Путь, выбирающий нас - Оксана Панкеева

Потом — залезть туда же самому, а гномов взять на руки. Кстати, их было шестеро, каждый почему-то весил, как полноразмерный человек, а плавать, разумеется, не умел ни один.

Словом, если бы не выдающийся рост его величества, прогулочная инициатива Рутгера Шварца XVIII закончилась бы печально. На тот момент, когда вода наконец начала спадать, Шеллар уже стоял на цыпочках на крышке все той же гробницы, задирая подбородок, чтобы не нахлебаться воды, а у него на плечах и на голове разместились все шесть гномов. В общем, окончилось все благополучно, если не считать того, что бедного короля вытащили с этой экскурсии в полуобморочном состоянии на почве перенапряжения и недостатка воздуха. Едва оклемавшись, он вспомнил, что должен был вернуться еще вчера, испугался, что королева волнуется, спешно попрощался с гномами, пообещав непременно навестить их еще, чтобы достойно отпраздновать чудесное спасение, и рванул домой. А дома его ожидал традиционный вопрос «где ты был?», на который он ответил уклончиво и невнятно, опасаясь расстроить беременную супругу. После чего его величеству было высказано, что он слоняется невесть где, что супруга переживает, а ему начхать, что он ее больше не любит, что он всю ночь шлялся по бабам… Обиженный на такую несправедливость король молча развернулся и ушел. И вот теперь напился, как студент, и горько оплакивает свою рухнувшую семейную жизнь. В переносном смысле, конечно, оплакивает, но все же…

Кантор искренне попытался утешить короля, так же как Жак, доказывая, что Кира это просто не подумавши сказала, что не стоит воспринимать всерьез истерику беременной женщины, что завтра они помирятся и все будет хорошо. И что королевские проблемы мелки и ничтожны по сравнению с его собственными. Затем он, кажется, некоторое время жаловался на собственную горькую судьбу и проклинал свою бестолковость, непризнанных пророков и в особенности Артуро Сан-Барреду, коварного соперника. А потом у него окончательно сорвало крышу. Или же он просто напился до тех самых чертиков, которых вечно поминала Ольга. Только не зеленых, а черных, и не маленьких, а в натуральную величину.

Бредовое последствие пьянства вошло в гостиную как положено обычным людям, через дверь. Полюбовалось на разгром и пьяных гостей и восхищенно ахнуло:

— Умеют же веселиться люди в этом благословенном краю, не знавшем сухого закона!

Это похожее на демона существо вело себя как нормальный здравомыслящий человек. И выглядело примерно как человек средних лет, без всяких рожек и хвостиков. И одето было в самый заурядный серый камзол и белую рубашку. Но лицо, на котором виднелись только белки глаз, было черно, как хорошо начищенный сапог.

Унылый король никак не отреагировал на вошедшего. Кантор так и не понял — то ли это кто-то знакомый и его появление ожидалось, то ли это и есть пресловутый «чертик», которого никто больше не видит, и гость из солнечной Мистралии действительно допился.

Боясь показаться полным дураком, Кантор осторожно указал глазами на новое лицо и спросил, тут действительно демоны расхаживают или же кое-кому пора прекращать пить.

— Где? — заинтересовался король и только тут заметил. — Ах, маэстро Гарри! Как вам понравился концерт?

— Концерт — понравился. А сам факт выхода на улицу… как обычно, — вздохнул «чертик», слегка погрустнев. — Дождь — это еще мелочи. Хуже всего то, что, куда бы я ни пошел, вокруг меня собирается толпа. Все обязательно пялятся на меня примерно так же, как этот нетрезвый латинос. — Он кивнул на обалдевшего Кантора. — Получил заманчивое предложение работы в шоу-бизнесе. В цирке уродов. Какой-то маг предлагал сто золотых за кусок моей черной шкуры. Для опытов. А ближе к дому за мной увязался помешанный монах и пытался изгнать назад в преисподнюю при помощи серебряной бляхи и имени Господнего. Ну что это за жизнь, а?

— Сочувствую, — кивнул Шеллар и жестом пригласил гостя к столу: — Присаживайтесь. У нас еще остались пельмени… И выпить, кажется, тоже… но не уверен.

— Хоть один нормальный человек во всем этом сказочном королевстве! — растроганно воскликнул чернолицый пришелец и мигом воспользовался приглашением. — Мы случайно не собратья по несчастью? Ты хоть и белый, но, судя по твоей замечательной физиономии, тоже хорошо знаешь, каково это, когда от тебя люди шарахаются…

— Кантор, налей маэстро выпить, — скомандовал король. Сам он, судя по всему, опасался промахнуться мимо посуды. — И не смотри на него так, ты же видишь, человек обижается. Я понимаю, что ты никогда не видел чернокожих людей, но Ольга обязательно должна была рассказать тебе об их существовании.

— Так это переселенец! — догадался Кантор. — Ольга мне говорила, но я не представлял себе… и не очень-то верил… А что, Мафей опять начал баловаться?

Его величество только махнул рукой:

— Еще хуже… Мафей решил обучить полезному навыку перемещения предметов своего друга Орландо. Перед тобой результат его упражнений. Маэстро Гарри, музыкант. Погиб, судя по всему, от случайной пули, когда в ресторане, где он выступал, произошла перестрелка между двумя преступными шайками. Лет за тридцать-сорок до Ольги.

Действительно, в цирке уродов такой экземпляр оторвали бы с руками… — подумал Кантор, силясь попасть горлышком бутылки на край стакана.

— Ой, давайте я лучше сам налью, — вмешался Гарри и отнял у него бутылку. — Ну вы даете, господа! Это надо же так нажраться! Только белые так могут, ей-богу!

— И то не все! — наставительно добавил король. — А только особо несчастные.

— А что у вас за несчастье? — поинтересовался переселенец, когда они отставили пустые сосуды и вернулись к пельменям.

— У нас с Кантором катастрофически не сложилась личная жизнь, — пожаловался его величество. — Но рассказывать по второму разу нам неинтересно, так что ты просто пей…

— А у Жака что за беда, что он мордой в пельменях спит? Придет Тереза, будет ему на орехи…

— У Жака самая ужасная беда. К нему пришли мы. А Терезе я сам все объясню. Надеюсь, мне она простит. В конце концов, мы что, не в состоянии сами убрать за собой тарелки? Да я вот из принципа даже помою их сам!

— Ваше величество! — ужаснулся Кантор, представив последствия этого подвига. — Не надо! Грязные тарелки Тереза еще как-то переживет, но разбитые…

— Ты что же, хочешь сказать, что я не в состоянии…

Возмущенную речь короля внезапно оборвали некие судорожные звуки — это маэстро Гарри подавился пельменем.

— Вот видишь, что ты наделал! — укоризненно заметил Шеллар III и от всей души хлопнул беднягу по спине. — Кто тебя за язык тянул?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});