Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

неприступную крепость. Если мы решим начать осаду, ваш город ждет полная блокада – нищета, голод, болезни. Вам придется собирать дождь, чтобы пить; вам придется есть траву. И если во время осады Ксунжа погибнет хоть один ска, все жители вашего города – мужчины, женщины и дети – будут уведены в рабство.

Гакс слегка пошевелил слабыми побелевшими пальцами:

– Можете идти. Я рассмотрю мои возможности.

Лухалькс откланялся, и делегация ска покинула спальню короля.

Через неделю ска вернулись. Сэр Крейм снова присутствовал, но с условием, что он будет хранить молчание, пока король не поинтересуется его мнением.

Герцог Лухалькс вежливо приветствовал Гакса, после чего спросил:

– Ваше высочество, вы приняли какое-нибудь решение по поводу нашего предложения?

Гакс прокашлялся и сказал:

– Вы правы в том отношении, что я скоро умру. Я обязан выбрать наследника, пока не поздно. Не хочу оставлять этот вопрос на произвол судьбы.

– И если вы это не сделаете, королем станет сэр Крейм?

– Верно. Перед смертью мне нужно кого-то назначить – хотя бы старого доброго Роэна.

– Несмотря на несомненные достоинства Роэна, ска предпочли бы, чтобы вы назначили герцога Анхалькса. В таком случае жителям Ксунжа будут гарантированы привилегии, о которых я упоминал.

– Я учту ваши рекомендации.

– Когда же состоится церемония коронации?

– Скоро. Я отправил гонца к королю Одри, спрашивая его совета. Ответ должен прийти уже на этой неделе. До тех пор мне больше нечего сказать.

– Но вы не исключаете возможность назначения герцога Анхалькса вашим наследником?

– Я еще не принял окончательное решение. Если король Одри немедленно мобилизует многочисленную армию и двинется с ней на запад, естественно, я не открою перед вами городские ворота.

– Но в любом случае вы намерены помазать на царство своего преемника?

Наступило молчание. Наконец Гакс ответил:

– Да.

– И когда это произойдет?

Король Гакс закрыл глаза:

– Через неделю.

– Но вы ничего не желаете сообщить предварительно о вашем выборе?

Гакс продолжал, не открывая глаза:

– Многое зависит от того, какие вести пришлет Одри. По правде говоря, я не ожидаю, что он поможет, – меня ждет горький конец.

Лухалькс поджал губы; ска удалились, переговариваясь вполголоса на своем диалекте.

3

К причалу в гавани Ксунжа пришвартовался тройский военный корабль. Эйлас спустился на берег в сопровождении Татцель, капитана и двух других моряков.

Ворота с открытой опускной решеткой вели в глухой арочный проход длиной тридцать шагов, выходивший на узкую улицу с булыжной мостовой, зигзагами поднимавшуюся к рыночной площади. Впереди высился фасад Джехонделя, сложенный из тяжеловесных каменных блоков, лишенных всякого изящества и украшений. Приезжие пересекли площадь и зашли во дворец: привратник молча открыл перед ними дверь парадного входа.

В гулком вестибюле с голыми каменными стенами к ним приблизился лакей:

– Господа, вы по какому делу?

– Я приехал из Южной Ульфляндии и прошу аудиенции у короля Гакса.

– Сударь, король Гакс болен и редко принимает посетителей, особенно если у них нет неотложных дел чрезвычайной важности.

– У меня есть неотложное дело чрезвычайной важности.

Лакей удалился и вскоре вернулся в сопровождении старшего канцлера. Тот спросил:

– Вы, случайно, не гонец из Аваллона?

– Нет. – Эйлас отвел чиновника в сторону: – Я здесь по неотложному делу. Вы должны немедленно провести меня к королю Гаксу.

– Но мне не разрешено никого к нему пускать. Как вас зовут и по какому делу вы приехали?

– Упомяните о моем присутствии только самому королю Гаксу – так, чтобы вас больше никто не слышал. Скажите ему, что я – лицо, приближенное к сэру Тристано; вы его, наверное, помните.

– Помню, как же! Но как мне следует представить вас королю?

– Его величество пожелает, чтобы я назвал ему свое имя только после того, как мы останемся наедине.

– Будьте добры, следуйте за мной.

Старший канцлер провел Эйласа и его спутников в главную галерею и указал на скамью у стены:

– Пожалуйста, садитесь. Когда король сможет вас принять, камергер Роэн сообщит вам об этом.

– Не забудьте! Ни слова никому, кроме самого короля!

Прошло полчаса. Появился камергер Роэн – приземистый пожилой человек, седой и плешивый, ходивший вперевалку на коротких ногах; на лице его словно застыло выражение вечной подозрительности. Поглядывая на новоприбывших с инстинктивным недоверием, камергер обратился к Эйласу, поднявшемуся навстречу:

– Король благожелательно отнесся к вашему сообщению. В настоящее время он совещается со ска, но согласился поговорить с вами сразу после того, как освободится.

Совещание в спальне короля Гакса было непродолжительным. Явившийся заранее сэр Крейм стоял у камина, угрюмо глядя в огонь. Как только вошли герцоги Лухалькс и Анхалькс, король Гакс указал им на светловолосого молодого человека благородной наружности в экстравагантном наряде, модном при дворе в Аваллоне:

– Вот гонец из Даота. Будьте добры, сударь, прочтите снова сообщение короля Одри.

Посланец живо развернул свиток пергамента и прочел:

– Вниманию Гакса, короля Северной Ульфляндии: августейший кузен, примите мои наилучшие пожелания! В том, что касается разбойников-ска, советую устроить им хорошую взбучку и упорно защищать ваш славный город еще некоторое время, пока я решаю пару досадных проблем местного значения. А затем мы совместно уничтожим эту подлую чуму в человеческом облике, раз и навсегда! Не огорчайтесь и знайте – я искренне надеюсь, что ваше здоровье поправится! Собственноручно нижеподписавшийся Одри, король Даота.

– Таков ответ короля Одри, – сказал Гакс. – Как я и ожидал, он ничем не поможет.

Мрачно улыбнувшись, Лухалькс кивнул:

– Итак – как вы отвечаете на мое предложение?

Не в силах сдержать ярость, сэр Крейм воскликнул:

– Умоляю вас, государь! Не берите на себя никаких обязательств, пока мы не посоветуемся!

Гакс игнорировал его. Лухальксу он ответил:

– Изложите ваше предложение на пергаменте, четко выделив свои гарантии крупными черными буквами, скрепите его печатями и подпишитесь. Коронация состоится через три дня.

– Кто же получит корону?

– Принесите мне торжественно заверенный документ!

Лухалькс и Анхалькс откланялись и вышли из спальни. Спустившись по лестнице, они повернули в высокую сводчатую галерею. На длинной скамье у стены сидели пять приезжих. Одна из них, молодая женщина, напряженно позвала:

– Отец! Не проходи мимо!

Вскочив на ноги, Татцель подбежала бы к герцогу-ска, но Эйлас схватил ее за талию и заставил снова сесть:

– Веди себя смирно и не позволяй себе лишнего!

Герцог Лухалькс ошеломленно перевел взгляд с Татцель на Эйласа, а затем снова на свою дочь:

– Что ты здесь делаешь?

Ответил Эйлас:

– Обращайтесь ко мне! Эта девушка – моя рабыня.

Лухалькс изумился пуще прежнего – челюсть его отвисла:

– Что за глупости? Любезный, ты ошибся! Это леди Татцель, высокородная ска – как она может