Дневниковые записи. Том 2 - Владимир Александрович Быков

уверенную сдачу и своих позиций. Пока шевелюсь и даже порой с интересом, но с все меньшей и меньшей нагрузкой. А последнее, пожалуй, больше всего и беспокоит, поскольку вижу в нем гиперболически-прогрессирующий  процесс старения организма по формуле: «меньше двигаюсь, но много ем – быстрее слабею – еще меньше двигаюсь и еще больше ем – еще быстрее слабею…».

Не сдаю, из-за постоянного тренинга, только, кажется, в части критического восприятия всякого рода глупостей. И то лишь потому, что их не надо искать – они на каждом  шагу по жизни.

А впрочем, способен радоваться еще и обратному – человеческим достижениям  и успехам. Потому с интересом прочитал у тебя информацию о ластчкинской «Хонде», особенно об экономии с ней «на треть» бензина. Сразу же в силу необоримой у меня, пока, страсти к анализу, признал необходимым дополнить, для корректности, что таковая экономия может иметь место только в условиях сверх динамичной городской езды, причем с резкими торможениями. Для меня, например, привыкшего к остановкам чуть ли не на свободном выбеге, такой автомобиль явился бы лишь дорогой игрушкой. Хотя… это сейчас не имеет значения, поскольку сам-то я почти уже не езжу.

Из ближайших событий. Готовимся отметить 75-летний юбилей завода, который ныне по  непонятным причинам был перенесен на 19 сентября. Завтра приглашен Дирекцией на торжественное собрание, которое состоится в бывшем заводском дворце, теперь почему-то, как написано в приглашении, переименованном в «Свердловский государственный дом народного творчества».

Бывай здоров, по врачам старайся не бегать. Всем сердечный привет».

18.09

«Володя, привет. Сейчас уже 17 сентября. Обещанная тобой информация, которая ожидалась 15.09, не появилась. Понимаю, что праздник-юбилей тому причина. Наверно, все еще пьянствуете. Надеюсь, что ничего неприятного не произошло. Поздравляю всех друзей с этим событием».

«Петя! Ты опять в своем амплуа заботы только о себе. Почему нет реакции на мое письмо, хотя оно таковой требует? Я тебя предупреждал, что играть в одни ворота больше не буду. Я не прошу, а требую, диалога.

Молчу же, потому что сегодня только 18-е, а празднование Юбилея было  перенесено на 19.09».

23.09

«Дорогой Илья! Твое от 22.09 получил. Вновь пребываю в ожидании. Марине сегодня позвоню.

На днях отметили 75-летие завода. Имел счастье облобызаться  на банкете с бывшим премьером Рыжковым, с рядом бывших министров и их заместителей, прочими начальствующими лицами бывшими и пока еще исполняющими свои обязанности в теперешней системе. Установил, что праздновать мы научились значимо больше, чем работать, и преуспеваем в нем все успешнее.

Плохо, но пока еще бегаю. Общаюсь, но так же с все меньшим числом дорогих мне друзей, приятелей и знакомых лиц. Такова, к сожалению, плата за жизнь пребывающих в ней далее среднего возраста.

Не попадался ли тебе на пути некий академик А. Фоменко. Попробуй, если не попадался, прочитать что-нибудь о его трудах, или их самих, про историю и хронологию с позиций математико-статистических методов датировки событий. Я узнал о нем из письма своего приятеля из Америки. Написал мне, что они там все (видимо, с жиру) сошли с ума в спорах об этом самом Фоменко и справедливости его «Теорий». Сам я почитал (в смысле – полистал) его громаднейший талмуд под названием «Методы», и пришел к выводу, что он (45-го года рождения, а значит приступивший к самостоятельному творчеству где-то уже в 70 годах прошлого века) из тех, о которых, на примере Бориса Пойзнера, кстати, дальнего родственника Марины, я записал в 2002 году одну историю.

Так вот не из той ли породы и Фоменко?».

27.09

В подтверждение моей реакции на путинское бездарное заявление об инфляции, приведенное в Записях от 18.10.07 года, когда, вслед за Америкой, разразился давно ожидаемый финансовый крах у нас. В рамках «борьбы» с ним Президент и Премьер, с величайшей удовлетворенностью от предпринятого решения, тогда сообщили нам о вливании огромных средств, на уровне полутора триллионов рублей, в банковские и прочие структуры. Без капли сомнений, без каких-либо переживаний и должных оценок случившегося и происходящего, о которых, как это не покажется странным, мы услышали сегодня из уст французского президента.

«Произошедшее в мире, – сказал он, – есть следствие заранее спланированных финансовых спекулятивных махинаций со стороны банковских воротил, а государственные «вливания» из резервных фондов в их структуры означает очередной акт дополнительного обогащения нуворишей за счет налогоплательщиков». Причем, добавляю, прежде всего самой беднейшей и наиболее обездоленной ее части, которая в банках не держит ни гроша. Ограбления двойного: сначала путем отторгнутого у нее на создание «резервов», а теперь еще использование их для обогащения тех, кто ее, эту часть, прямо и косвенно эксплуатируют. Как? Да хотя бы так. как у меня приведено в упомянутых Записях.

05.10

В связи с продолжающимся мировым финансовым кризисом вчера чуть не целый день по радио и телевидению в самых разных по своей направленности передачах все выступающие крыли почем зря либеральную демократию. Я критиковал ее с первых дней нашей контрреволюции и писал, что она приведет у нас к «колоссальными издержкам, которые могут оказаться соизмеримыми с издержками советской власти». Сегодня на ее счет стали списывать не только состоявшийся финансовый кризис, но и весь остальной российский негатив: приватизацию, грабеж государства и народа, уход государства от контроля, его явно антисоциальную политику, засилие иностранного капитала, пресмыкание перед западом и т. д. Теперь у новоявленных критиков все это стало вдруг от пресловутой либеральной демократии. Вчерашние ее кумиры, как у нас водится, завтра станут заклятыми врагами страны. Так будет – уверен. Вчера вовсю поносились уже имена самых ярых либералов Гайдара, Немцова и главного бандита перестройки Чубайса. Во всяком случае, все прогнозного порядка замечания, оценки и соображения, приведенные в моих, «перестроечного» периода, книжках и на страницах настоящих «Дневниковых записей», подтверждаются полностью.

11.10

«Илья! признателен тебе за хотя и короткое, но изумительное (как и все, что я от тебя получаю) письмо. Твоя гениальность и моя сопричастность к столь великому человеку доводят меня чуть не до старческого умиления. Ей богу, я не преувеличиваю. Единственное, что искупает мое столь возвышенное о тебе мнение, состоит в том, что в разговорах с кем-либо и упоминании при этом о твоей гениальности, я, дабы совсем не выскочить в запредельность, добавляю, из скромности: «хотя бы, по нашим масштабам».

Ну, как я мог не восхититься, например, от блестящей характеристики Фоменко, его «измышлений», которые тебе и большинству твоих коллег кажутся «горячечным бредом». И одновременно не возгордиться от своего по данному случаю полного с тобой единомыслия.

Недоволен я