Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери

– историю вечного раздора между детьми и родителями, женами и мужьями, сегодня и вчера. «Магнолия», как и многие другие фильмы 1999 года, показывала своих героев в эпоху экзистенциального кризиса конца столетия, когда они предстают перед силой куда более странной и непостижимой, чем падающие с небес земноводные, – семьей.

Когда Андерсону было семь, он записал в блокнот несколько жизненных целей: «Я хочу быть сценаристом, продюсером, режиссером и мастером по спецэффектам. Я знаю, как все делать, я знаю все. Пожалуйста, возьмите меня на работу». Сын Эрни Андерсона, диктора на канале ABC и бывшего ведущего вечернего хоррор-шоу в Кливленде, Пол Томас Андерсон рос, окруженный кино- и ТВ-культурой, в калифорнийском районе Студио-Сити и часто ходил к отцу на работу. Андерсон начал снимать кино, еще будучи ребенком – сначала на любительскую камеру Super 8, затем на видео.

И в «Ночах в стиле буги», и в дебютном «Сидни» – неонуаре, позднее переименованном в «Роковую восьмерку», с Гвинет Пэлтроу, Сэмюэлем Л. Джексоном, Джоном Си Райли и Филипом Бейкером Холлом в главных ролях, – Андерсон с интересом изучал и родство по крови, и родство, которое мы выбираем сами для себя. Оба этих фильма – о героях-одиночках, ищущих наставления у отцовской фигуры и утешения у «своего племени». «Семьи – это неисчерпаемое и жаркое топливо для отличных историй, – говорил Андерсон. – Они не подведут ни в хорошей драме, ни в хорошей комедии».

«Магнолия» позволяла Андерсону подкидывать в топку сразу несколько семейных историй за раз. Изначально он черпал вдохновение в душераздирающих строчках песни «Deathly» лос-анджелесской певицы Эйми Манн: «Теперь, когда мы встретились, / Ты не против / Больше не встретиться никогда?» Андерсон восемь месяцев работал над сценарием, причем многие куски обрели форму только в последние недели. Во время написания «Магнолии» он приходил в себя после кончины отца, умершего в начале 1997-го от рака легких – за несколько месяцев до премьеры «Ночей в стиле буги» (фильм посвящен его памяти). Следующая картина, по словам Андерсона, была «об отношениях родителей и детей и о том, как они влияют на нас». Во время работы Андерсон иногда созванивался с актерами из «Ночей» и «Сидни» – среди прочих с Джулианной Мур и Филипом Сеймуром Хоффманом, которые понемногу становились частью его собственной труппы. «Он рассказал, что работает над сценарием, похожим на фильмы Роберта Олтмена, – со множеством действующих лиц, у каждого из которых своя история», – говорит Филип Бейкер Холл, сыгравший Ричарда Никсона в монодраме Роберта Олтмена «Тайная честь» (1984).

Однажды Андерсон пригласил актера к себе домой, чтобы показать старые выпуски игровых телешоу для проработки персонажа Холла – Джимми Гейтора, многолетнего ведущего популярной ТВ-программы «Что знают наши дети?», который изменяет жене. Джимми медленно убивает рак; по неясным причинам Гейтор отстраняется от своей дочери – и это только один из нескольких холодных, требовательных и вечно отсутствующих отцов и мужей в «Магнолии», где одновременно рассказывается как минимум пять историй. «В сущности, – делился Андерсон, – я двадцатидевятилетний мужчина, выросший на фильмах и телевидении. И здесь налицо это мышление человека, переключающего каналы. Думаю, поэтому в фильме так много сюжетных линий – в каком-то смысле это отражает переизбыток информации на ТВ».

Многие из этих линий «Магнолии» связаны – неважно, насколько напрямую, – с Эрлом Патриджем, телевизионным магнатом, которого теперь на смертном одре пожирает рак. Под воздействием мощных лекарств он исповедуется в грехах мужчине-сиделке: он не только почти четверть века изменял своей любящей жене, но, когда у нее нашли рак, оставил ее умирать под опекой сына-подростка, который с тех пор уже много лет не разговаривал с отцом. «Чертовски жаль, – говорит Эрл. – Мое самое большое сожаление в жизни: я упустил свою любовь».

На роль Эрла Андерсон выбрал Джейсона Робардса – актера театра и кино, в середине семидесятых завоевавшего два «Оскара» подряд: один – за роль резкого, но деятельного редактора газеты Бена Брэдли во «Всей президентской рати», а второй – за перевоплощение в писателя Дэшила Хэммета в «Джулии». У Робардса, которому было уже под 80, недавно обнаружили рак легких. Интересуясь, с кем ему придется работать, и, быть может, беспокоясь насчет многостраничных монологов в сценарии, Робардс позвонил Альфреду Молине из «Ночей» – они были знакомы по Бродвею. «Я спросил, что ему придется делать, – вспоминает Молина. – И он ответил, что надо просто лежать на кровати, потому что он играет умирающего старика. Я сказал, что с ним будут обходиться как с королевской особой. Пол обожает актеров».

Одним из любимых артистов Андерсона был Том Круз, пригласивший режиссера в Лондон на съемочную площадку «С широко закрытыми глазами». «Он позвонил мне, когда увидел „Ночи в стиле буги“, – рассказывал Андерсон. – Это был звонок от президента Соединенных Штатов Киноландии». Через несколько месяцев после их встречи Андерсон сообщил актеру, что специально под него написал роль давно оборвавшего связи с семьей сына Эрла Патриджа – зализанного, сладкоголосого профессионального ловеласа по имени Фрэнк Ти Джей Мэки. Персонаж был отталкивающим хмырем, кем-то вроде злобного близнеца успешных красавцев в беде, которых Круз играл все девяностые. Мэки начинает свой семинар по завоеванию женщин под названием «Соблазни и погуби» с громоподобных фанфар из любимой Крузом «Космической одиссеи». Затем он делится с полным залом разгоряченных мужиков следующей мудростью: «Уважай член. Укрощай вагину». Отчасти из-за этой вульгарности персонажа пришлось поуговаривать Круза, чтобы он согласился на роль – это случилось только после того, как его заверили, что «Магнолию» не будут продвигать как «фильм с Томом Крузом». (В итоге лицо актера на постере так запрятали, что даже собственный агент Круза не смог его найти.) «Меня спрашивали, почему я раньше не играл таких персонажей, – делился Круз. – Я в ответ просил вспомнить хоть одного такого персонажа за последние 15 лет. Пол ведь еще толком не родился, когда я уже играл в „Лучшем стрелке“».

Как отмечал сам Круз, были несомненные сходства между отношениями Эрла с Фрэнком и отношениями актера со своим отцом – Томом Крузом Мапотером III. Порой Круз отзывался об отце как о «тиране и трусе» и избавился от отцовской фамилии еще до начала актерской карьеры. Они оба держались друг от друга на расстоянии на протяжении многих лет. Однажды в интервью отец Круза сказал: «Я принял решение уважать волю своего сына – и держусь подальше от всего, что с ним связано». Они наконец встретились в начале восьмидесятых, когда Круз узнал, что отец умирает от рака. «Он согласился встретиться со мной при условии, что я не стану расспрашивать о прошлом», –