Геракл - Антонио Дионис

Она так издевалась надо мной! — вздыхал Геракл. — Она, к примеру, заставляла носить меня свои одежды, сидеть за ткацким станком, быть в числе своих служанок! Представляете, каково мне, воину, мужу, было терпеть такие страшные унижения?

Слушатели согласно кивали и вздыхали над тяжкой долей Геракла. Силач же переводил взгляд с одного сочувственного лица на другое и продолжал дрожащим голосом рассказывать о невзгодах невыносимого рабства.

Кто знает, может Геракл и не особенно кривил душой?

Но все это было потом. Теперь же просто минуло три месяца. Срок службы Геракла у Омфалы завершился. Долго не хотела царица отпускать своего раба, к которому сильно привязалась. Не хотела лишаться и своего виноградаря, которым стал Иолай.

Однако, делать было нечего, и Омфала, скрепя сердце и пролив при этом немало слез, отпустила приятелей из дворца, взяв с них твердое обещание не забывать ее и наведываться иногда в гости, правда не специально, а если судьба забросит их в ее края.

Геракл со всей горячностью пообещал наведываться по мере сил, ведь, кроме Омфалы, у него во дворце остался и маленький сын.

ЧАСТЬ IV

НОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Геракл спасает Гесиону

Доблестный Ил одержал победу на атлетических состязаниях во Фригии и получил в награду пятьдесят юношей и пятьдесят девушек. Еще вручили герою пегую корову.

Явился однажды во сне победителю Зевс и сказал, чтобы тот шел вслед за дарованной коровой и основал город там, где утомленное животное ляжет отдохнуть.

Словно другим человеком проснулся Ил на следующее утро. Решил он свято исполнить волю громовержца. Погнал Ил корову, и шло без устали животное много дней и ночей, пока не легло отдохнуть у подножия высокого холма на берегу темных вод Геллеспонта.

И построил там Ил город и приказал поселиться в нем своим юношам и девушкам. И стал Ил править в городе, дав ему имя — Троя.

Шло время. Город разросся, стал богатым и красивым. Умер Ил, и на трон заступил его сын Лаомедонт.

Все это рассказывал Гераклу Иолай, когда шли приятели по обширному темному лесу, который подступал к Трое с одной стороны. Близко от Трои пролегал путь друзей, направляющихся в желанный Тиринф, однако Геракл решил не задерживаться в Трое, спеша домой.

Как-никак, три года не был дома! Как там чувствует себя его жена — прекрасная Деянира, как растет без отца сын Геракла — Гилл? Было отчего волноваться сердцу отцовскому, и не мудрено, что спешил домой Геракл, и постоянно торопил приятеля.

Да и Иолай не был против. Несказанно надоели ему путешествия, приключения и опасности. Хватил юноша их по самое горло! Скорей бы родной дом, а там можно будет подумать о том, чтобы присмотреть какую-нибудь девушку, да жениться на ней, да И зажить долго и счастливо и детишек воспитывать.

И не беда, что пока родной дом для Иолая — это дом его закадычного друга Геракла, ведь всегда приветливо встречают юношу под этой крышей, накормят сытно, оденут и отдохнуть положат.

Но не дано предугадать человеку собственную судьбу! И чем известней человек, тем, зачастую, тяжелейшую долю ему определяют богини судьбы, неумолимые и суровые Мойры.

Мойра Клото прядет жизненную нить человека, отмеряет ему беспощадной рукой срок пребывания на земле. Мойра Лахесис вынимает жребий жизни, и никуда тогда не уйти человеку от стерегущих его опасностей…

Мойра Атропос заносит все в жизненный свиток, дабы ни один поступок человека не остался неоцененным. Все смертному припомнится после его ухода в мир теней, и да страшится своей участи неправедный!

Тихэ — богиня счастливой судьбы, богиня счастья людей, но так редко кто-нибудь может похвалиться ее вниманием! Нет, все держат в своих холодных руках первые три мойры…

Геракл спешил домой, но не дано было ему знать, что новые жизненные невзгоды обрушатся вскоре на его голову, и не мог даже подумать герой, что его возвращение в родной дом отложится на весьма долгий срок…

Не мог потом Геракл припомнить точно, с чего начались его новые испытания. Ну, разве что, можно было повести их отсчет с того момента, когда приятели вдруг услышали звуки охотничьего рожка, которые разносились над лесом в спокойной вечерней тишине.

Что это? — насторожился и спросил Геракл.

Иолай оглянулся вокруг:

Так трубят на охоте у царя Лаомедонта! — Сказал юноша. — Но что царь может делать в лесу под вечер?

Ты прав, — подтвердил Геракл. — Ведь охота начинается рано утром и к обеду уже заканчивается…

Между тем, звук рога раздался совсем близко.

