Путь, выбирающий нас - Оксана Панкеева

Монолог сурового воспитателя не возымел особого действия — малыши были еще не в том возрасте, чтобы понимать подобные речи.

— У них наследственность тяжелая, — с печальным сарказмом заметил Мафей. — К ушам неравнодушны, как и папенька.

— А чьи это дети? — полюбопытствовал Кантор, наблюдая за визжащими крохами с умилением, которого отродясь за собой не замечал.

— Как ты мог заключить из услышанного, племянники Мафея, — пояснил Шеллар. — Принц-бастард Макар и принц-бастард Назар, результаты арифметической несостоятельности принца Кондратия. Мафей часто навещает кузена и любит играть с его детьми.

Королева вдруг неожиданно шмыгнула носом и поспешно потянула из-за манжета платочек.

— Кира, ну что ты… — тут же засуетился его величество. — Ничего же не случилось…

— Сама знаю! — сквозь слезы огрызнулась Кира, утирая глаза платочком. — Я вообще ни при чем! Оно само! Не смотрите на меня, сейчас все пройдет!

Мэтр Истран легким движением ладони погасил зеркало и посоветовал:

— Ваше величество, я бы рекомендовал вам отдохнуть и успокоиться. Как мне кажется, разговор сегодня пойдет о вещах печальных, а вам не следует переживать и расстраиваться. Если вам будет угодно, дон Диего навестит вас лично, и вы сможете поговорить на любую приятную вам тему.

Королева сердито поджала губы и рывком поднялась.

— Я ненадолго. Минут через пять вернусь.

— Конечно, дорогая, — ласково согласился супруг. — Возвращайся.

Он проводил ее долгим печальным взглядом, а когда дверь закрылась и стихли шаги, жалобно вопросил:

— Мэтр, вы уверены, что все это после родов пройдет? Это точно?

— Ваше величество, будьте логичны. Если «это» началось в период беременности, значит, является ее следствием. И по окончании прекратится.

— Ненадежная какая-то у вас логика… — ничуть не утешился король. — Что ж, остается только надеяться… Кантор, теперь-то ты готов к серьезному разговору?

— Может, не стоит? — попробовал возражать Кантор, опять застигнутый врасплох энтузиазмом его величества. — Может, я как-нибудь сам? Мне не хочется об этом вообще говорить. Я понимаю, почему вам хочется, мы с вами вчера так славно жаловались друг другу на свою личную жизнь, и вдруг хлоп — и у вас, оказывается, все в порядке. Вам теперь неловко и хочется срочно сделать так, чтобы и у меня все оказалось в порядке. Возможно, вы даже уже придумали как. Но, может, все же не надо?

— Нет, я еще не придумал, — возразил король. Это было единственное возражение, так что по всем остальным пунктам Кантор, видимо, был прав. — Чтобы что-то придумать, мне надо точно знать, что именно требуется придумать, а я пока не знаю. Потому и хотел с тобой поговорить.

— А с Ольгой вы уже говорили? — поинтересовался Кантор. — Или поручите это Кире? Или… — он чуть заметно усмехнулся, припомнив давние жалобы королевского шута, — свалите этот щекотливый разговор на Жака, как вы обычно делаете?

— Нет, говорить с Ольгой я буду сам, если это вообще понадобится. Но прежде мне нужно выработать линию разговора, а для этого надо сначала определиться с тобой. На Ольгу мы лучше просто посмотрим, если ты не против и если мэтр окажет нам такую любезность…

— Пожалуйста, ваше величество, пожалуйста, — вздохнул придворный маг и проделал знакомую манипуляцию с зеркалом.

Кантор увидел незнакомую комнату, полную народу, — видимо, молодежь собралась у кого-то дома… а впрочем, нет, даже Ольга никогда не доводила свой дом до такого состояния. Больше похоже на мастерскую… Да, действительно, вот и холст на подрамнике, вокруг которого все собрались. А вот и автор неведомого шедевра, то ли ей удалось свое творение продать, то ли она его просто закончила, и теперь по этому поводу праздник. А вот и Ольга… Сейчас ее хорошо видно со всех сторон, и можно наконец рассмотреть в нормальном освещении ее новую прическу… О небо, что она сделала с волосами?! Как у нее рука поднялась обрезать четверть локтя чистого золота?!

— Изменилась, верно? — словно угадал его мысли король. — Я тоже заметил. Не только похорошела, но и поумнела.

— Остричь такие прекрасные волосы и подцепить самого ничтожного и гнусного из всех возможных мужчин — это признак поумнения?

— Тебе не нравится ее новая прическа? По мне, так замечательно. Мою гипотезу о причинах ее расположения к упомянутому тобой мужчине я излагал вчера. А вот совать Ольге фиалки за уши стало вдвое труднее, чем прежде. Даже мне. Она стала осторожно и очень критично воспринимать все, что вокруг нее происходит, научилась худо-бедно анализировать и делать выводы. Три луны назад мне не удалось подставить ее в споре, как тебя с мороженым. А к твоей великой тайне она, похоже, уже подобралась вплотную.

Кантор слушал рассудительные королевские речи вполуха, не сводя глаз с восхитительно неправильной девушки, которую по-глупому уступил злейшему врагу. И теперь паскудник Артуро сидит с ней рядом, обнимает за талию, что-то шепчет на ушко… Братья Бандерасы, бессовестные предатели, общаются с ним, как с приятелем… Даже чернокожий переселенец Гарри здесь! Понятно, они с Ольгой земляки, вполне закономерно, что они подружились.

— Ребята, вы бы знали, как мне нравится ваш мир! — вдохновенно вещал черный бард, размахивая копченым хвостиком плюта. Кантор еще вчера заметил, что этот парень по темпераменту почти мистралиец. — Хоть меня и приглашали в шоу уродов, обещая сделать звездой программы, и на улицах все еще шарахаются, но все же до чего у вас тут интересно! Вчера — вот вам крест святой, не вру! — вчера я пил с королем! Я, простой бедный музыкант… ну то, что я негр, можно не считать…

— Я Жаку голову оторву! — прокомментировал Шеллар. — Я же ему приказал! Забыл, оболтус!

— Ну и что? — ничуть не удивилась Ольга. — Король со всеми переселенцами обязательно знакомится. А с некоторыми и пьет. Я вот тоже с ним пила, когда знакомилась. А что, он от тебя не скрыл, что он король? Он обычно не признается.

— Дело было так, — принялся объяснять маэстро Гарри, поскольку остальные гости зашумели, требуя подробностей. — Вчера прихожу я домой и вижу — у Жака сидят два каких-то гостя, пьяные до такой степени, что человек вообще столько не выпьет, а сам Жак спит мордой в пельменях. Эти господа пригласили меня выпить. Я вообще-то не любитель таких пьянок, когда двое уже зеленых кроликов видят, а третий только пришел, да еще если они белые… Ольга, не перебивай, я давно усвоил, что здесь других нет, а привыкнуть все равно не могу. Так вот, хоть и не люблю я таких компаний, но отказаться не смог. Чуть ли не впервые за тот месяц, что я здесь провел, мне попался человек такой редкой породы. Даже бровью не повел, увидев мою черную физиономию, да еще и собутыльника пристыдил. Я еще подумал, наверное, ему тоже по улицам ходить, как и мне, одно расстройство. Этакая жердь, футов семь, наверное, и морда — с первого взгляда испугаешься. Ну я по простоте душевной что подумал, то и сказал. И тут этот пьяный латинос вдруг к нему: ваше величество! Как я там не помер на месте, сам не знаю, но уж дураком себя выставил с таким блеском…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});