Зловещий брак - Мэйдлин Брент

Ярко-зеленый свет становился все интенсивнее. Я взглянула наверх – и увидела справа корпус парохода. Одно движение ногами – и мы идем правильным курсом, еще одно – и мы замедляем подъем. Затем мы тихо вышли на поверхность, не более чем в четырех метрах от кормы. Сеть все еще свисала с лебедки. Мы ухватились за толстый канат, чтобы отдохнуть на минуту. Именно тогда, когда я висела, ухватившись за канат, я увидела нечто, приведшее меня в состояние шока. В четверти мили от нашего парохода, приближаясь к нам на всех парах, была «Кейси»! Я точно знала, что она лежит на дне моря у Ла-Фасиль, в тысяче миль отсюда, но очертания шхуны, которую построил Дэниел, я не могла не узнать. Она шла без парусов, оставляя за собой тонкий след сероватого дыма, и единственным ее отличием от моей «Кейси» была голубая линия по борту судна. Я повернулась к Чеду, и мои глаза, должно быть, были круглыми от изумления, когда я прошептала:

– Это… это «Кейси»!

Он приблизил губы к моему уху и прошептал в ответ:

– Это Сэм, он действует по нашему плану.

Я пережила за это время все возможные эмоции: от страха до радости, поэтому мой мозг отказался осмыслить сказанное. Сэм идет к нам на пароходе, они с Чедом договорились – но это не вызвало ни радости, ни удивления, потому что больше мой бедный мозг отказывался воспринимать. Я ощущала лишь неясное облегчение. На «Лигурии» раздались крики. Пароход, идущий навстречу, слегка развернулся, нацеливаясь на наш нос. Теперь я видела на ее боку название «Мисс Эмма» – и мне вновь показалось, что я во сне. Я бы с наслаждением осталась в этом сне, если бы не тревога за Лайзу.

Наверху парохода сидел человек в рубашке и брюках и держал какой-то массивный предмет, поставленный между ног. Теперь до него оставалось лишь сотня метров, и я узнала Сэма. Другой человек стоял у руля, высокий мужчина в костюме цвета хаки, в коричневой шляпе. У человека была рыжеватая борода.

Полковник Браун. Я узнала его уже тоже без удивления. Возле меня Чед пробормотал:

– Бог мой, взгляни, кого взял с собой Сэм!

Я кивнула. Значит, этого не ожидал даже Чед. «Мисс Эмма» развернулась так, что стала носом к правому борту «Лигурии» в пятидесяти метрах от нее. Я слышала, как застопорили мотор, и «Мисс Эмма» встала на якорь.

Сэм заговорил через мегафон:

– Эй там, на «Лигурии»! Предъявите ваших пассажиров! Мистера Локхарта и двух леди!

Мы услышали голос Оливера, также усиленный мегафоном:

– Уйди с дороги, Редвинг! – Это был почти рев. – Мы поднимаем якорь! Уйди – или я утоплю тебя!

Я видела, как Сэм содрал с неизвестного предмета одеяло – и перед нашим взором предстало что-то металлическое на треножнике. В следующий момент послышался жуткий дробный гром, и щепки дерева посыпались с капитанского мостика. Над Сэмом поднялся дымок, он вновь взял в руки мегафон.

– У меня здесь пулемет «Максим», Фой. Давай договариваться. Так где же твои пассажиры? Золото – твое, можешь взять его себе, но мы пришли, чтобы взять на борт пассажиров.

Наступила долгая пауза. Затем вновь послышался голос Оливера, напряженный и нервный:

– Хорошо! Подожди только!

Чед прошептал:

– Он возьмет сейчас Лайзу в заложники. Давай скорее, Кейси!

Перелезть через корму, держась за сетку и толстый канат, было сравнительно легко. Никто с «Лигурии» нас не видел, потому что мы были за двойным экраном холста и салона. Но с правого борта, где они помещались, Сэм и полковник Браун не могли не заметить нас. В тот момент, когда Чед перепрыгнул через корму, он встал в полный рост и скрестил над головой руки. Это был сигнал Сэму, который тот, очевидно, понял, потому что он начал было поднимать свой мегафон, но сразу же опустил и повернул голову, говоря что-то полковнику Брауну.

Чед повернулся ко мне – и в его глазах я прочла то же отсутствующее выражение, которое было, как сказал Сэм, признаком концентрации мыслей.

– Ты говоришь, что Фой использует этого негра-полуидиота как пугало? – спросил он.

Я кивнула, и во мне начал расти новый страх – ужасный страх за Лайзу.

– Обеа… – тем временем говорил Чед. – Нам нужен знак колдуна-обеа. Ты говорила, они используют колдовскую мазь из крови и перьев. Это так?

– Да. – Я не могла понять, к чему он клонит.

– Срочно достань пучок перьев, Кейси. Там их много, в вольере. Перевяжи их какой-нибудь лентой, привяжи к пучку какой-нибудь груз. – Он поспешно снимал с веревки рубашку и брюки, которые я постирала. Я набрала несколько перьев, составила из них веер, прицепила к ним катушку, закрепляющую конец веревки, при помощи своей завязки для подштанников.

Внезапно я приросла к месту: голос Оливера звучал триумфом:

– Ну вот, Редвинг! Взгляни-ка и слушай внимательно! Локхарт мертв, а моя жена заперлась в своей каюте! Но с нами другая женщина, его сестра! Выкинь-ка свою пушку за борт! Если не выкинешь, я прикажу вот этому дебилу начать резать Лайзу Локхарт на куски! Ты слышишь? На куски!

20

Чед посмотрел в направлении «Мисс Эммы», поднял руку и несколько раз то открывал, то закрывал пальцы ладони.

Сэм сказал в мегафон:

– Послушай, Фой! Давай договоримся!

– Нет! Выкинь пушку за борт!

– Хорошо, хорошо. Мне нужно развинтить ее! Дай мне две минуты!

Чед теперь был одет; он взял утяжеленный пучок перьев, жестом показал мне на нож, задрал штанину, чтобы сделать разрез ножом на ноге, а затем обильно вымазал перья кровью.

– Теперь пройдем через салон, Кейси, – прошептал он. – Я выйду на палубу. Если я достаточно надолго смогу испугать Жонжона, а затем добраться до его мачете – то мы выиграли.

Я еще не поняла его намерения, когда он схватил меня за руку и двинулся к двери салона, выходившей на корму. Минутой позже мы были внутри. Шторы на окнах были опущены, чтобы не пропускать лучи солнца, и внутри салона была полутьма; передняя дверь салона была наполовину открыта, чтобы проветрить помещение. Чед остановился в двух шагах от двери, скрытый темнотой. За ним, в проеме двери, как на картине, стояли Оливер и Лайза. Он одной рукой держал ее за шею, причем платье ее было изорвано, а другую руку он заломил ей за спину. С одной стороны от нее стоял Жонжон с мачете наготове. Лицо Оливера сияло от удовлетворения. Он был безумен, но у меня не было к нему жалости. Я чувствовала к нему лишь отвращение и ужас. Чед согнулся и швырнул на палубу окровавленные перья, имитируя движения колдуна. Для тех, кто стоял на палубе, упавший предмет, очевидно, должен был свалиться прямо с неба. Я слышала, что религия вуду более сильна на Гаити, чем на Ямайке, поэтому пристально смотрела на Жонжона.

Пот хлынул с него, как вода из отжатого полотенца, рот его открылся, из него донесся жуткий хрип, – и огромные глаза с голубоватыми белками вытаращились на страшный предмет.