Слушай, это точно царская охота! — воскликнул Иолай. — И она приближается!

Почему у тебя встревоженный голос? — поинтересовался Геракл. — Думаешь, если это Лаомедонт, то он может как-то навредить нам?

Не знаю, — ответил юноша. — Быть может, тревожное настроение вызывает просто вечерний лес. Нет, все-таки, неуютно как-то!

Он передернул плечами.

Не беспокойся! — сказал Геракл. — Сейчас свернем с дороги, выйдем на полянку и разведем огонь! Когда ты согреешься и до отвала наешься, твое тревожное настроение как рукой снимет!

Если бы так! — хмуро заметил Иолай. — Только у меня все равно, остается в душе какое-то неспокойное предчувствие…

Внезапно рог протрубил в третий раз, теперь, буквально, над самым ухом Геракла. Сзади раздался стук копыт, и, едва герои успели отскочить с дороги в сторону, их обогнали шесть боевых колесниц, запряженных прекрасными рысаками, откормленными и полными сил.

На колесницах сидели люди, у них были луки, стрелы, копья и другое вооружение. Кроме колесниц, приятели увидели и просто всадников, они большей своей частью не имели оружия, но у каждого был привязан к поясу охотничий рог, сделанный из настоящего бараньего, или же медный.

Сидящий на первой повозке пожилой человек в позолоченных, блестевших даже на слабом вечернем солнце доспехах, властно прокричал:

Эй! Вы кто такие? Беглые рабы?

«Кто это?» — глазами показал Геракл Иолаю на человека.

У юноши брови поползли вверх.

Это сам Лаомедонт, царь троянский! — шепнул Иолай и упал на колени.

Геракл, однако, остался стоять, дерзко глядя царю прямо в глаза.

Я Геракл! — гордо обвестил сын Зевса. — А этот юноша — мой спутник и оруженосец Иолай.

Геракл? — поднял кустистые брови царь. — Но где же твое оружие, если ты имеешь оруженосца?

Геракл достал из-за ноги дубину.

Внушительная штуковина! — засмеялся старик. — И не стыдно тебе ходить с ней? Что она может против меча?

Не спеши царь, делать поспешные выводы, — процедил Геракл. — На моих плечах шкура. Лев, которому она принадлежала, также не оценил всю серьезность моего оружия…

Лаомедонт не понравился Гераклу с первого взгляда. Бегающие глаза, хитрое, но не простодушное при этом лицо, властные крепко сжатые челюсти — все выдавало в царе человека властолюбивого, и жесткого.

«От такого не жди пощады! — подумал Геракл и прикинул, какую позицию ему лучше занять, если на них с Иолаем неожиданно нападут.

Однако, царь и не думал нападать.

Лев? Ты убил его дубиной? — воскликнул Лаомедонт. — Молодец, тогда беру свои слова обратно. Вы собрались ночевать здесь? Больше у вас никаких нет дел этой ночью?

Дел никаких нет, это правда. Что же может интересовать путников с приближением ночи, как не место ночлега после тяжелой дороги? Но не думай, царь, что мы с Иолаем такие мученики: мягкая лесная трава будет прекрасной подстилкой под мои плечи, а шкура отлично послужит в качестве одеяла…

Ты, Геракл, так все расписал, что мне, признаюсь, самому захотелось отпустить моих людей и остаться в этом лесу, чтобы провести ночь под звездным небом, — с улыбкой проговорил царь Лаомедонт. — И все-таки, я приглашаю вас, о герои, посетить Трою, наш прекрасный город. Мы как раз туда направляемся!

Я и мой товарищ Иолай благодарим тебя, о царь, начал Геракл, — но мы рассчитывали не отклоняться с пути, чтобы быстрее достичь родных мест…

Ерунда! — прервал его Лаомедонт, — Мы же вас подвезем, не ночевать же, в самом деле, вам в лесу?

Геракл заколебался и вопросительно посмотрел на друга, который в это время поднимался с колен.

Иолай в ответ пожал плечами.

Залезай в мою колесницу, о Геракл, — воскликнул царь, — а друга своего посадим к моему помощнику, досточтимому Меликарту. Расскажешь дорогой про свои приключения, послушаешь про мои.

«Наверное, мое первое впечатление обманчиво», — подумал Геракл, ставя ногу на подножку колесницы.

Иолай забрался в следующую повозку.

Царь правил сам. Он поднял руку, после чего кавалькада пришла в готовность и тронулась с места.

Что же ты делаешь на охоте под вечер, о славный царь? — спросил Геракл первым, чтобы Лаомедонт не успел поинтересоваться, откуда шли они с Иолаем.