Проклятие Батори - Линда Лафферти

Джон и Дейзи работали молча, безмолвно щурясь в свете восходящего солнца.

Грейс смотрела на них.

Она взглянула за замерзший пруд, вспоминая свой сон.

* * *

Детектив Уайтхолл нашел троих американцев склонившимися над неподвижным телом. Он привел с собой врачей.

Когда словаки оттаскивали отчаявшихся мужчину и девочку, Уайтхолл отвернулся. Он с грустью посмотрел на пруд, на сосульки на плакучих ивах, рассеивающие свет восходящего солнца.

Медики разрешили Джону поехать с ними в медпункт…

Формальности ради они продолжали делать искусственное дыхание в течение всей поездки.

Джон держал Бетси за застывшую руку и ритмически сжимал ее, будто это было сердце.

– Живи, – шептал он. – Живи! Вопреки всякой вероятности, к черту вероятность! Живи!

И беззвучно заплакал в застывшую руку.

И тут ощутил легкую дрожь, едва заметное сгибание ее пальца.

– Она пошевелила рукой! – закричал Джон. – Глядите!

Медики недоуменно переглянулись, потом посмотрели на иностранца.

– Нет, это невозможно. Она…

– Послушайте меня! Она опять пошевелилась. Смотрите!

Он держал ее руку в ладонях, как птичку. Ее пальцы неуверенно двигались, нащупывая его руку.

Один из медиков приставил к груди Бетси стетоскоп и прислушался.

И его лицо просветлело.

– Да, да! Очень слабо. Но пульс есть.

Глава 4

Чахтицкий замок

30 декабря 1610 года

Десятки солдат обыскали Чахтицкий замок. Они перевернули матрацы, обследовали колодцы, раскопали неглубокие могилы.

Граф Турзо вызвал по очереди всех слуг в большой зал, где их тщательно допрашивали. Он восседал за огромным дубовым столом вместе со своим писцом, Миклошем Зрини и Имре Мегери, выступавшими в качестве свидетелей.

Стражник проводил Яноша Сильваши до двери.

– Конюший Сильваши, – вызвал граф Турзо. – Прошу войти.

Острые корки льда оставили глубокие раны на руках Яноша, когда тот ломал их, чтобы вытащить из замерзшего пруда тело несчастной Зузаны. Теперь его пальцы были обмотаны тряпками.

– Ваша подруга Зузана помогла нам незаметно пробраться в замок, – сказал Турзо и в нерешительности замолчал, увидев боль в глазах молодого человека. – Это была храбрая женщина.

Янош порылся за пазухой и, вытащив пергаментную книжку, стряхнул со страниц остатки соломы. Затем молодой конюший поднял голову и посмотрел на сидевшего перед ним вельможу.

– Я прочитал эти страницы. Там шестьсот двенадцать имен. Это имена девушек, которых истязала и погубила графиня. Она приводит описание каждой из них. И еще пишет, получила ли от этого удовольствие.

– Шестьсот двенадцать?! – ужаснулся Миклош Зрини.

– А вы, выходит, и не подозревали, граф Зрини? – сказал Янош, прищурившись на зятя графини. – Как же вы могли быть таким слепым все эти годы? Как вы терпели смрад…

– Довольно, Сильваши, – прервал его граф Турзо и протянул руку за учетной книгой. – Ваши свидетельства и письменные показания будут подробно рассмотрены судом. Я собираюсь немедленно созвать судей в Битче.

– В Битче? – переспросил Янош. – То есть в вашем замке? Ее будет судить не Пресбургский суд? И не королевский суд в Вене?

Турзо потеребил бороду.

– Нет. Я хочу, чтобы графиню предали суду немедленно. Упомянутые же вами суды можно будет созвать только после Крещения.

– Но…

– Конюший, вы сослужили добрую службу. А теперь я должен попросить вас удалиться.

Янош посмотрел в темные глаза Турзо. И увидел, как в них мелькнуло раздражение.

– Стража, пожалуйста, отведите молодого господина в конюшни. Пусть выберет себе любого коня. А потом проводите его за ворота замка.

Янош, сжав челюсти, посмотрел на графа.

– Вы увидите, как свершится правосудие. Зузана отдала жизнь…

– Уведите его! – не выдержал Турзо.

Янош отмахнулся от подскочивших стражников и, не оглядываясь, направился к двери.

– Шестьсот двенадцать невинных жертв? – прошептал граф Зрини. Он никак не мог прийти в себя. – Если эта книжка попадет в руки королю, он уж точно приберет к рукам все земли графини! И заставит всех Батори заплатить за ее грехи, оставив нас нищими!

– Этот реестр никогда не достанется королю, – тихо проговорил граф Турзо.

Раздумывая, он долго вертел перстень у себя на руке.

– Конюший знает это, – наконец сказал палатин. – Милостивые господа, существует ведь такая вещь, как избыток свидетельских показаний…

Турзо бросил строгий взгляд на писца, и тот, кивнув, положил перо.

Граф открыл кожаную сумку и спрятал книжку среди других документов.

– Эта книга принадлежит семейству Батори. И должна остаться частью наших семейных архивов. Она не для глаз судей и королей.

Глава 5

Пограничная область,

Трансильвания

1 января 1611 года

Габор Батори выехал на дорогу; его глаза высматривали повозки из королевской Венгрии. Он откинул черный капюшон плаща. На руке у него в лучах заходящего солнца блестел золотом перстень Батори.

Передовой дозор скакал день и ночь с вестью о том, что графиня ищет убежища в его замке и готова присягнуть на верность.

– Может быть, она получила известия о грядущем аресте? – спросил князь Трансильвании. – Почему она решила покинуть Чахтице сейчас, как раз на Новый год?

Дозорный поежился, прекрасно зная, что, когда старый год дает рождение новому, полуночными небесами правят духи.

– Нет, она ничего не получала, – ответил он, вытирая с глаз соленый пот. – У нее было предчувствие, видение, что близится конец. Кошачьи вопли.

Лицо Габора затвердело. Он не терял время зря, собирая войска. С огромным богатством кузины и громкими именами Надашди и Батори он захватит Польшу.

А потом и Вену.

Но он нуждался в могуществе своей кузины Эржебет – ее богатствах, землях и неприступных замках.

Шли часы. Его дозоры были посланы далеко вперед, чтобы встретить и сопроводить свиту графини. Габор уже предвкушал, как услышит ругань кучеров, топот копыт, стук горшков и звон кастрюль.

Но пока была лишь тишина. Потом донесся вой волков из темного леса. С юга подполз туман и окутал горные склоны.

Янтарные глаза Габора напряженно вглядывались в горизонт. На много миль вокруг виднелись лишь скелетообразные стволы и ветви берез. Габор решил, что, если графиня так и не появится, он прогонит девчонку. Незаконнорожденная дочь графини больше не будет представлять никакой ценности…

С юго-запада налетел порыв ветра, закрутив призрачные снежные фигуры, гоняющиеся друг за другом по долине.

Габор натянул капюшон и повернул коня обратно к трансильванским горам. Вскоре его черная фигура исчезла во мгле…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});