Выбор варианта - Полина Ром

Глава 47

Сегодня переносили последние немногочисленные пожитки на новое место.

Вечером пила чай с лацита тиргусом и узнала, что ничего особенного про ограбление пока не знают. Определили семь человек, которые в это время выходили из замка, присматривают пока за ними, но, вроде как – ничего подозрительного не видно.

По договоренности с тиргусом общие трапезы я пропускала. Выходить буду только к ужину в День Верности и место мое – по левую руку лацита тиргуса. Это хоть как-то поддержит мой имидж гостьи.

Замок готовился к свадьбе, а у меня появилось две новых заботы. Точнее – три.

Первая и самая легкая – научить поваров готовить что-то необычное, такое, что всех поразит. Ну, свадьбу тирга должны запомнить, чай не крестьянин женится. Эту просьбу тиргуса я решу легко.

Как ни странно, после пары дней раздражения, никаких особых эмоций по поводу Сейда я не испытывала. Ну, симпатичный мужик и хороший любовник, грех жаловаться. Но – не более того. А если честно, то и положение тирги мне не слишком нужно, да и детей я ему родить не смогу. Я прекрасно помню слова доктора после операции:

-- Не хочу вас обнадеживать, милочка, но -- вряд ли... Слишком серьезные у вас повреждения были. Мы, разумеется, сделали, что могли и операция прошла успешно, но... да перестаньте реветь! Вы молодая, руки-ноги на месте! Усыновите потом ребенка. Не вы первая, не вы последняя. Ну, или суррогатную мать наймете, сейчас это даже модно...

И во что со временем превратился бы наш брак? Так что – все к лучшему. Больше злило, что не предупредил, не сказал, по-честному всё…

Вторая – ну, не то, чтобы забота… Но лацита тиргус начал ежедневно, дважды в день приглашать меня почаевничать в кабинет. Я, если честно, не очень понимала, зачем. То ли он старается гостям глаза отвести и делает вид, что я его любовница… Так, вроде как – глупо.

И прислуга наверняка только больше сплетничать начала. Но каждый день после завтрака и после ужина, бросив гостей на Сейда, зазывал меня к себе и час, а то и полтора – беседовал. Расспрашивал о России, о законах, много – о положении женщин. Возмущался, спорил со мной, иногда хвалил. Возможно, старику было просто интересно. Ну, мне и самой беседы и споры с ним доставляли удовольствие. Все же он достаточно умен, хоть и со скрипом воспринимает идею развода, например, но заглядывает глубже, чем Сейд, крутит ее всяко, обдумывает, вопросы задает… А однажды сказал странное:

-- Эх, рава Лейна, рава Лейна… Вот тебе бы с Милдой поговорить! Вот бы спелись-то!

-- С Милдой? А это кто?

-- Это жена моя первая, померла она родами… И она померла и сынок с ней. Умна была необычайно! И ведь много о женщинах говорила такого же, как ты. Только год у меня счастье мое и было…

-- А… А потом что? Почему больше не женились?

-- Ну, как не женился. Женился. На матери Сейда. Там и семья была подходящая и приданое и остальное, что полагается. Спокойная женщина была, грех жаловаться.

-- Лацита тиргус, а ваша Милда, она откуда была?

-- А вот никто и не знал, откуда. Так же, как и ты – пришлая. А только моя это была женщина, моя… А страна её смешно называлась – Мерика.

Я с трудом не заорала от хлынувших через край эмоций!

Вот так у меня и появилась третья забота.

Какая же я идиотка! С чего я взяла, что я тут -- единственная попаданка? Возможно, где-то есть еще такие люди! Давным-давно нужно было сесть и подумать, а не обустраиваться на теплом месте! Хотя, как я могла подумать, если даже языка не знала и нужно было просто выжить? Ладно, возможно, что так даже лучше. Сейчас я хоть примерно понимала, как себя вести нужно и что спрашивать.

Начать я решила со старух в замке и городе. Сходила к Труде. Якобы – заказать новый воротник к платью. Уговорила попить чаю – пригласила к себе. Посплетничала про новые фасоны, выслушала про капризных гостей, рассказала про то, что на свадьбу обещано невиданное блюдо. И начала аккуратно расспрашивать про местные сказки и легенды.

-- Так это, рава Лейна, не у меня спрашивать нужно. Конечно, я помню, бабки у нас в Лесной пуще детям рассказывали всякое. Как соберемся зимой у огня в общинном доме… Про огонь-птицу, что сама себя пожирает и сама себя же рожает, про говорящего черного лиса, что непременно обманет, как ни крутись. Да много сказок есть. В других странах – другие. Но, признаться-то – толком и не помню. Маленькая тогда была. Это уж потом мать в город замуж взял вдовец, меня тут и пристроили ученицей к швее.

-- Труда, а здесь, в замке. Ну, есть же дети у прислуги?

-- Мало здесь детных-то. Ежели горничная пузатая или там, прачка – в город отправляют, к мужу. С дитями только тем разрешено, кто в двох с женой работает в замке, да еще тем, кто с лацита тиргусом со старого места приехал. Но там больше возрастных, у них дети повырастали уже.

Так я ничего толком и не узнала.

Но все же мой статус «барыни», а не работницы, сыграл свою роль. Шалина, которая не могла не подслушать, о чем мы болтали за столом, вечером мне сказала:

-- Вы бы, рава Лейна, и впрямь пригласили бы бабку-то. И я бы сказок-то послушала с вами!

-- Шалина, кого тут пригласишь, если никто ничего не помнит? И женщин старых в замке нет.

-- А вот в городе, сказывают, тетка Марефа есть. Даже и не очень старая. А ее приглашают по богатым домам, за малую денежку детей развлекать… Ну, конечно, не у всякого для развлечения граны-то лишние есть…

При этом смотрела на меня с такой надеждой, что я пригласила бы сказочницу, даже если бы мне было и не слишком нужно.

Мало здесь развлечений, очень мало. Так что возможность послушать сказки для местной прислуги – праздник.

Шалину я и послала в город за этой теткой. Брала она не так и дорого – пять гран за вечер.

Для сказок выбрали комнату, где поместится побольше народу. Пусть приходят свободные горничные, швеи и прочие – зато подозрений это не вызовет. Ну, собрались девушки прясть, шить-вышивать и сплетничать – что такого?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