурой раздражителей связан такой вид искусства, как карикатура. Рассматривая лицо реального человека как отклонение от «идеального» лица и отмечая элементы, которые кажутся чуть длиннее, шире, больше или толще, чем «полагается», карикатурист может усилить воздействие картинки, преувеличив эти элементы и одновременно затушевав те черты лица, которые не бросаются в глаза. В конечном счёте, качество карикатуры зависит не от того, насколько смешно изображен человек, а от того, соблюдена ли гармония между всеми сверхнормализованными чертами нарисованного лица. По сути, карикатурист рисует так же, как рисуют маленькие дети или первобытные художники, разница лишь в том, что его занимают не общие характеристики человека, а индивидуальные особенности.

Под Сверхнормальными Раздражителями можно понимать и те, что не имеют естественных эквивалентов. Чтобы понять, что это такое, рассмотрим два примера. По мере того как девушка приближается к половой зрелости, её ноги удлиняются, поэтому считается, что длинные ноги делают девушку сексапильной. Художники, создающие иллюстрации для мужских журналов, намеренно изображают девичьи ноги более длинными, чем они есть на самом деле. Сопоставляя эти иллюстрации с фотографиями позировавших моделей, мы видим, что ноги нарисованных девушек длиннее ног реальных девушек иногда в полтора раза. Увеличивая длину ног, художники отталкиваются от нормальной анатомии человеческого тела. Но что происходит, если отправной точкой становится некая вещь, созданная не природой, а человеком, например автомобиль? «Естественного эквивалента» тут нет, зато есть сверхнормализованные машины, демонстрируемые ежегодно на автосалонах. Проектировщики автомобилей, как и художники, рисующие картинки для мужских журналов, желают добиться от покупателей сверхнормальной реакции на свои творения. Что является естественным для такого искусственного изделия, как машина? «Естественных» машин не бывает, иначе говоря, нет нормы, от которой мы можем отталкиваться при производстве сверхнормализованных образцов. Зато у каждого изделия есть «традиционная» форма, которую можно улучшать. На каждом этапе истории автомобилестроения традиционная, «нормальная» машина имела свои очертания. Её параметры не определены раз и навсегда, они меняются от года к году. С каждым новым прорывом меняются и стандарты «нормального» автомобиля. В итоге базовые принципы сверхнормализации остаются теми же самыми, несмотря на то что определить норму в этой ситуации — задача не из простых.

Салоны красоты предлагают женщинам превратиться в супермоделей при помощи, например, увеличенных накладных ресниц. Благодаря им глаза кажутся больше, а движения век выглядят более лёгкими. И, наоборот, женщины выщипывают брови, чтобы подчеркнуть разницу между полами — считается, что у мужчин брови гуще, а у женщин тоньше.

Подобное случается в нашем мире постоянно. Мы не устаём преувеличивать любой элемент окружающей среды. Часто мы акцентируем внимание на отдельном элементе настолько, что страдаем от «раздражительного» несварения — и бежим от переперчённых блюд к простой, не испорченной приправами пище для размышлений. Эюлюционные компромиссы, ограничивающие жизнедеятельность других видов животных, над нами не властны, поэтому, когда нам надоедает то, что поначалу казалось весьма желанным, мы переходим к чему-то новому, и весь цикл повторяется заново. Пресытившись одним Сверхнормальным Раздражителем, мы переключаемся на другой, вновь выбираем элемент, который нам хочется сверхнормализовать, и наслаждаемся им, пока он не приедается. Иными словами, мы заточили себя в заколдованный круг перемен. Эти закольцованные перемены составляют основу явления, которое принято называть «модой».

ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ — Как мы реагируем на прекрасное — в природе и в жизни

Цель Эстетических Действий — погоня за красотой. Сказать легко, объяснить — куда сложнее; красота — качество эфемерное, особенно с биологической точки зрения. Красота никак не связана с базовыми моделями поведения, нацеленными на выживание, такими, как питание, спаривание, сон или родительская забота. И все же нельзя сказать, что красота не играет в нашей жизни никакой роли: любое объективное изучение поведения человека отмечает, что мы тратим много часов, тем или иным способом реагируя на прекрасное. Никак иначе нельзя описать реакцию мужчин и женщин, которые молча замерли перед картинами в художественной галерее, тихо сидят, слушая музыку, наблюдают за танцующими, осматривают скульптуры, пристально глядят на цветы, наслаждаются пейзажем или смакуют вино. В каждом из этих случаев органы восприятия передают информацию в мозг, и получение этой информации есть единственная цель, которую человек преследует в данный момент. Опытный ценитель вин доходит до того, что выплёвывает вино, которым только что наслаждался, словно желая подчеркнуть, что он стремится насладиться прекрасным, а не напиться.

Всякое сообщество, так или иначе, выражает себя эстетически, поэтому человеку жизненно необходимо научиться реагировать на красоту. При этом прекрасное невозможно каким-либо образом измерить. Нет ничего такого, что все люди на земле однозначно считали бы красивым. Всякий объект, почитаемый за красоту, кто-то наверняка полагает уродливым. Ввиду этого теория эстетики выглядит по большей части вздором, хотя многим трудно с этим согласиться. Мы часто ощущаем, что та или иная форма красоты обладает самоценностью, что та или эта вещь настолько прекрасна, что её обязаны признать таковой все и каждый. Горькая правда заключается в том, что красота—в глазах смотрящего и нигде больше.